Шахты - Анна Maffiya
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужчина приблизился к кровати, и лег, упираясь коленями и локтями по обеим сторонам, лишая девушку шансов сбежать. Он стал медленно целовать её, начиная от затылка, продвигаясь до шеи и мочек ушей. Затем перевернул её на спину и не встретив сопротивления продолжал оставлять горячими губами следы от поцелуев на её теле.
Девушка лежала неподвижно и прислушивалась к своим ощущениям. Всё это впервые происходило с ней, и пока не причиняло боли, ведь именно об этом беспокоилась она больше всего. Она ненавидела боль. Мужчина был горячим и согревал своим теплом, а она не любила холод.
Максимельян целовал её неподвижное тело, пока мог сдерживать свою плоть.
Коснувшись языком маленькой горошины в её промежности, она издала испуганный вздох, но не оттолкнула. Он совершенно потерял голову от услышанного звука, который она не в силах была сдержать. Его сознание моментально задурманило, и он повиновался своим инстинктам, отпустил свою животную страсть на волю.
Шли дни, работы по восстановлению шахт закончились. Герцог нанял лучших специалистов, которые могли бы найти жилу. Они исследовали шахты вдоль и поперек, делали бесконечные расчёты и вычисления, но в итоге разводили руки и качали головой.
– Вы должны оставить это гиблое дело, Ваша Светлость, эти шахты истощены и той выдуманной местными жителями жилы, не существует. – Прощаясь, очередной специалист, спешил оставить это безнадежное, бесперспективное место.
Максимельян потратил слишком много времени и денег, чтобы отступить. Его словно охватила лихорадка, которая когда-то охватила старого графа Форамана, который спустил всё своё состояние на поиски жилы. Гордыня не позволяла ему сравнивать себя с Фораманом, признать своё поражение, быть осмеянным, отступить.
Одним субботним вечером герцог стоял у камина в общей гостиной, где он любил проводить в раздумьях время, попивая излюбленный бурбон, как явился долго отсутствующий детектив Макнамара.
– Я нашел его! – поведал детектив. – Того шахтёра, который был здесь…
– Не может быть, он жив? – перебил герцог.
– Да, Ваша Светлость, – склонил голову Искандер, повинуясь. – Он находится при смерти, и не выдержит дорогу сюда. Всё что может этот несчастный человек – это лежать и ждать своего конца.
– Он рассказал что-нибудь? – нетерпеливо спросил герцог. – О жиле? О том дне?
– Я вынужден разочаровать вас, Ваша Светлость, – свесив голову ответил детектив. – Старый больной дурак не вымолвил и слова.
– Значит, не стоил оно того, что мы столько времени искали его. – пренебрежительно отмахнулся герцог.
– Возможно, – замялся детектив.
– Говори!
– Он сказал, что готов выложить всё, что знает, но лишь лично герцогу Сассегсскому, мужу Эммы – дочери графа Форамана.
– Как это понимать, Искандер?
– Это значит, Ваша Светлость, что Вы должны лично приехать к нему, и выслушать всё, что он скажет.
Дорога заняла целых две недели. Герцог ехал по бездорожью миновав последний постоялый двор пять часов тому назад. Почему шахтер предпочел это богом забытое захолустье, родной деревне? Ответ напрашивался сам собой – он чего-то боялся. А чего именно, и собирался выяснить Максимельян.
– Сюда! – Махнул рукой, Искандер, призывая следовать за собой.
Герцог, нагнувшись, проскочил через низкую арку, с которой капала вода, и попал в кромешную темноту. Рядом щелкнуло огниво, и в руках Искандера появилась горящая свеча.
–Те, у кого нет жилья, нет будущего, частенько кончают свою жизнь здесь. – тихо говорил Искандер, шлепая подошвами по воде. – Это последний приют тех, кого обделила судьба.
Миновав сырые коридоры подземелья, они вышли в большой просторный подвал, служивший когда-то винным погребом, а во время войны хранилищем
оружия. Это место уже давно стало пристанищем бедняков, и сбившихся с пути истинного, великих грешников.
В углу, в темноте, на старом сыром матрасе лежал больной мужчина. Ему было не больше пятидесяти лет, но выглядел он словно столетний дряхлый скелет, обтянутый рыхлой кожей.
Искандер, поднял свечу выше, дабы осветить пространство ниши, в которой находился бедолага- бывший шахтёр.
– Имейте совесть, господа! – закрывая рукою лицо от обжигающего глаза света, прохрипел шахтёр.
Мужчина лежал на прохудившемся матрасе, в лохмотьях, служивших когда-то одеждой, и прищуривался чтобы разглядеть тех, кто побеспокоил его.
– Эй, Барни, дружище! – поприветствовал его детектив, и похлопал по плечу, чтобы успокоить немощного мужчину.
– А, это вы, детектив. – расслабившись откинул голову назад шахтёр, узнав знакомый голос. – Зачем явился? Снова трепать мои нервы, выспрашивая о прошлом? Я же сказал, что откроюсь лишь герцогу.
Шахтер демонстративно отвернулся к стене, давая понять, что разговор окончен.
– Герцог здесь, и готов выслушать тебя. – прошептал в сырой, зловещей тишине детектив. Он кивком подал знак своим людям, чтобы они сосредоточились, контролировали все входы, и наблюдали за каждым бедолагой, жавшимся к ледяной стене в поисках тепла.
– Нет! Нет! Нет! – восклицал больной. – Не станет Его Светлость бросать все свои дела, и ехать в эту клоаку, дабы говорить со мной, я не стою этого!
– Ты прав, – ответил детектив. – Ты, абсолютно не стоишь этого! Но так уж вышло, что герцог готов выслушать тебя.
Мужчина с трудом приподнялся и оперся спиной о сырую стену. Так ему легче было говорить. Он разглядывал герцога и не верил своим глазам, потер их, чтобы убедиться, что герцог ему не мерещится.
– Прошу прощения, господин, что вам пришлось побывать в этом проклятом месте. – хрипя и покашливая произнес бывший шахтер. – Я знаю зачем вы здесь – узнать что случилось тогда на шахтах. Я расскажу вам.
Герцог присел около немощного мужчины на корточки, поставил между ним и собой горящую свечу, чтобы она освещала лица собеседников.
– Постарайтесь вспомнить всё. – попросил герцог.
– Забудешь тут. Я помню тот день, словно он был вчера. Кхе-кхе. Тем днем, мы добывали оставшиеся крупицы золотой руды. Жила была небольшая и быстро истощилась. А двое исследователей искали новую жилу и нашли её. Огромную жилу, с которой можно взять столько золота, что хватит на тысячу жизней вперед. Но они не стали говорить графу о том, где она находится, пока он не поднимет заработок всем работникам вдвое. Граф был ещё тот скупердяй, нас обыскивали с головы до ног, перед тем, как отпустить домой. Проверяющий – чёртов Дик, залазил грязным пальцем во все дыры, проверяя не украл ли кто даже песчинку. Работа тяжелая, но платили мало, вот ребята и взбунтовались. А новая жила сделала бы его богаче самого короля! Кхе-кхе. Но граф оказался слишком скуп, и сказал, что и так слишком много нам платит, и все недовольные могут уходить. Деревня та совсем на
