Минки М.О.Н-ки - Альберт Зарипов

— Нет, с гранатами тут и делать нечего. Только сам подорвешься или осколками этой бандуры шарахнет. В них только одной взрывчатки будет килограмм сто.

— Может, их «Мухами» расстрелять? — предложил подошедший лейтенант.

— Нет, слишком много шума, — сказал командир и приказал двигаться дальше.

Мы прошли уже три четверти горного спуска и внизу деревьев почти не было. Зато нижняя часть горы оказалась разбита на сплошные огороды, и теперь нам пришлось перелезать изгороди из веток, кусков железа и колючей проволоки. Эти сельскохозяйственные угодья грозненцев в большей своей части тоже были заброшенными и неухоженными.

Скоро огородные пустыри сменились более пологим и открытым участком местности, который был захламлен различным строительным и бытовым мусором. Впереди слева появилась чеченская столица и нам уже были видны городские многоэтажки и железобетонные боксы бывшей танковой части. Пройдя небольшую ложбину, мы поднялись на пригорок, откуда вся городская окраина была как на ладони.

— Ну вот отсюда и можно провести доразведку местности, — сказал я лейтенанту, который в эту ночь должен был идти на засаду со мной. — Только по-быстрому, а то местные могут чего заподозрить.

Для места проведения засады я выбрал заросший высокой травой участок местности, который находился на углу воинской части. Отсюда хорошо просматривались и полуразрушенный забор с запада, и бетонные стены танковых боксов с юга и находившийся за нами горный склон.

Меня больше всего интересовал полуразрушенный забор: по словам вевешников, по ночам боевики занимали огневые точки в проломах кирпичной стенки и оттуда обстреливали казармы и наблюдательные посты эмведешного подразделения.

Для своей подгруппы Олег Кириченко выбрал юго-восточный угол бывшего танкового полка. Снаружи, неподалеку от бетонных боксов он увидал на заросшем травой возвышении бронеколпак ДЗОТа, оставшийся от стародавних времен.

— Такой позиции у меня еще никогда не было. И как я его сразу не заметил. Он ведь почти у самой дороги стоит, — довольно улыбаясь, сказал он нам. — Ну что, пошли?

Мы спустились с пригорка и стали осторожно пробираться дальше, старательно обходя кучи свежего строительного мусора, который вывозили сюда с улиц полуразрушенного Грозного. Среди мусора могли попасться неразорвавшиеся боеприпасы…

Наконец, мы вышли на дорогу, бывшую когда-то асфальтовой, которая пролегала из города к стоявшему в километре справа отнас трехэтажному зданию. Доходя до городской окраины, эта дорога проходила вдоль разбитого взрывами западного забора.

— А что там такое? — спросил я у Кириченко, показывая взглядом на стоящее справа одинокое здание, окруженное глухой кирпичной стеной.

— Не знаю. Надо будет у ментов спросить, — ответил он и пошел вперед.

Через пятнадцать минут мы уже были на холме с бронеколпаком. Командир группы пошел осматривать вершину, а я с оставшимися бойцами ждали его внизу. Прямо под нами находилась шоссейная дорога, по которой мы проезжали днем. Со стороны шоссейки восточная часть холма была срезана, а чтобы земля не осыпалась здесь соорудили двухметровую стенку из бетонных блоков. Кормой к ней внизу уже стояли наши БМп. До войны это была заасфальтированная площадка рядом с бензозаправкой или автомастерской, чего теперь уже было невозможно понять. А сейчас здесь удобно расположились наши боевые машины.

Вскоре появился и Олег с двумя разведчиками и мы просто перескочили с бетонных блоков на корпуса беемпешек.

— Там еще с войны дзот остался. Посажу на колпак бойца с ночником и все будет видно как днем. И чего это наши серые братья тут свой наблюдательный пост не оборудуют? Я бы на этом бугре полгода в засаде просидел, — говорил мне Олег, усаживаясь на место командира и давая механику команду двигаться обратно.

— Это менты что ли? — Крикнул я сквозь шум взревевшего двигателя.

— Ну а кто же еще? Форма-то у них какого цвета? Да и как мыши сидят по своим норкам…. — ответил он. — Краснов, пошел!

Первая броня с места рванула к нашей базе. Сзади загромыхала гусеницами вторая «коробочка».

Вернувшись на базу, мы пошли искать командира подразделения для окончательного уточнения окружающей обстановки.

Наконец-то появившийся милицейский начальник показал нам огневые точки боевиков в западном заборе и заминированные участки. В нескольких метрах от казарм были сооружены наблюдательные посты из мешков с песком, откуда вевешники просматривали открытое пространство от своих НП до высокой стены с зияющими проломами, из которых и велся обстрел. Эта площадка имела прямоугольную форму и была полностью покрыта густой травой, в которой искать мины неизвестного нам типа срабатывания было довольно трудно…

— Когда мы прибыли сюда и заменяли своих предшественников, то нам сообщили, что поле не заминировано. Они по-над-стеночкой с внутренней стороны установлены. Хотя мы это никогда не проверяли.

Услыхав эти слова, мы с Олегом облегченно вздохнули, встали с корточек и издали взглянули на эту загадочную "по-над-стеночку. " Здесь-то и были понатыканы мины.

— А почему вы сами с той стороны забора мины не поставите? Как раз у проломов заминировали и духи пару раз подорвались бы. Больше к вам не совались бы, — спросил я полковника.

— А там местные или ребятишки могут нарваться, — ответил он. — Да у нас и минеров-то нет. Тут до нас какая-то пехота стояла, и мины после них остались.

— Ну тогда можно в управляемом варианте что-нибудь поставить у самих проломов. Боевики только стрелять начнут, а ваш солдатик нажимает кнопочку и мина взрывается, — сказал Кириченко.

— А вы сможете установить эти мины? — Загорелся местный воевода. — Только сразу говорю, что мин у нас нет.

— Мы с собой только две штуки захватили. Если бы знали, то взяли побольше, — сказал Олег.

— А вон, слева что там такое? — я показал на стоящие вдалеке бетонные строения, которые примыкали к злополучному забору..

Милицейский полковник тоже глянул в ту сторону и махнул рукой:

— То старый автопарк. Тоже весь заминирован. Мы даже не заходили туда. С крыши посмотрели, что там пусто и все. Но мины там есть.

— У нас ведь электродетонаторы есть. Можно самодельные мины сделать. Или снять эти старые мины и переустановить в нужном месте, — предложил я, когда мы пошли обратно к нашим боевым машинам.

— Да ну их! Лазить в этой траве и искать мины, которые еще зимой поставили, как-то неохота.

— Ну это понятно. А вон автопарк. Там все заасфальтировано, и нажимные мины в асфальт не зароют, а растяжку можно увидеть. Ну что, пойдем? И нашего кукана-минера захватим.

После недолгого раздумья командир согласился на эту рискованную затею. Но вдруг выяснилось, что наш «специалист» минно-подрывного дела раньше устанавливал только учебные мины и подрывал тротиловые шашки электрическим способом. Услыхав про переустановку мин, боец с нагловато-нахальной физиономией сразу стал озабоченным и скучным.

— Товарищ старший лейтенант, я в роте минирования всего один месяц прослужил, а до этого был простым разведчиком, — быстро проговорил солдат.

Мы стояли снаружи перед боксом с разведгруппой. Кто-то из бойцов спал, несколько человек играли в запрещенные азартные игры, то есть в карты.

— А ты случайно не в роте Баталова был? Что-то твое нахальное личико мне знакомо, — сказал я минеру.

— Был. Только я не нахальный, а шустрый. Я в третьей группе служил, а вы тогда первой командовали.

— Все, вспомнил. Ты тогда был большим шлангом, а сейчас стал шустрым минером, — засмеялся я.

— А не шустрые минеры все давно на кладбище, — бойко ответил боец, к которому вернулось его обычное состояние.

— Вот поэтому ты с нами и пойдешь. Мы сейчас из тебя супершустрого минера-подрывника будем делать. Через пять минут выходим. Вперед!

Как следует из Устава приказ командира разведгруппы является законом не только для своих непосредственных подчиненных — разведчиков, но также для связистов и минеров, приданных на время выполнения боевого задания. Хоть они и стараются всегда показать некоторую независимость и особый статус среди рядовых спецназовцев, но воля старшего лейтенанта Кириченко сейчас принуждала рыжего минера-сапера заняться своими прямыми обязанностями. Да еще на виду у остальных солдат, перед которыми он совсем недавно красовался в амуниции крупного специалиста МПД.

— Товарищ старшлейтнант, а вы его самым первым пустите вперед. А сами сзади за пятьдесят метров идите, — подсказал идею замкомгруппы.

— Ты еще придешь ко мне в голодный год! — огрызнулся на него нахаленок из роты минирования.

Несмотря на речитативы-отговорки, он был отправлен за своей сумкой минера, где лежал весь его инструмент. Рыжий боец долго искал ее в десантном отделении и появился с ней только после нескольких подгоняющих окриков.