Минки М.О.Н-ки - Альберт Зарипов

Рыжаков отбежал в сторону и укоризненно произнес:

— Ну товарищ старший лейтенант, вы же российский офицер. Как вы можете бить своего же солдата?

— Ты не мой солдат, а минер. Надо было тебя отправить снимать эти мины. Тогда бы я на тебя и посмотрел, — устало сказал Кириченко и пошел к группе.

Но рыжему бойцу его слова были, как вода для гуся. Подходя к броне, он предусмотрительно пропустил нас вперед и опять поднял руки вверх, как вернувшийся с победой чемпион. На вопрос солдат, где же снятые мины, он пренебрежительно сплюнул и сказал через губу:

— Там потом столько любопытных набежало, поэтому пришлось все мины раздать на сувениры.

Сопровождавший нас разведчик, который все время был немногословен, тут не выдержал:

— Да этот засранец даже первым не шел. А свистит как… Он даже здесь, через колючку последним перелазил.

Нисколько не смущаясь от смеха остальных бойцов, Рыжаков уверенно выдал свою очередную тираду:

— Самый опытный минер должен идти сзади. Вот когда корабль тонет, то капитан самым последним уходит с мостика.

— Вообще-то капитан вместе с кораблем тонет, — громко сказал Кириченко, снимая с себя нагрудник и садясь на спальный мешок. — Может еще раз туда сходишь и мины нам принесешь?

— Нет, товарищ старший лейтенант. Мне сейчас к ночной засаде надо готовиться. А вдруг ночью духи толпой попрут на вас, кто тогда будет группу спасать?

— Может пусть он за чаем сходит. Спасет в очередной раз группу. От жажды, — сказал я, снимая ботинки и мокрые носки.

Разговорившийся минер был отправлен за чаем и Кириченко приказал всему личному составу отдыхать. Я вытянулся на спальном мешке, который был расстелен на бетонном полу пустого бокса, где расположилась вся группа. Снаружи, кормой к проему стояли наши беемпешки и закрывали нас от посторонних глаз.

Мы лежали на спальниках у стены и слушали, как Олег рассказывает о хитроумных способах установки гранат на растяжки.

Мы в начале декабря в Чечню со стороны Владикавказа входили и Грозный штурмовали как раз на Новый Год… Потом такая мясорубка в январе… «Прошли» мы аэропорт Северный и заняли часть города… А мы ведь самые первые шли…

Мы с лейтенантом не хотели нарушать внезапно нависшую тишину и ждали, пока Олег медленно протрет верхним ребром ладони глаза, как будто в них попала какая-то соринка…

Наконец-то он сдержанно кашлянул и продолжил говорить.

тогда самое пекло было… И вот чехи повадились по ночам наши позиции обстреливать из одной высотки неподалеку. Мы утром здание прочесываем, а там только пустые квартиры и свежие гильзы. Начали мы гранаты к дверям прикручивать. Ну слышим ночью взрыв, а утром все-равно ничего нет. Видно, успевали духи в сторону или за стенку отскочить. Тогда мы научились две гранаты Ф-1 сверху, над дверным косяком устанавливать. Короче, когда дверь открывают, то слышен хлопок запала. Ну человек или дальше в квартиру ломанется, или назад, за дверь выскочит. А тут одна граната срабатывает в самой квартире, а вторая падает с внешней стороны двери и взрывается уже на лестничной площадке. И вот ночью слышим такой сдвоенный взрыв, а на следующий день там нашли свежие пятна крови. Недели полторы было тихо, а потом они приучились и такие двери открывать…

— Интересно. Покажешь как-нибудь?

На мое предложение командир группы ответил положительным кивком головы и следующими словами:

— Покажу, только дверей тут пока не видел. А потом мы другие сюрпризы начали ставить. Опять кто-то из боевиков подорвется, и несколько дней тишина. А потом все по-новой…

Я поудобнее улегся на своем ложе и вспомнил про свои опыты по устройству хитроумных мин-ловушек:

— А я еще на первом курсе училища на занятии по установке сюрпризов придумал способ, чтобы выпрыгивающая мина поражала именно начальство. Называется — «майн-босс». Обычно, когда взрывается фугас на дороге, то через полчаса к месту подрыва приезжают начальники и начинают руководить расследованием, эвакуацией поврежденной техники и так далее. Словом, зарабатывают себе ордена и медали уже на пустой воронке… Вот ходят они вокруг да около, гнут пальцы и раздувают щеки… И в этот момент срабатывает наша ОЗМ-72. Говорю «наша», потому что мы тогда ведь против америкосов готовились воевать. Это сейчас мы пока с ними дружим, а тогда было по-другому.

— Да эта дружба будет недолгой, — сказал лейтенант-стажер, закуривая сигарету.

— Ну это понятно. Короче, берется противотанковый фугас нажимного действия или в радиоуправляемом варианте. В десяти-пятнадцати метрах от него в землю устанавливается и хорошо маскируется ОЗМка, притом так, чтобы не было заметно взрывателя. Для этого мину нужно зарыть поглубже. Потом из взрывателя выдергивается боевая чека, а предохранительная чека остается в МУВе и к ней прикручивается проволочка, свободный конец которой выводится наружу. А вся мина хорошенько маскируется. Устанавливать ее желательно у самой кромки асфальта или в другом удобном месте, где может расположиться командование. Оно же любит в тенечке посидеть или на камушках… Да, чуть не забыл, предохранительная чека должна смотреть в противоположную от фугаса сторону. И растяжка должна быть направлена туда же. Потом конец растяжки привязывается к любому легкому предмету, у которого есть большая парусность. То есть от мощного взрыва фугаса этот предмет-парус: палка, банка или картонная коробка, должен быть взрывной волной отброшен в сторону. Объясняю популярно, что на фугасе подорвался танк, взрывной волной отбрасывает старую жестяную банку, к которой прикручена растяжка. Которая соответственно выдергивает предохранительную чеку из взрывателя мины, но ОЗМ-72 пока не срабатывает, потому что резак взрывателя только-только начинает медленно перерезать замедляющий металлоэлемент. В комплекте взрывателя МУВ-2 или МУВ-3 есть набор металлоэлементов на пять, десять, двадцать и так далее минут. Там еще указана таблица с временем замедления в зависимости от времени года.

— Ну да. Обычно эти бумажки сразу выбрасывают, — засмеялся Кириченко.

— Выбрасывают, но они есть. И нужно только подобрать нужное командиру время замедления. То есть пока приедут на помощь подбитому танку, пока будут осматривать повреждения, пока эвакуируют раненых, то все это время резак плавно и уверенно перерезает металлоэлемент. Главное тут, чтобы большие командиры не опоздали и прибыли вовремя… А когда резак перережет полностью металлоэлемент, то ударник освободится, а ведь ни предохранительной, ни боевой чеки уже давно нет. Тогда этот ударник бьет по капсюлю и мина выпрыгивает из земли, а потом взрывается в воздухе. Красота! И НАТОвское начальство получает свои медали посмертно.

— Я что-то не понял. Ну-ка покажи на чем-нибудь, — попросил меня лейтенант.

— Смотри: банка тушенки — это фугас; граната Ф-1 заместо ОЗМки; а фляжка пустая — это легкий и улетающий от взрывной волны предмет. Самое главное условие — чтобы все три точки, то есть фугас, выпрыгивающая мина и улетающий предмет-парус были как бы на одной линии. Мина ОЗМ-72 должна располагаться посередине. И очень хорошо быть замаскирована, чтобы всю маскировку не сорвало взрывом фугаса, а потом ее не обнаружили приехавшие минеры. Обычно они обследуют сначала всю местность в поисках других неразорвавшихся фугасов или нажимных противопехотных мин.

Усевшись на спальнике, я с азартом установил на полу консервную банку-фугас, затем гранату эфку в роли выпрыгивающей мины, а последней поставил большую пластмассовую фляжку. Один конец найденной веревочки я привязал к кольцу гранаты, а другой — к цепочке на горлышке фляжки.

— Смотри. Взрывается фугас и улетает от взрывной волны фляжка, — я громко стукнул тушенкой по полу и медленно начал отодвигать легкую фляжку в противоположную сторону. — Дальше растяжка выдергивает предохранительную чеку и мина встала в режим замедления. И как только металлоэлемент будет перерезан, то мина выпрыгивает и ка-а-ак шарахнет во все стороны. Да ты не бойся: усики гранаты ведь загнуты. Понятно?

— Понятно, — засмеялся лейтенант. — Тут надо так руку набить, чтобы все получилось, как было задумано.

— А кто тебе мешает? Тренируйся сколько хочешь, — сказал Олег и откинулся на спальный мешок. — Надо покемарить часик или два. А где же наш чай? Что-то мы про него забыли. Часовой! А где этот минный тральщик?

Сидящий на башне разведчик оглянулся на командира и, молча, с заговорщицким лицом помаячил указательным пальцем вниз, показывая на переднюю часть беемпешки.

— На ребристом бронелисте спит или лежит, — догадался Кириченко.

Не говоря ни слова, Олег всунул ноги в старые солдатские тапки и пошел к узкому проходу между стеной и первой броней. За ним босиком быстро проследовал и наш стажер. У меня, кроме сохнущих ботинок, ничего не было одеть на ноги и я остался полулежать на спальнике. В просвет между полом и днищем БМП я увидал, как Кириченко и лейтенант осторожно подошли к наклонному переднему бронелисту, который иногда называли ребристым из-за поперечных длинных пулеотражающих выступов.