Седьмой авианосец - Питер Альбано

Майк не спускал глаз с Брента. Он фыркнул.

— Конечно, все в порядке. Но все было бы еще нормальнее, если бы на «большом Джее» имелись бабы. Тогда долгие плавания показались бы гораздо короче, верно я говорю, дружище Росс?

Не успел Брент что-то ответить, он почувствовал, как Памела взяла его за руку и сказала:

— Наверное, женщины были бы там очень даже к месту. Они помогли бы помощникам командира БЧ оружия повысить свой Ай-Кью![8]

Буравя Брента глазами, горевшими как угли, из-под густых черных бровей, Хьюз прорычал:

— Ты хорошо плаваешь за своим письменным столом, энсин. Все ваше геройство, береговые крысы, состоит в том, чтобы тра…

Здоровяк Хьюз не успел докончить фразу. Кулак Брента метнулся, словно кобра, угодив противнику в зубы, отчего во все стороны брызнули кровь и слюни. Хьюз отшатнулся назад, зажав рот рукой, сплевывая кровь. Он быстро принял боевую стойку, расставив пошире ноги, сжал кулаки. Брент, стиснув зубы и прищурившись, шагнул в его сторону. На его шее, как веревки, натянулись жилы. В зале воцарилось гробовое молчание. Все собравшиеся устремили взоры на двух противников.

— Отставить! — крикнула Памела, вставая из-за стола. Хватит. Я здесь старший по званию офицер. Ну-ка кончайте, иначе я позову патруль и вы оба окажетесь на гауптвахте. Это я вам обещаю.

Медленно противники повернулись и посмотрели на лейтенанта Уорд. Они поняли, что она права насчет своего старшинства, а кроме того, по ее выражению лица, по тому, как были поджаты ее губы, они увидели, что она вполне готова выполнить свою угрозу.

Затем в зале возникла легкая суматоха, и из кухни выбежал хозяин ресторанчика в поварском колпаке и белом халате.

— Что тут происходит? — встревоженно выкрикнул он, оглядывая собравшихся.

— Ничего, — коротко ответила Памела.

— Дружеская дискуссия, — сообщил ему Джефф. Он внезапно утратил прежнюю расхлябанность и, перестав шататься, крепко и решительно взял за руку своего приятеля. Здоровяк-энсин неохотно подчинился призывам Джеффа и отступил.

— Все в полном порядке, — уверил Джефф хозяина. — Никаких проблем.

Но Брент прекрасно понимал, что это совсем не так, и проблемы оставались. Впрочем, он надеялся, что они еще увидятся с Майком Хьюзом, а увидевшись, разберутся, кто есть кто в военно-морских силах США.

Впрочем, он был готов выяснить это с Хьюзом когда угодно. Хоть сейчас.

2. 2 декабря 1983 года

Примерно миллиард лет тому назад, в археозойскую эру, северная часть Тихого океана бурлила, словно котел на плите. Это давали о себе знать многочисленные вулканы. В результате деятельности восьми с лишним десятков таких вулканов с океанского дна поднялись острова, впоследствии получившие название Алеутских. Они образовали своеобразную дугу, протянувшись на тысячу сто миль от Аляски на запад, напоминая собой гигантский кинжал. Острие этого кинжала оказалось нацелено на полуостров Камчатка. Самый кончик этого кинжала, остров Атту, выступает из воды, словно закругленный серый могильный камень. Столетиями мореходы, проходившие мимо этого большого камня — пятнадцать миль в ширину и тридцать пять в длину — и державшие курс на Командорские острова в двухстах милях от Атту, с благоговейным страхом взирали на один из самых мрачных ландшафтов на земном шаре. Отвесные склоны гор вулканического происхождения с вершинами, достигавшими трех тысяч футов, голые заболоченные долины и изрезанные бухточками берега, окаймленные белой полосой прибоя, — все это напоминало о том, что эти края шутить не любят.

Эти промерзшие, пустынные, каменистые берега стали домом для рыбаков-алеутов, потомков переселенцев из России восемнадцатого-девятнадцатого столетий. Они ютятся в убогих землянках, носят куртки с капюшонами и брюки из тюленьих шкур и существуют исключительно промыслом рыбы и тюленей. Но здешние воды с их непредсказуемыми ветрами, туманами и снежными бурями коварны и опасны. Службе Береговой охраны США, патрулирующей Берингово море, снова и снова приходилось высылать на остров вертолеты в поисках пропавших рыбаков.

В десять ноль-ноль утра 2 декабря лейтенант Соломон Ливайн из летного отряда Береговой охраны США вел свой вертолет «Сикорский НН—52» над южной оконечностью острова Атту. Худой, угловатый, кареглазый и большеносый лейтенант постоянно наклонялся то вперед, то вправо, ругая на все корки приборную панель, заслонявшую ему обозрение, ручку управления, рукоятку шага винта и педали рулей, не дававшие покоя его рукам и ногам. Доставалось комбинезону, в котором томилось его тело, а также шуму и вибрации. Шлемофон не заглушал ни рева двигателя «Дженерал электрик Т—58», ни стрекотания трехлопастного несущего винта.

— Нет, мы совсем офигели! Какого хрена мы тут делаем? Какого дьявола гоняем эту дребезжащую дуру над морем? Зачем ищем раздолбаев-рыбаков? Надрались, небось, до чертиков, и дрыхнут себе в пещере с тюленями…

Последняя реплика заставила усмехнуться второго пилота, дюжего молодого негра энсина Тайрона Джонса:

— Первый раз в жизни ты прав, белый хозяин. Тюлени и то лучше, чем здешние бабы.

— Еще бы! Тюлени хоть купаются. — Ливайн щелкнул тумблером переговорного устройства. — Эй, как ты там, Девис? — обратился он к третьему члену экипажа.

Механик Тим Девис, прижатый к откидному сиденью задвижной дверью вертолета, которая была закреплена в открытом положении, как всегда делалось во время поисково-спасательных полетов, откашлявшись, сказал:

— Все в порядке, лейтенант, если, конечно, не считать сущего пустяка!

— Что там у тебя? — буркнул Ливайн.

— Левое яйцо.

— Ну, что с ним?

— Отмерзло и отвалилось, лейтенант.

— Отлично. Стало быть, ты теперь легче на одну унцию, — Ливайн снова щелкнул тумблером переговорного устройства, обратившись к Джонсу: — Ну, а что подсказывает тебе волшебная шкатулочка? Где эти сволочи-алеуты?

Джонс глянул на мерцающий красноватый экран компьютера, подключенного к Лорану.

— Истинный два-семь-восемь. Дальность тридцать миль…

— Ползем, стало быть, правильно?

— Правильно, босс.

— Только мы не знаем, есть ли у этих жоп радарный отражатель, верно?

— Верно, хозяин, — сказал Джонс, глянув на прикрепленный к колену планшет. — Сегодня ты что ни скажешь — все в самую точку. Мы увидим их жестянку невооруженным глазом.

— Черта лысого, — буркнул Ливайн. — А впрочем, кто знает… Как говорится, бабушка надвое сказала. Вдруг и повезет. Ладно, продолжай наблюдение, — Ливайн посмотрел на остров, который проплывал под ними в каких-то нескольких сотнях футов. — Ну и ну. Прямо как могильный камень, — заметил он, впрочем, не выказывая особых эмоций.

— Так оно и есть, белый хозяин, — кивнул Тайрон Джонс. — Еще с той войны тут валяются сотни японских скелетов.

— Знаю. Говорят, тут шныряет старик японец… капитан вроде, так он все ищет эти кости.

— Зачем? Он что — охренел? Почему бы им не оставить в покое мертвецов? Воевали, воевали за эту чертову дыру…

Ливайн пожал плечами и сказал:

— Они сжигают кости, а пепел помещают в белые шкатулочки, которые везут домой, в Японию. А потом помещают их в храме. Считается, что так покойники попадают на небеса. В японский рай, так сказать…

Чернокожий посмотрел вниз, на остров, и буркнул:

— А по-моему, Сол, это все хренотень. Такая же долбаная глупость, как и твой обрезанный член.

Лейтенант улыбнулся краешком губ. Ему нравилось летать с этим чернокожим грубияном. Одинокие, полные обид и страхов, эти двое игнорировали третьего члена экипажа и пользовались отгороженностью кабины вертолета от внешнего мира для того, чтобы всласть поиздеваться друг над другом. Подобные выходки доставляли им странное удовольствие. Причем они проделывали это именно в своей холодной, грохочущей машине, во время длинных унылых полетов, когда усталость и напряжение брали свое. На земле они вели себя совсем иначе.

— Эй, белый хрен! Наш радар что-то заприметил, — сказал второй пилот и быстро добавил: — Нет, эта мамочка великовата для рыбацкой посудины.

— Успокойся, Братец Кролик. А то сблюешь всей съеденной с утра требухой. Твое дело давать мне пеленг, а не рассуждать, у кого какие размеры.

— Два-восемь-ноль. Восемьдесят миль.

— Восемьдесят миль. Долбать твою мать! Только эти алеуты-разгребаи могут заплывать так далеко. Это же половина расстояния до Командоров. Практически русские воды. — Покосившись на топливный расходомер, он тронул пальцем кнопку газа. — Ну держись за свою шерсть, Братец Кролик. Сейчас рванем.

С полчаса в кабине царило молчание, перебиваемое только переговорами насчет пеленга. Ливайн и его второй пилот никак не могли понять, в чем дело. Объект двигался слишком быстро для рыбацкого судна и даже для торгового корабля. Отсутствие видимости также действовало на нервы. Облака и туман окутывали «Сикорского» серой пеленой, и лишь изредка внизу проглядывало такое же серое море.