Острые шипы страсти - Сьюзан Кинг

Сорок с лишним шлемов ритмично подпрыгивали вверх-вниз и сверкали на солнце. Впереди скакали двое мужчин, у которых за спинами развевались два флага. Один, на светлой лошади, был одет во все черное, его блестящие белые волосы не были защищены ни шлемом, ни капюшоном. Рядом с ним, на черном коне, высился рыцарь в голубой мантии и поблескивающих под ней стальных доспехах.

У девушки все сжалось внутри, когда она увидела его.

Приблизившись к обширному лугу у ворот замка, отряд проскакал галопом по траве, вздымая лошадиными копытами куски земли с обрывками цветов, и неуклонно проследовал в направлении Эшборна. На деревянном шесту, прикрепленном к седлу знаменоносца, развевались флаги: на верхнем был виден королевский крест, а на нижнем внезапный порыв ветра приоткрыл изображение зеленого сокола на белом фоне.

Эмлин отошла от края парапета и прислонилась к грубому камню. С ее губ сорвался глухой стон, ей стало дурно.

Ее стрела угодила в посланника короля.

Глава 3

– Человек в черном? Да, я знаю его. О втором, в голубом, не могу с уверенностью сказать, – ответил Эмлин Уолтер де Лиддель. Они вдвоем стояли на стене и смотрели вниз на всадников. Именем короля знаменоносец потребовал открыть ворота и теперь ожидал ответа от стражника, который в свою очередь ждал, что скажут леди Эмлин или сенешаль.

– Бертран де Хоквуд, граф Греймерский, прозванный Уайтхоком[3] из‑за своих белых волос, – продолжал Уот. – Влиятельный лорд, а также жестокий человек, как я слышал. У него в руках больше мелких баронов, чем ты можешь назвать, а кроме того – расположение короля Иоанна. А вон те двое – пара гнусных подхалимов.

Эмлин прикоснулась к руке Уота и почувствовала холод потускневшей стальной кольчуги. Высокий и широкоплечий, с карими глазами на покрытом шрамами лице, этот седовласый муж надел нынче темно-красный плащ, отождествляющий его с человеком барона де Эшборна. Уот был ближайшим другом ее отца и сенешалем замка на протяжении двадцати лет. Сейчас он смотрел на Эмлин с отцовской терпимостью, она же украдкой поглядывала за стену.

– Что лорду Уайтхоку могло понадобиться здесь, Уот? – спросила она.

– Кажется, он принес послание от короля, миледи.

– Что вы предлагаете? – Больше всего на свете ей хотелось, чтобы мужчина в голубом плаще умчался прочь.

Уолтер резко вздохнул, на его лице с тяжелым подбородком появилось несколько задумчивых морщин.

– Они не бросают нам вызов, а просят позволения войти. Я полагаю, мы разрешим войти только графу и тому, кто едет рядом с ним. Они оставят свое оружие возле ворот, а их люди смогут расположиться лагерем на поле, пока будет передаваться послание короля.

Эмлин не без труда кивнула.

– Я не стану приветствовать их во дворе замка, хоть это и моя обязанность. Но… я не могу. Я поручаю это вам, – произнесла она.

Уот кивнул и выкрикнул приказ стражникам. Ворота взвизгнули, когда толстые веревки медленно подняли первый ряд железных решеток. Эмлин подобрала юбки и бросилась назад в цитадель.

Тибби и близнецы стояли у окон в большом зале. Дети забрались на скамью под одним из них, огромным, состоявшим из трех арок, сверху витражным, а внизу – с деревянными ставнями. Кристиан громко возмущался по поводу того, что Изабель досталось лучшее место перед единственной открытой створкой.

– Через цветное стекло плохо смотреть, но оно создает прелестные блики на полу, вон там, – заметила Тибби, показывая на янтарные и красные полоски на полу. – А теперь, Изабель, подвиньтесь, пока я сама вас не отодвинула. – Тибби обернулась, когда вошла Эмлин. – Вы примете их, миледи?

– Да, – ответила Эмлин и направилась вдоль длинной комнаты к камину, при этом подол ее синей юбки шелестел по полу. Охотничий пес Каджиль лежал у камина, положив желтоватую голову на лапы, и тихо заскулил, когда она подошла ближе. Эмлин наклонилась и почесала ему голову, затем опустилась на резной стул с высокой спинкой, решив любезно встретить посланников.

Тибби подошла ближе, ее круглое лицо вытянулось, на нем отражалось опасение, глаза покраснели.

– Будем надеяться, что они принесут хорошие новости, и молиться о том, чтобы король не вздумал арестовать еще и вас.

– Король Иоанн не ссорился со мной, Тибби. Что с меня взять – от матери мне досталось совсем немного. Все приданое, которое у меня было, перешло королю. – Эмлин вздохнула. – Вы же знаете, что я закончу в монастыре, как моя сестра Агнес.

Тибби покачала головой.

– Король коварен, моя девочка. Вы разве плохо усвоили этот урок? Ведь лорда Гая сейчас здесь нет…

Эмлин молча сжала губы, понимая, что Тибби права. Королю нельзя перечить – нельзя ему и доверять. Она вздрогнула. Если эти посланники принесли весть о смерти Гая, то следующим бароном станет Кристиан.

Она подавила желание схватить близнецов и спящего Гарри и убежать куда-нибудь. Уже так много потеряно, и еще столько можно потерять. Ее самый старший брат Ричард, двадцатилетний рыцарь, был убит в Пуату несколько лет назад, когда вместе с другими английскими рыцарями сражался за короля Иоанна. Около двух лет назад ее мама, будучи уже в не самом благоприятном для вынашивания ребенка возрасте, умерла вскоре после рождения Гарри. В конце прошлого лета отец подхватил малярию и тоже скончался. И наконец, осенью забрали Гая.

Потрясения и боль потерь свалились на Эмлин свинцовыми гирями. Временами ей было трудно дышать, трудно рассуждать здраво под этой тяжкой ношей. И она поняла, к своему ужасу, что женщины не в силах влиять на решения мужчин. Вскоре она услышит следующий приказ короля, и от нее будут ожидать его выполнения или даже заставят подчиниться. Крепко сжав резные подлокотники кресла, она почувствовала легкое недомогание, ее сердце быстро стучало.

– Эмлин! – позвала Изабель со своего места возле окна. Дети возбужденно прыгали на лавке. – Они идут!

Отделанные железом сапоги стучали по внешней лестнице. Эмлин силилась придать своему голосу спокойствие, которого не чувствовала.

– Тибби, отведите детей в их комнату и оставайтесь там с ними.

Та кивнула, прогнала ребятню со скамьи и, как гусят, повела перед собой. Они шумно исчезли на потайной лестнице, расположенной за трубой камина.

Резной узор стула был холодным и твердым под ее дрожащими пальцами. Глубокая тишина, густая, как туман, наполнила большой зал. Вскоре штора в дальнем конце комнаты раскрылась, и вместе с Уотом твердым уверенным шагом туда вошли двое мужчин.

Медленно поднявшись со стула, Эмлин кротко скрестила перед собой дрожащие руки. Рыцарь в голубом плаще был высоким, он шел, слегка покачиваясь, чтобы не показывать хромоты. Эмлин с облегчением подумала, что, возможно, рана все же была незначительной, несмотря на кровь, которую она видела.

Глаза рыцаря, строгие и холодные, как камень, сверлили ее лицо, пока он приближался. Она сразу же поняла, что он узнал в ней девчонку из леса. Надев маску холодной властной дворянки, она сделала шаг вперед.

– Милорды, да благословит вас Господь, – произнесла она. – Я леди Эмлин де Эшборн, сестра барона. Добро пожаловать. – Уот остановился возле нее, его крепкое плечо было рядом.

Уайтхок был лишь немного выше своего спутника, но массивнее, крупнее. Он со своей высоты поклонился Эмлин. Его глубоко посаженные глаза с крошечными черными зрачками были бледно-голубыми, а брови цвета слоновой кости сочетались с гладкими белоснежными волосами, спускающимися ниже плеч. Он взял ее руку своими пухлыми, как сосиски, пальцами.

– Я граф Греймерский, Бертран де Хоквуд, миледи, – представился он. – Уайтхок. – Этот человек говорил громко глубоким басом. Он наклонил голову в сторону младшего мужчины, стоявшего возле него. – Мой сын, Николас де Хоквуд.

Эта новость поразила ее. Святые Небеса. Она выпустила стрелу не только в посланника короля, но еще и в сына графа. Если эти люди обладают хоть каким-то влиянием, судьба Гая в явной опасности.

Сердитое выражение на лице рыцаря смягчилось и стало более задумчивым. Он осторожно согнул раненую ногу и перенес вес тела на правую, серый блеск его глаз пронизывал, как сталь.

– Приветствую вас, миледи, – сказал он. – Я барон Хоксмурский. Мы привезли послание от короля Иоанна. Но сначала мы хотели бы немного передохнуть.

Эмлин поняла, что Уайтхок не полностью представил своего сына, пропустив его титул. Пресвятая Дева Мария. Полноправный барон.

– Милорд, – пропищала она, у нее сжалось горло. Подойдя к шкафу, девушка вытащила стеклянный кувшин и два серебряных кубка на ножках. Она поставила кубки на дубовый стол у камина, налила хорошего французского вина, красного, как рубин, и протянула, бормоча благословение.