Здесь слишком жарко (сборник) - Влад Ривлин

– Не хожу, – ответил Марк.

– А почему? – не унималась соседка.

– Зачем? – Вопросом на вопрос ответил Марк. – Зачем мне это нужно?

Соседка напряглась, глаза ее теперь смотрели на Марка с нескрываемой неприязнью. Точно так же смотрели на него и другие соседи.

– А в Бога ты веришь? – спросила соседка после паузы.

– Нет, – просто ответил Марк, – И вообще, какое тебе дело?

На лицах соседей отразился неподдельный ужас:

– Как можно не верить в Бога?! – испуганно спросила пожилая женщина, но Марк отвернулся от нее показывая всем своим видом нежелание разговаривать.

После этого случая соседи стали смотреть на него как на чужеродное тело, угодившее в их плоть.

Наконец один из соседей по имени Шимон – высокий, худой наркоман, которого здесь все боялись, прямо сказал Марку, что ничего из его затеи не выйдет, и деревья здесь расти не будут.

– Ничего у тебя не получится, – сказал Шимон, увидев суетившегося в саду Марка.

– Почему? – спросил Марк.

– Потому что мы не хотим! – с вызовом ответил Шимон.

Марк не ответил, лишь крепко сжал зубы. «Это мы еще посмотрим!» – решил он про себя.

С того дня ничего не изменилось в жизни Марка, и ничего не предвещало беды. Соседи, конечно, гадили ему по-мелкому, бросая мусор из окна, или сидели под его забором до глубокой ночи, мочились на его участок, оставляли после себя кучи мусора. С этими неудобствами он боролся как мог: сделал навес над своей квартирой, чтобы преградить путь мелкому мусору, забор покрыл листами жести, дабы полностью отгородиться от улицы, включал на полную громкость телевизор или радио, чтобы отогнать непрошенных гостей, когда те собирались возле его владений. Однако крупных стычек не было. Более того, соседи как будто вовсе перестали его замечать.

Но вот однажды ночью он проснулся от густого дыма, который заполнил его квартиру. Он сразу же вскочил, чувствуя недоброе, и выскочил во двор. И тут он остолбенел, увидев горящую липу.

Он стоял как вкопанный минуту, а может быть и больше, потом рванулся в дом и подсоединив дрожащими руками шланг к крану стал торопливо тянуть его во двор.

В это время подъехали пожарные, которые довольно быстро потушили горящее дерево. Возможно, их вызвали соседи, сами испугавшиеся последствий пожара. Счет за тушение пожара прислали Марку.

Несколько дней после этого он не выходил из дома. Его сад являл собой после пожара страшное зрелище: изуродованное, наполовину уничтоженное пожаром дерево, обгоревшие кусты, черный от сажи забор и растоптанные пожарными во время тушения кактусы с желтыми цветами. Лишь маслины каким-то чудом не пострадали.

Наконец Марк вышел из своей берлоги и направился коротавшим летний вечер соседям.

Шимон посмотрел на него с вызовом, остальные – с любопытством. До сих пор он относился к своим соседям с долей презрения и смотрел на них сверху вниз. «Примитивы!»– всегда говорил он, если речь заходила о местных. Он относился к ним, как европеец из метрополии – к туземцам из колонии.

Соседи чувствовали отношение Марка и это их особенно бесило. Это были простые люди, любую враждебность они чувствовали так же чутко, как животное чувствует яд.

А Марк не скрывал своего презрения к соседям и никогда не пытался наладить с ними добрососедские отношения.

Но сейчас он их ненавидел так, как наверное ни разу и никого в своей жизни не ненавидел до сих пор.

Однако его гнев не испугал соседей. «Что ты можешь?» – будто говорил своим взглядом Шимон. В юности он служил в боевых частях и участвовал во многих боевых операциях. Вернувшись из армии, он решил заработать на наркоте и очень быстро сам подсел. С тех пор он не раз успел побывать в тюрьме, но характер у него остался прежний. Он всегда и везде чувствовал себя хозяином и даже полицейские старались лишний раз с ним не соприкасаться.

Но Марку не было дела до всего этого. Это его дом! Он вложил в него свой труд, свое здоровье, свою жизнь. Он сотрет эту гнусные ухмылки с их наглых рож!

Марк долго смотрел Шимону прямо в глаза и тот наконец не выдержал и вспылил:

– Что ты на меня уставился?! Я тебе должен шекель?!

– Кто поджег дерево? – Спросил Марк глядя на Шимона.

– Чего ты меня спрашиваешь?! Не нравится – убирайся в Россию! – завелся Шимон.

– Это моя земля, – ответил Марк, – И я заплатил за нее дороже, чем ты! Своей жизнью, своим здоровьем! Еще раз ко мне сунетесь – убью! А того, кто это сделал, я маму……! – перевел он на иврит идиому с русского.

– Что-что?! – спросил Шимон, и его смуглое лицо побелело.

Марк повторил, и Шимон бросился на него. Но Марк этого и ждал. Сорвав с себя кожаный ремень с тяжелой пряжкой, он, размахнувшись, как когда-то во время службы в рядах советской армии, ударил Шимона по голове, и тот рухнул на землю. Голова Шимона была в крови, соседи как по команде набросились на Марка но он виртуозно орудовал ремнем, вспомнив свою юность и армейские разборки с кавказцами. Благодаря этим разборкам он научился виртуозно владеть этим грозным оружием, полосуя тяжелой пряжкой своих противников. Те пустили в ход ножи и все пытались ударить его со спины. В драке, казалось, участвовал весь квартал, взрослые и подростки собрались на этом спорном месте, отстаивая свою справедливость. Кое-кому удалось поразить Марка в спину, он уже был весь в крови, но все так же отчаянно отбивался. Наконец кто-то из соседей, скорее всего старики, вызвал полицию. Приехавшие на место полицейские сразу на нескольких полицейских машинах увезли раненных Марка, Шимона и еще несколько наиболее активных участников побоища.

Марк после этого долго лежал в больнице, и врачам пришлось долго латать его раны. Шимон вернулся домой тоже с огромным швом на лбу.

Потом еще полтора года длилось следствие.

– Я всего-то хотел спокойно жить, – сказал Марк на суде.

Он получил условный срок и с тех пор еще больше замкнулся на своем участке. Полуобгоревшая липа выжила и спустя какое-то время снова зацвела. Кактусы, которые по-новой высадил Марк, очень скоро превратились в маленькую плантацию и цвели почти круглый год удивительными по красоте желтыми цветами.

Вдоль забора с внутренней стороны Марк высадил виноград, но тот тяжело принялся. И все-таки Марк надеялся, что когда-нибудь будет у него и виноградник. Зато гранаты цвели и плодоносили каждую весну. Гранат менее привередлив нежели виноград.

Конфликтов с соседями у Марка больше не было. То ли они привыкли друг к другу, то ли смирились. А может быть после побоища он стал наконец им лучше понятен? Не ближе, но понятнее. Во всяком случае, больше никто не пытался с тех пор уничтожить его сад.

Новый мэр города занялся наконец благоустройством кварталов бедноты, и здесь появились скверы, парк, скамейки возле домов и даже детская площадка. Вдоль пешеходных дорожек высадили деревья. Поначалу многие из них выломали или подожгли, скорее всего – подростки из близлежащих домов, не привыкшие к виду деревьев. Но часть деревьев все же уцелела, и местные привыкли к ним так же, как и к саду, который разбил Марк, и уже никто их не ломал и не поджигал.

Белла

Одни считали ее слишком скромной. Другие – слишком вздорной. Третьи и вовсе считали ее дурой. Возможно, ее так воспринимали потому, что ей всегда больше всех было нужно, и она постоянно и везде боролась за справедливость.

В детстве, она бесстрашно дралась с мальчишками за право кошек на существование.

Мальчишки кидали в кошек камни и стреляли из рогаток стальными шайбами. Изюминка этой забавы заключалась в том, чтобы точно попасть кошке в голову. В этом случае, животное валилось на землю, как подкошенное, под восторженные аплодисменты зрителей и торжествующие крики самих стрелков.

Однажды став на защиту кошки в буквальном смысле слова грудью, она получила первое свое боевое крещение – железный гвоздь попал ей в руку чуть выше локтя, оставив метку на всю жизнь.

О слабых она заботилась и в школе, где, помимо прочего, была передовицей и по сбору макулатуры, и по сбору металлолома. Ей с детства нравилось опекать стариков и инвалидов. Ее все любили, но при этом почему-то считали странной.

Как-то в 8 классе у них появился очень близорукий юноша. Он тоже ни на кого не был похож, и одноклассники развлекались тем, что забрав у него очки, засовывали ему то в портфель, то в парту огрызки яблок и прочую дрянь, заставляя искать очки то в парте, то в портфеле.

Эта идея принадлежала одному из парней по имени Сергей – высокому красавцу-блондину, который был признанным неформальным лидером.

«Верни ему очки», – сказала тогда Белла очень тихо, вплотную приблизившись к Сергею.

Непонятно почему, но Сергей тут же ее послушал и вернул парню очки. Больше над этим парнем никто не издевался.

Ее знала вся школа, эту лохматую девочку небольшого роста, с большими, выразительными глазами. Она мечтала быть врачом и семь раз поступала в медицинский институт, но так и не поступила, хотя сдавала все экзамены. То не хватало баллов, то не проходила по конкурсу, но врачом она так и не стала.