Отстойник - Дикий Носок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зинаиде Викторовне – вахтерше ВУЗовского общежития с 20-ти летним стажем этот студент не понравился сразу. На своем веку она повидала немало студентов: ответственных зубрилок (вымирающий ныне вид), отъявленных разгильдяев (иногда умудрявшихся даже закончить институт), обаятельных прощелыг (у этих все схвачено, куплено, договорено), наивных простачков (в общаге учившихся жизни на удивление быстро) и многих прочих. Едва взглянув на Никитку, она наметанным глазом мгновенно определила – безалаберный балбес, толку от него по жизни не будет. Педантичную перфекционистку подобные субъекты раздражали до крайности. Такие всегда тащат грязь с улицы на ботинках, хотя решетка для очистки подошв вот она – у подножия лестницы, они забывают выключить воду и заливают соседей снизу, носят мятые рубашки и брюки без отутюженных стрелок, и всегда и всюду опаздывают, словно курицы безголовые.
Сама Зинаида Викторовна жила в комнате в том же общежитии, поэтому на посту была, можно сказать, круглосуточно. Вахтером она работала с 1997 года, когда вышла на пенсию, оставив преподавание высшей математики в этом же институте на долю более молодых коллег. Одинокая, замкнутая, всему на свете предпочитавшая строгий порядок, существовавшая в своей до блеска вылизанной комнате женщина имела только одну слабость – кошки. Даже перфекционизм вынужден был капитулировать перед дымчато-серым сокровищем британской породы с вислоухими ушами и по-британски самодовольной, высокомерно-аристократической мордой. Сокровище откликалось на кличку Эммануил (по-домашнему Моня). Впрочем, делало это весьма неохотно, лишь заслышав шуршание пакетика с кормом. Кастрирован Моня не был и иногда, по предварительной договоренности хозяев, встречался с дамами. А иногда просто удирал, пользуясь любой подвернувшейся возможностью. И тогда Зинаида Викторовна с самым несчастным видом бродила вокруг общаги и по окрестным дворам, заунывно стеная: «Моня, Моня, Эммануил. Кис-кис-кис.»
Конфликт между безалаберным студентом и авторитарной вахтершей достиг пика в тот день, когда хитроумный Моня вновь сумел обдурить обожающую его тюремщицу и удрать на улицу. Как на грех, прошмыгнул он в аккурат между ногами входящего в общагу Никитки. Испепелив балбеса уничижительным взглядом, Зинаида Викторовна выскочила на улицу, но котяры уже и след простыл.
Моня нашелся через сутки. Захотел жрать и вернулся сам, проскользнув в общагу с кем-то из входящих: мокрый, грязный, довольный. Октябрь все-таки, погода к долгим прогулкам не располагает. Никитка же впал в немилость окончательно и бесповоротно. Теперь Зинаида Викторовна не упускала ни единого шанса, чтобы ткнуть его лицом в грязь.
«Молодой человек,» – окликала она его противным голосом каждый раз при входе в общежитие. – «Далеко направились? Предъявите документы.»
«Да я же живу здесь. Вы меня знаете,» – лепетал Никитка.
«Много Вас тут шляется. Всех не упомнишь. По правилам Вы должны предъявить документы при входе,» – сурово отрезала бдительная вахтерша. Но даже вовремя предъявленный паспорт её не удовлетворял. Каждый раз (бывало несколько раз за день) она внимательнейшим образом изучала все странички документа, посматривая на томящегося юношу поверх очков. Потом, не спеша возвращать его, отправляла Никитку почисть грязь с ботинок или стряхнуть воду с мокрого зонта на улице. Да, обиженная пожилая дама при должности способна попортить немало нервов, сделав жизнь невыносимой. Что она с успехом и делала.
Коварный план мести созрел в голове у Никиты совершенно случайно, как и бывало обычно: шел мимо – увидел – украл. На этот раз предметом кражи был Моня.
Котяра утробно мурчал, царапая изнутри спортивную сумку. И молодому человеку казалось, что все прохожие обращают на это внимание. Впервые в жизни Никитка чувствовал что-то вроде угрызений совести и абсолютно четко осознавал – он украл. Возможно, это происходило потому, что кот не был пачкой сигарет, игрушкой или мелочью из кармана. Он был живой – отчаянно сопротивляющийся, шипящий и царапающийся. Украсть то Никита его украл, чтобы насолить надоедливой старухе, но что с котом делать дальше не представлял.
Решение пришло внезапно. Увидев проехавшую мимо маршрутку, молодой человек припустил следом и догнал её на остановке. Он отвезет кота куда-нибудь подальше и выпустит. Вот так.
Белый воротничок.
Глиобластома – слово то какое красивое. Словно упругая, блестящая, с переливающейся зеленой чешуей змея с гладким телом, скрученным в тугие кольца, неторопливой грацией в движениях и холодным, неподвижным взглядом. И что это значит? Он, конечно, слышал все, что сказал доктор. Но не понимал. Отказывался понимать. И что все это значит?
Из онкологического диспансера Эдуард Петрович вышел, сердито размахивая кейсом с документами, в распахнутом настежь дорогом черном пальто с синим шарфом, свисающим из одного рукава и волочившемся по земле. Он решительно шагал прочь от этого богопротивного учреждения, разбрызгивая воду холодных, октябрьских луж вмиг промокшими кожаными туфлями. Ну не предназначены итальянские туфли для прогулок по лужам. Конец синего шарфа, намокший в воде, набух, потяжелел и лениво тащился по земле за Эдуардом Петровичем пока, наконец, весь не выскользнул из рукава. Сам Эдуард Петрович, пребывая в полном расстройстве чувств, этого досадного недоразумения не заметил. Он покинул огороженную забором территорию диспансера и, ни на секунду не замедлив шаг, пошел по тротуару направо. Тогда как его автомобиль премиум класса, новенький и блестящий, как пряжка солдатского ремня, остался стоять на парковке слева.
И зачем он вообще согласился сюда поехать? У него всего лишь болела голова. Да, сильно. Да, последнее время чаще, чем раньше. Особенно последние пару лет. Голова болит у всех, ничего страшного. Правда, несколько недель назад, будучи на отдыхе в Эмиратах, он потерял сознание. Крайне неприятная история. Все решили, что от жары, да и он так думал. Но, как человек осторожный, решил провериться. И после отпуска наведался в платную клинику с улыбчиво-предупредительными медицинскими сестрами, мягкими коврами, приглушающими шаги, и астрономическими ценами за услуги. Выкачав из денежного клиента литр крови для анализов и прогнав его по всем имеющимся специалистам для консультации (план надо выполнять, а от слишком быстро поставленного диагноза прибыли не получишь) врач назначил МРТ, как апофеоз обследования. После чего, старательно пряча глаза, рекомендовала ему немедля обратиться в областной онкологический диспансер. Вот так, из дорогущей клиники в самый обычный, заштатный диспансер. И вот сегодня доктор – усталый, какой-то пожухлый, словно куча прошлогодней листвы, с плохим запахом изо рта – озвучил окончательный диагноз. Глиобластома. Неоперабельная. Дальше будет только хуже.
Лучше бы он вообще ничего не знал. И
