Отстойник - Дикий Носок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следующие дни были одним бесконечным кошмаром. В полиции Кате сказали: «Гражданка, если ребенок уехал с отцом, то это не похищение. Он такой же родитель, как и Вы. О каком розыске может идти речь? Ваш муж не совершил никакого преступления. Может быть, он просто взял мальчика в отпуск. Отдохнут и вернутся.»
Друзья Алана, номера телефонов которых остались у Кати с давних пор совместных гулянок, делали вид, что не узнают её или бросали трубку и не отвечали на дальнейшие звонки. Но одного из них – Магомеда, Кате удалось подкараулить у дверей съемной квартиры. Опасаясь, что бывшая «на взводе» подружка Алана устроит грандиозный скандал, он весьма неохотно, но кое-что все же прояснил.
«Талак – это значит развод. Если муж сказал тебе это три раза, значит он с тобой развелся.»
«Да мы и женаты то официально не были,» – устало возразила Катя. – «Развод по СМС? Что за бред?»
«Были, не были, неважно. Теперь Вы точно разведены.»
«Зачем ему Руслан?»
«По-нашему обычаю после развода ребенок воспитывается в семье отца.»
«А я?»
«А что ты? Ты больше не нужна. Мальчик уже большой. О нем теперь позаботится отец и его родня. Вырастет настоящим мужчиной,» – пояснил Магомед.
Катя смотрела на него в ужасе. Теперь появилась хоть какая-то определенность, но столь чудовищная, что думать о ней было совершенно невозможно.
«Куда он увез Руслана?»
«Не знаю,» – отмахнулся Магомед, сочтя неприятный разговор законченным.
«Знаешь. Конечно, знаешь. И я не уйду отсюда, пока ты мне этого не скажешь. Я буду жить на этой лестнице, срать под твоей дверью и говорить каждому вошедшему в подъезд, что ты маньяк и педофил. Я разобью твою машину внизу на мелкие кусочки: каждую фару, каждое окно, порежу колеса и расцарапаю гвоздем все поверхности, до которых дотянусь,» – холодная ярость бушевала в Катином голосе.
Последний аргумент показался Магомеду, видимо, достаточно убедительным. А какой мужчина смог бы хладнокровно слушать о зверствах, уготованных его драгоценной машине?
«Чертова сука,» – сплюнул Магомед. – «Домой увез. В Хасавюрт.»
Это была первая маленькая победа Кати на пути к сыну. За следующие два года их было еще много: решения судов разных инстанций об определении места жительства ребенка с матерью. Но они никак не приближали её к сыну. Многочисленные отписки из службы судебных приставов гласили, что фактическое местонахождение ребенка не установлено. Родня Алана в Хасавюрте утверждала, что он взял мальчика и уехал в неизвестном направлении. Хотя, на самом деле, ребенка, наверняка, просто перепрятывали в разных домах. Это была какая-то бездонная черная пропасть отчаяния и безнадежности, в которую Катя падала все глубже и глубже.
Уже в Хасавюрте она выяснила, что женщин, попавших в такую же ситуацию, как она, в кавказских республиках множество. Это было какое-то отдельное государство в государстве. Неважно, что российские суды решали дела в пользу матерей. Здесь все решали так называемые традиции. После развода дети воспитываются в семье отца. И точка. Даже если отец умрет, родня мужа никогда не отдаст ребенка матери. Поэтому тысячи женщин вынуждены терпеть мужей-тиранов и домашнее насилие, лишь бы оставаться с детьми, подавая на развод лишь в самых крайних случаях.
Российское законодательство? Нет, не слышали. Ведь у нас есть «традиции», ломающие судьбы женщинам и калечащие психику наших детей, остающихся сиротами при живых матерях. Как возможно такое средневековое варварство в современном цивилизованном государстве? Ведь это происходит в России, а не в Афганистане, Пакистане или Саудовской Аравии.
От службы судебных приставов толку не было никакого. Ведь её сотрудники тоже были местными жителями и варились в котле «традиций». Адвокат, неохотно взявшийся за заведомо проигрышное фактически (и так же заведомо выигрышное юридически) дело без энтузиазма добросовестно сделал все, что от него требовалось, заранее уверенный в результате. Самым ценным, что получила от него Катя, был совет: «Екатерина Сергеевна, Вы не думали о том, чтобы выкупить ребенка?»
«Как это выкупить?» – оторопела Катя.
«За деньги, разумеется. Так многие делают.»
«И почем же здесь дети?» – цинично поинтересовалась Катя.
«Как договоритесь,» – увильнул от прямого ответа адвокат. – «Все индивидуально. Не нужно цинизма, Екатерина Сергеевна. Таковы реалии жизни. Можно договориться в обмен на недвижимость. Конечно, было бы гораздо проще, если бы у Вас была девочка. У Вашего мужа есть другие дети?»
«Кажется, нет.»
«Если Руслан его единственный сын, то тогда вряд ли удастся договориться.»
И уже перед самым отъездом, возможно сжалившись над наивной русской простушкой, приехавшей искать правды в судах, сообщил: «Я слышал, он и правда уехал, около полугода назад. Женился здесь на аварке и уехал обратно, в Ваш город. У него там бизнес и новая семья. Адреса я не знаю. Но ведь мальчик уже должен ходить в школу, если я не ошибаюсь?» И многозначительно посмотрел на Катю.
***
Этот наблюдательный пункт на остановке общественного транспорта Катя облюбовала еще в семь утра. Был час пик, люди ехали на работу и на остановке долго не задерживались. Поэтому Катя в глаза не бросалась. Здание школы располагалось прямо позади остановки, обращенное центральным входом к дороге. Занятия начинались в половине девятого.
Катя дрожала от возбуждения. Заснуть прошлой ночью она так и не смогла. Сейчас же боялась проглядеть сына в толпе ребят и боялась его не узнать. Но больше всего боялась не сдержаться и броситься к Руслану. Тогда Алан снова его спрячет, а этого она не переживет, не сможет пройти через этот кошмар еще раз.
Русланчика Катя узнала мгновенно и дернулась, будто от удара электрическим током. Он был таким маленьким, понурым, в черной курточке с капюшоном и с непомерно огромным рюкзаком за спиной. В школу его сопровождала девушка лет восемнадцати: в длинной юбке, с покрытой платком головой, сильно беременная. Видимо, это и есть новая, «правильная» жена Алана. Катя посочувствовала бы ей, но все мысли и чувства её сейчас были прикованы к сыну.
Девушка довела мальчика до крыльца, подождала, пока он вошел в непрерывно хлопающие двери и повернула обратно. Катя опустила глаза, чтобы ничем не выдать своего волнения, разминулась с девушкой и буквально влетела в здание школы.
Школа
