Обратный отсчет: Синтез - Токацин

— Больше не болит. Спариваться смогу?

Медик хмыкнул.

— Ну, гидравлику тебе починили. А вот электропривод и цепь управления… Не сможешь. Иннервация примерно та же, что в верхней части бедра. У тебя сейчас руки более чувствительны, чем область паха.

Гедимин на секунду задумался — услышанное не слишком его расстроило, скорее наоборот.

— И если макаки снова так меня схватят…

— Можешь спокойно откручивать им ненужные детали. Как от экзоскелетов, так и от тел, — закончил за него медик. — Макаки ищут уязвимые точки в привычных местах — где у них, там, мол, у всех. Им будет сюрприз.

Он хлопнул сармата по плечу и вышел из палаты. Гедимин подошёл к окну и посмотрел на аэродром. За взлётно-посадочными полосами и чередой пассажирских платформ виднелось озеро — светло-серая равнина с чёрными пятнами незамёрзших прорубей. Вчера их было больше.

Гедимин взялся за выступ карниза и потянулся, разминая мышцы. Можно было побегать по палате, сделать пару прыжков с пола на потолок и обратно и покататься кубарем между койками, но на одной из них спал сармат, которому вчера вечером вскрывали череп, — так сказал Гедимину один из пробегающих мимо санитаров. Ремонтник тихо подошёл к раненому — тот лежал на боку, придерживаясь рукой за голову даже в забытьи, дышал ровно и размеренно. В браслете-дозаторе на его плече ещё оставались полные ампулы, — беспокоиться за него не стоило, но и будить его Гедимину не хотелось. Он вернулся к своей койке, сел на неё и достал смарт. «Изучать ирренций без единого атома ирренция,» — невесело усмехнулся он. «Глупое занятие.»

Дверь приоткрылась.

— Тихо и ненадолго! — буркнул филк-санитар в спину Кенену, заходящему в палату с широкой улыбкой. — Тут лежит раненый.

— Не беспокойся, мой друг, — учётчик улыбнулся ещё шире. — Неплохой сегодня день, Джед? Лёгкий морозец, безветрие, — то, что нужно для купания!

— День, а он купается, — хмыкнул Гедимин. — Ты на работе был?

Кенен вздохнул.

— Да, это всё тот же Джед, комендант Энцелада. Не бойся, все мои действия совершенно законны. Ну, как твои дела? Заживление проходит успешно?

— Руки в порядке, — отозвался Гедимин. — Но, кажется, всех беспокоят яйца. На кой они мне, если нам запрещено спариваться⁈

Кенен криво ухмыльнулся.

— Никогда не знаешь, что в жизни пригодится, — сказал он, понизив голос. — Сегодня ввели проект «Слияние», завтра отменили, послезавтра опять введут. Лучше, когда всё на месте и в полной готовности… Как тут со связью, Джед? На Энцеладе знают, что в Атлантисе избран новый президент?

Сармат мигнул.

— Ещё один? — он попытался вспомнить предыдущего, но на ум приходил только покойный да Коста. Кенен испустил смешок.

— Тебе трудно уследить за переменами, Джед? Всё происходит слишком быстро, верно?.. Да, Джейсон Блэр, выдвиженец от демократов. Шёл ноздря в ноздрю с Франкой Гросси. Дюкетту ничего не светило — это было ясно уже после того, как проголосовал Север.

— Джейсон Блэр? — повторил за ним Гедимин, стараясь задержать незнакомое имя в памяти хотя бы на пять минут. — И что, он отменит законы да Косты?

Кенен рассмеялся в открытую — правда, быстро прервал веселье, когда Гедимин направил на него тяжёлый взгляд.

— О нет. Всё не так быстро делается, Джед. Для президента Атлантиса наши с тобой проблемы — далеко не первоочередные. Сейчас назревает конфликт с Австралией — пока что юридический, но может дойти и до стрельбы. Австралийцев сильно задела кража сивертсенита.

Гедимин озадаченно посмотрел на него.

— Сивертсенит не крали. Патент Сивертсена был куплен «Вирмом». Даже если «Вирм» его перепродал — разве макаки так не делают?

Кенен с ухмылкой покачал головой.

— Вроде бы всё правильно, Джед… Но на деле история с продажей патента довольно мутная. Подробности тебе неинтересны, но «Вирм» есть за что ухватить.

— Из-за одной корпорации, добывающей руду, начнётся война? — Гедимин недоверчиво хмыкнул. — Слишком глупо. Даже для мартышек.

— Посмотрим, — отозвался Кенен. — Пока это всё, что мы можем сделать. Совет безопасности снова оставил нас без избирательных прав — и это значит, что люди по-прежнему считают нас полезными механизмами, но не более.

— Будто это раньше было непонятно, — буркнул ремонтник.

— Вообще-то, Джед, результат уже неплох, — сказал Кенен. — Я не ожидал, что моя петиция попадёт на рассмотрение. Конечно, основная заслуга у губернатора Оркуса — но и ты мне сильно помог. По меньшей мере двести сарматов подписали петицию, когда я показал им твою подпись.

Гедимин мигнул.

— Почему?

— Не знаю, Джед. Может, им нравятся твои чертежи? — Кенен ухмыльнулся. — В любом случае — я тебе благодарен.

Филк-санитар заглянул в палату и неприязненно сощурился на учётчика. Раненый сармат на койке у стены зашевелился, отнял руку от головы и приоткрыл глаза.

— Пора уходить? — Кенен поднялся с кровати Гедимина и пошевелил пальцами у плеча, изобразив салют. — Надеюсь, тебя скоро выпишут. Тут двое арестованных охранников «Вестингауза» сбежали из-под ареста — и как им это удалось? — и федералы, прочесав весь лес, ничего не нашли. Странная история, верно?

Он посмотрел Гедимину в глаза и широко ухмыльнулся. Ремонтник криво усмехнулся в ответ.

— Может, на них напал медведь? — задумчиво спросил он. — Хотя — медведи не едят скирлин.

— Думаю, дело в заброшенных шахтах, — сказал Кенен. — Их так много в лесу, и большая часть ничем не укреплена. Так легко провалиться…

«Интересно, Линкен участвовал?» — подумал Гедимин, когда дверь за учётчиком закрылась, а сам ремонтник отошёл к окну, чтобы не мешать медикам, окружившим раненого. «Если бы он работал один, Кенен рассказал бы о подрыве карцера со всеми, кто внутри. А если их сначала выманили… работа Маккензи, определённо. Не повезло этим двоим. Линкен работает быстрее.»

01 декабря 42 года.