Обратный отсчет: Синтез - Токацин

подавлять боль. Он надеялся, что комбинезон не пропускает кровь, но резкий запах говорил об обратном, — след должен был протянуться за ним от самого входа.

Когда он остановился в третий раз, то заметил краем глаза нишу слева от себя и втиснулся туда, сворачиваясь почти в клубок. Его знобило. Сармат напомнил себе, что температура воздуха всё ещё выше нуля — ненамного, но выше, и очень скоро тело приспособится и перестанет расходовать энергию попусту. Отдышавшись, он осторожно ощупал предплечья, — рубцы оказались глубже, чем он предполагал, и всё ещё кровоточили. Попытка исследовать повреждения в промежности закончилась вспышкой боли и сворачиванием в клубок. Кажется, органы были на месте — но, по ощущениям, от них остались кровавые ошмётки. «Надо отлежаться,» — Гедимин замедлил дыхание, насколько мог, и прижался виском к камню. «Вода смоет кровь с берега. Не найдут.»

02 октября 42 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Прошло не менее полутора часов, прежде чем Гедимин открыл глаза. Он неосторожно шевельнулся, и притупившаяся было боль в плечах и в паху снова вспыхнула, заставив его скрипнуть зубами. Холода он не чувствовал, хотя лежать на мокром камне было неприятно; вода из озера не затекала так глубоко в пещеру, но конденсат постоянно оседал на стенах и скапливался в нишах. «Идти не смогу,» — решил сармат после очередной попытки встать хотя бы на четвереньки. Раны на предплечьях перестали кровоточить, их края немного сблизились, зато напомнили о себе вывернутые плечи. «Ползти не выйдет. Передвигаться внаклонку?» Сармат снова опустил голову на камень, решив выждать ещё полтора-два часа, — в это время года рассветало поздно, и он ещё мог до света покинуть укрытие и перебраться дальше на восток. Что он будет там делать, Гедимин пока не знал.

Через пять минут по пещере разнеслись гулкие шаги, усиленный подземной акустикой гул сервоприводов и лязг неплотно пригнанной брони. Лязгало не так уж много деталей — Гедимин, прислушавшись, пришёл к выводу, что разболтано всего три пластины на одном из экзоскелетов.

«Теск, твою мать!» — мысли о состоянии вражеской техники были совсем уж неуместными, и сармат с досадой прервал их. По своду пещеры — прямого коридора, в боковой нише которого лежал Гедимин — скользнул яркий луч, за ним — ещё один. Шаги затихли, гул — нет.

— Второй след, — сказал кто-то из людей, направляя луч фонаря вниз. — Здесь он лежал. Два пятна крови.

— Больше первых двух, — заметил другой. — Дольше лежал, или кровотечение усилилось?

— Думаю, первое, — ответил человек. — Раны на руках — поверхностные, крови неоткуда течь. Он постепенно устаёт. Он где-то здесь, навряд ли ему хватило сил выбраться.

Гедимин вжался в камень и бесшумно нашарил сбоку от себя осколок гранита — слишком мелкий, чтобы стать оружием, но способный усилить удар кулака, в котором зажат. «Нашли…»

— Гедимин! — третий преследователь повысил голос — ненамного, но в пещере громкие слова звучали как крик. — Где вы? Если вы в сознании — отзовитесь!

Сармат мигнул и запоздало сообразил, что ни один из голосов ему незнаком, — никто из переговаривающихся в пещере не был Джо или его спутником.

— Сканер уловил тепло, — сказал один из людей. — Он где-то рядом. Возможно, без сознания. А вот и третий след, размазанный.

Кто-то за углом резко выдохнул.

— Стойте все, — коротко приказал он, и Гедимин изумлённо мигнул, узнав голос Иджеса. — Я пойду вперёд.

Гедимин сам не понял, как ему удалось встать — и чем он при этом думал, что забыл о высоте потолка. Свод пещеры, за ночь не поднявшийся ни на миллиметр, врезался в его загривок, и сармату пришлось с шипением упасть на руки. Иджес вкатился в его нишу на секунду позднее, чуть не ободрал бок о гранитный выступ, обхватил Гедимина за плечи и подтащил к себе. За его спиной загрохотали «копыта» — экзоскелетчики остановились у входа в пещерку, осветили её фонарями, но внутрь заходить не стали.

— Живой? Второй час тебя ищем, — прошептал Иджес, судорожно гладя Гедимина по спине. — Макаки думали, что ты на дне, насилу согласились поискать на восточном берегу. Фюльбер поднял весь город.

Гедимин мигнул.

— Фюльбер? Откуда он узнал?

— Не знаю, — ответил механик. — Когда нас с Хольгером выдернули из барака, поиски уже шли. Говорят, на тебя напали охранники? Их схватили, но куда дели — я не знаю. Ничего, Кенен с Линкеном их найдут…

Гедимин недобро сощурился. «Да, это правда. Если они ещё не на материке — их найдут.»

— Здесь кто? Люди Фюльбера? — спросил он.

— Человек Фюльбера и двое федералов, — Иджес ненадолго выпустил Гедимина и посмотрел на него; когда он увидел руки сармата, его передёрнуло. — Надо как-то выбираться, атомщик. У выхода ждёт глайдер, но… Ты идти-то можешь?

— Никаких «идти», — вмешался один из людей в коридоре. — Ему нельзя тревожить рану. Дайте ему анестетик и готовьте носилки. Странно, что он не умер от болевого шока ещё на том берегу.

Через пятнадцать минут Гедимин снова увидел ночное небо. Он лежал на носилках — конструкции из металлических штырей и фриловых пластин, встроенной в экзоскелет — и мог растянуться во весь рост, не боясь удариться. Иджесу, идущему рядом, было сложнее, — он сгорбился и втянул голову в плечи, стараясь не задеть свод пещеры.

— Вас отвезут в госпиталь, — сказал один из федералов, когда сармата перенесли в глайдер. — К обеду вы опомнитесь достаточно, чтобы дать показания. Ваше присутствие на суде, скорее всего, не понадобится.

«Суд?» — сармат удивлённо мигнул. «Из-за раненого теска? Наверное, у „Вестингауза“ претензии. Попортили ценное оборудование…» Он хмыкнул и устроился поудобнее на сидении — слишком коротком для рослого сармата, но гораздо более мягком, чем каменный пол пещеры. «Надеюсь, руки вправят. Кости целы, вывих или разрыв связок — не так опасно.»

16 октября 42 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ну как? — спросил медик у Гедимина. Тот