Я хочу стать Вампиром… - Янина Первозванная

крыше. На их платьях отчетливо просматривалась засохшая кровь. Их глаза сияли и, можно было поспорить, смотрели куда дальше горизонта.

— Как ты думаешь, он где-то там? — Шири кивнула на линию, отмечавшую пределы видимого обычному взгляду мира.

— Прости, — ответила Эфрат, — но я не думаю, что он… что он есть еще где бы то ни было. В этом мире или в любом другом.

— Я уверена, Старейшины знают, что делают.

Шири снова замолчала. Ветер легко шевелил ткань ее платья, она стояла, сложив руки на груди, и на них тоже осталась засохшая кровь. Эфрат отмечала в этом некую красоту круговорота жизни в природе. Ей по-своему нравилось думать о всей той крови, на которой стояли древние храмы и той, что проливалась сегодня при добыче и обработке бриллиантов, которые затем украсят ее колье или серьги, которые она наденет один или два раза. Как и подруга, она не раз и не два задавалась вопросом, можно ли было что-то изменить и всякий раз приходила к одному и тому же ответу. Есть те, кто ищет жизнь за пределами жизни, а есть те, кто ищет смерть. И этого не изменить никому, пока у людей есть свобода выбора и воли.

— Шири…

— Да? — Шири повернулась к подруге.

— Больше никаких кудрявых пианистов, — Эфрат протянула ей кулачок.

— Больше никаких кудрявых пианистов, — ответила Шири, ударив в кулачок без потери маникюра.

Они сели на край крыши и свесив ноги вниз, молча любовались рассветом. Одним из тех, глядя на которые, перестаешь сомневаться в том, что солнце — это и есть бог.

— Эфрат… — Шири нарушила тишину.

— Да?

— Раз, если ты помнишь, кудрявый. — И это была истинная правда.

— И по клавишам фигачит что Рахманинов…

— Это по этой причине ты выбрала его себе в супруги?

— Нет, — ответила Эфрат, — я была с ним так долго, потому что как-то ему удалось меня рассмешить.

— Это было в борделе?

— Нет, к тому моменты мы уже разобрались со всем, что было в борделе, — Эфрат улыбнулась, — и просто шатались по улицам, предпочитая компанию друг друга всем остальным.

— Ты знаешь, кто помог ему совершить переход?

— Нет, он никогда об этом не рассказывал. — Эфрат отрицательно покачала головой. — Я думаю, это была женщина. Он похож на одного из тех, кто предпочитает женщин мужчинам. Женщина, которую мы не знаем.

— Что ж, мир полон приятных неожиданностей.

— Ты думаешь, эта окажется приятной?

— Кто-то подарил тебе чудесного супруга, над шутками которого ты смеялась чуть больше ста лет. У этой дамы, кем бы она ни была, определенно есть вкус.

— Верно, — согласилась Эфрат. — Тебя ведь я тоже какое-то время не знала.

Они вздохнули. Как если бы и правда могли дышать.

— Что ж, жизнь всегда найдет себе дорогу.

— Чтоб ее…

— Жизнь или дорогу?

— Не придирайся. — Они продолжали любоваться закатом, который обещал им обеим день в дороге, даже если эти дороги на какое-то время будут разными.

***

Шири и Раз садились в машину. Сейчас Шири можно было принять за аристократку старой школы: бежевый брючный костюм и неизменные высокие шпильки подходили скорее для наблюдения за скачками и подрыва экономики соседних государств, чем для ночной поездки через всю страну. Но это ничуть не смущало Шири. Она с комфортом разместилась на пассажирском сиденье, в то время как Раз сел за руль, с успехом накрыв половину салона своей черной мантией.

— Я поражена, что ты умеешь водить.

— Ты явно льстишь моими навыкам, но привести это в движение я точно смогу.

— Раз…

— Че надо?

— Ты же не хотел давать ей развод?

С неизменной ухмылкой, приподнимавшей вверх левый уголок его губ, он вздохнул и через какое-то время ответил:

— Если бы я уже не был мертв, я бы лучше умер, чем позволил этому случится.

— Я не понимаю. Она там, она жива… условно жива, но ты меня понимаешь. — Раз кивнул — И вы могли провести вместе еще одну вечность. Почему?

— Потому что я люблю ее и хочу, чтобы она была счастлива, — он сделал паузу, — я одного боялся все это время, что однажды она так «разгонит свой Бентли», что он слетит с дороги, и я ее потеряю. А если Рахмиэль будет сидеть рядом, она будет вести очень осторожно.

Какое-то время они сидели молча. Раз постукивал пальцами по рулевому колесу, а Шири, казалось, наслаждалась видом, открывающимся перед ними. Перед ними снова открывался путь в ночь.

— А еще я не уверен, что она когда-либо меня любила. Нам было весело, да. Но мы были скорее, как это говорили в двадцатом веке, друзьями с привилегиями.

— С привилегиями официального брака, — поправила его Шири.

— Для нее это никогда не имело особого значения, — отмахнулся Раз, — в конце концов понимаешь, что она просто подросток, который победил смерть. И теперь пытается понять, как с этим жить.

— И теперь их двое.

— Точно же! — Раз повернул ключи в замке зажигания, и мотнул головой, так что рыжие кудри взметнулись пламенем. — Расскажи мне эту дивную историю в деталях, ведь ты же там была.

— Еще как, — подтвердила Шири. Она потянулась к звуковой системе, чтобы включить музыку. И услышал уже знакомый голос, который последний раз слышала будто бы в очень далеком прошлом.

You are unseizable like the sand that runs through my hands

And you’re flowing away with the waves

To alley the pain you can’t stand any more5

— А я вот больше не могу слышать эту песню! Да что с ним такое случилось, что она так страдает? Что с ним могло случиться?! — она раздраженно ткнула ногтем в кнопку «стоп».

— Я знаю его, кстати, — Раз спокойно выводил машину на дорогу, — хороший парень. Просто не прижился в этом мире.

— В смысле?

— В смысле он принял за чистую монету то, что в этом мире думают о таких, как он, в то время как ему под силу дотянуться до небес и вернуться обратно.

— Ладно, убедил. — Шири снова включила музыку.

— Давай что-то повеселее, а то мы тоже начнем сомневаться в своей совместимости с реальностью. Включи следующую, это сборник.

— Хорошо.

You're walking through the streets at night

And your heart is full of pain

You don't know where to go

— Его ты тоже знаешь?

— Да, как ни странно.

We are the angels of the dark

We're everything you'll ever need

We have the darkness on our side6

— Как мне удалось прожить столько времени в Германии и