Глаза Клеопатры - Наталья Миронова

— Видишь вот этот дом? — Никита указал на довольно безликое строение, замыкавшее четвертую сторону прямоугольного двора. — Когда я купил дом — ну, не я купил, моя компания купила, — это была полная развалюха. Мы выкупили и ее тоже, отремонтировали, надстроили, и теперь там внизу бойлерная, а наверху — гаражная стоянка.

— Ты хочешь сказать, что все это принадлежит тебе? — Нина недоверчиво повела рукой вокруг.

— Не совсем. Это кондоминиум, понимаешь? Ну, кооператив. Я хотел купить бабушкину квартиру, но понял, что невозможно привести в порядок одну квартиру, когда весь дом ветшает и в любой момент может вспыхнуть. Перекрытия-то были деревянные. Поэтому я купил весь дом. Пришлось пободаться с московскими властями, но дело выгорело. И оно того стоило. Мои партнеры и сослуживцы выкупили остальные квартиры. Мы создали свою ипотеку, когда и слова такого никто толком не знал. Еще не все квартиры до конца выплачены, но это вопрос времени. И офис рядом, на Мясницкой, можно на работу пешком ходить.

— Мне трудно это осмыслить, — призналась Нина. — Ладно, давай возвращаться, мне еще стирать надо.

— Что за спешка? Завтра постираешь.

— Мы же завтра едем знакомиться с Галыниным! Я хотела надеть белое платье на пуговках, то, что тебе так нравится, а оно несвежее.

— Надень что-нибудь другое. Почему бы не вот это? — Он кивнул, указывая на ее темно-синее платье с ярким рисунком.

— Слишком вечернее. Я хочу что-нибудь попроще. В деловом стиле.

— Ты что-нибудь найдешь, я уверен.

— Нет, я постираю, это быстро. Завтра утром поглажу. А что это значит, «у вас в подвале прачечная»?

— Идем, я тебе покажу.

Они вернулись в подъезд, и Никита провел Нину в подвал, где была оборудована самая настоящая прачечная-автомат с дюжиной стиральных и сушильных машин.

— Это я в Америке видел. Там во всех многоквартирных домах есть такие прачечные. Они платные, но это гораздо удобнее, чем держать стиральную машину дома.

— Да, верно. Но мое платье можно стирать только вручную, а то отделка полиняет.

Они вернулись в квартиру. Нина, получив у Дуси тазик и стиральный порошок, постирала платье и повесила сушиться.

— А джакузи? — спросил Никита, когда она вышла из ванной.

— В другой раз. Я устала. Давай подведем черту.

— Давай.

Никита проводил ее до дверей комнаты.

— У тебя все есть, что нужно? Может, хочешь еще одно одеяло?

— Нет, ничего не нужно. — Нина открыла дверь, но на пороге обернулась. — Да, вот еще что. Я буду с тобой спать… если хочешь.

Хотел ли он? Смешно было даже спрашивать! Хотел до боли, до дрожи… Никита решил отшутиться:

— Что за вопрос? Но только давай притормозим. Тебе нужно отдохнуть.

Он поцеловал ее, и она исчезла за дверью.

ГЛАВА 16

На следующее утро Нина встала в шесть утра и первым делом вывела Кузю на прогулку. Когда она вернулась и вошла в кухню, там уже хозяйничала Дуся.

— Доброе утро, — приветливо поздоровалась Нина. — Можно мне утюг? И гладильную доску.

— А завтракать? — строго спросила Дуся.

— Я кофе выпью.

— Ну, это вы сами. Я этих ваших штучек не понимаю. Вот кофеварка. Вот кофе.

Нина не знала, как обращаться с электрической кофеваркой, и уже хотела спросить, нет ли турки, но тут в кухню вошел Никита.

— Привет! Давай я. Доброе утро, Дуся.

— Что вы есть будете, Никита Игоревич? Может, в столовую подать?

— Да ну, позавтракать можно и в кухне. — Никита уже засыпал кофе и включил кофеварку. — Дайте нам, Дусенька, вчерашних пирожков. Я Нине обещал.

Пирожки разогрели в микроволновке, которой Дуся решительно не одобряла, но вынуждена была смириться. Нина и Никита сели у кухонного стола.

— Сейчас я платье поглажу, Кузю покормлю, и можно ехать.

— Хорошо, я вызову машину. Да, и чемоданы тебе достану.

Он приволок ей три громадных, как сундуки, VIP-чемодана на колесиках.

— Зачем так много? — ужаснулась Нина. — Мне и одного за глаза довольно. Я же не навек переезжаю!

«Навек», — хотел сказать Никита, но промолчал.

Нина съездила к себе в коммуналку и вернулась в половине одиннадцатого.

— Сейчас. Пять минут, и я готова.

— Можешь не спешить, — улыбнулся Никита. — Времени полно.

Однако она вышла из своей комнаты ровно через пять минут: в свежевыглаженном белом платье, с едва заметным безукоризненным макияжем и с элегантной кожаной папкой вместо сумки.

Никита сам отвез ее в театр, но сзади ехал шофер Леша в машине с охраной.

— Он отвезет тебя домой, — объяснил Никита. — А мне нужно кое-куда съездить. Я хочу посоветоваться по твоему делу с женой Галынина.

— С женой Галынина?

— Она экономист.

С Верой Васильевной Нелюбиной Никита познакомился раньше, чем с ее мужем. Она работала в банке, через который компания «РосИнтел» вела свои финансовые операции, но впервые Никита увидел ее в Высшей школе экономики, где она иногда выступала приглашенным лектором. В свободное время Вера Васильевна занималась изучением теневой экономики и написала книгу «Свободный отток капитала». Книга читалась как захватывающий детектив, но была издана первоначально смехотворным тиражом — в три тысячи экземпляров. С тех пор тираж пришлось восемь раз допечатывать. На ее лекции сбегалось множество людей, отнюдь не только студенты. Никита пошел как-то раз по совету одного из друзей и с тех пор не пропустил ни одной лекции.

Эта женщина вызывала у него безмерное восхищение и жгучее любопытство. Она была совсем молода, младше его лет на десять, но поражала глубиной своих знаний и редкостным прицельным чутьем. Она так умела анализировать самую скудную информацию и делать выводы, что у слушателей просто дух захватывало. После каждой лекции студенты окружали ее и забрасывали вопросами.

Никита наблюдал за ней издалека. Он заметил, как у нее на пальце появилось обручальное кольцо, заметил, что она ждет ребенка. К этому времени он уже был знаком с Галыниным. Они подружились, когда Галынин делал для него рекламу, и еще больше сблизились во время работы над «Онегиным». После «Онегина» Николай сделал брутальную постановку брехтовской «Карьеры Артуро Уи», а потом потрясающий по красоте и трагизму спектакль по пьесе Бабеля «Закат». Тут опять потребовались сложные световые эффекты, и программное обеспечение опять заказали Никитиной фирме. Опять Галынин пригласил Никиту на премьеру, а потом и на банкет. Вот тогда Никита впервые увидел их вместе и узнал, что они женаты.

Его всегда как магнитом притягивали счастливые семьи. Семья его родителей распалась, его собственный брак обернулся катастрофой, его партнеры уже были женаты по второму, а кто и по третьему разу. Вот и друг Павел двинулся тем же путем. А тут перед ним была настоящая счастливая семья. Николай обожал жену, это было видно сразу. Они понимали друг друга без слов, он не отпускал ее от себя, бессознательно тянулся обнять ее за плечи или положить руку ей на талию. Даже когда толпа на банкете разлучала их, они мгновенно находили друг друга глазами.