Прямо сейчас ваш мозг совершает подвиг. Как человек научился читать и превращать слова на бумаге в миры и смыслы - Станислас Деан

буквы, двойные согласные или характерные окончания, такие как суффикс – tion. Все эти особенности, если они вводятся слишком рано, могут убедить детей в том, что чтение носит произвольный характер, а потому не стоит усилий. Будучи ученым и преподавателем, я ожидаю, что учителя и воспитатели, которым я доверяю своих детей, будут вкладывать столько же труда в подготовку уроков, сколько я и мои коллеги вкладываем в разработку психологических экспериментов.

Наконец, родители детей, которым чтение дается нелегко, не должны впадать в уныние. Во-первых, трудности с чтением варьируются в разных странах и культурах, а во-вторых, английский язык отличается, вероятно, самой сложной из всех алфавитных систем письма. Его система правописания, безусловно, очень непрозрачная – каждую отдельную букву можно произнести множеством разных способов, да и исключений предостаточно. Сравнение, проведенное на международном уровне, показывает, что подобные иррегулярности оказывают сильное влияние на процесс научения[378]. Итальянские дети могут прочесть практически любое слово уже через несколько месяцев обучения в школе, так как орфография этого языка правильная. Никаких диктантов и орфографических упражнений не нужно: как только дети научатся произносить графемы, они смогут прочесть и записать любой речевой звук. И наоборот, французским, датским, а особенно британским и американским детям требуются годы, прежде чем у них выработается эффективный механизм чтения. В девять лет французский ребенок читает хуже семилетнего немецкого. Британские дети достигают уровня своих французских ровесников спустя два года дополнительного обучения (рис. 5.3).

За исключением радикальной реформы правописания, мы мало что можем сделать для упрощения приобретения навыка чтения на английском языке. Все, что нам остается, – это стимулировать детей к ежедневным тренировкам… и напоминать себе, что ситуация могла быть гораздо хуже. В Китае, например, уроки чтения продолжаются и в подростковом возрасте – все ради того, чтобы заучить несколько тысяч символов, необходимых для прочтения газеты. Тяжелое положение китайских детей тем более удивительно, что его можно избежать: в настоящее время многие из них начинают с изучения простой алфавитной системы пиньинь, которая усваивается в течение нескольких месяцев[379].

Учителя могут найти некоторое утешение в том, что время, потраченное на овладение навыком чтения, оказывает необычайно сильное и полезное воздействие на мозг ребенка. Только представьте непрекращающуюся активность новых связей, возникающих в мозге юного читателя после каждого урока. Область «буквенной кассы» интегрирует иерархию нейронов, кодирующих буквы, биграммы, графемы и морфемы. Эта работа создает мощное нейронное бурление во всей системе чтения. Сотни миллионов нейронных отростков должны найти свои цели в других областях, кодирующих звуки и смысл речи. Нравится нам это или нет, но такая нейронная иерархия гораздо сложнее для английского и французского языков, чем для прозрачного итальянского. Объем нейронного рециклинга, необходимого для английского языка, настолько велик, что мы вынуждены учить детей каждой из его бесчисленных орфографических ловушек. Это необходимо делать даже спустя годы после окончания начальной школы.

Я твердо убежден, что каждый учитель должен иметь некоторое представление о том, как именно происходит процесс чтения в мозге ребенка. Те, кто занимался отладкой компьютерных программ или ремонтом стиральных машин (как я), знают: главная трудность состоит в том, чтобы разобраться, что конкретно делает машина для выполнения своей функции. Сначала нужно представить себе состояние, в котором она «зависла». Это позволит понять, как она воспринимает поступающие сигналы, и определить, какие манипуляции вернут ее в рабочее состояние.

В некотором роде детский мозг тоже машина – удивительное устройство, одной из главных функций которого является обучение. Каждый день, проведенный в школе, модифицирует невообразимое количество синапсов. Нейронные предпочтения меняются, закладываются новые процедуры, новые сети начинают взаимодействовать друг с другом. Лично я убежден: если учителя, подобно специалистам по ремонту, смогут понять все внутренние трансформации, это существенно облегчит поиск новых и более эффективных педагогических стратегий. Хотя педагогика никогда не будет точной наукой, некоторые способы снабжения мозга письменными словами эффективнее других. В сущности, каждый хороший учитель обязан не только преподавать, но и быть внимательным и скрупулезным экспериментатором. Только так он сможет выявить наилучшие стратегии стимуляции, способные обеспечить оптимальное ежедневное обогащение мозга своих учеников.

6

Дислексический мозг

Некоторые умные и всесторонне развитые дети сталкиваются со значительными трудностями в овладении навыком чтения. Эта патология получила название дислексии. В большинстве случаев она связана с нарушением способности обрабатывать фонемы. В настоящее время прослежена практически вся причинная цепочка, ведущая от генов к дислексическому поведению. Мозгу таких детей присущ ряд характерных аномалий. В частности, анатомия височной доли дезорганизована, ее типичная связность нарушена, а активность некоторых областей мозга при чтении заметно снижена. Предполагается, что это расстройство имеет сильный генетический компонент. На сегодняшний день идентифицированы четыре гена предрасположенности, причем большинство из них контролируют нейрональную миграцию – один из важнейших этапов формирования мозга в период внутриутробного развития. Любой сбой в этом процессе может привести к дезорганизации слоев коры.

Означают ли эти биологические аномалии, что дислексию нельзя вылечить? Вовсе нет – новейшие стратегии коррекционно-развивающего вмешательства вселяют большую надежду. Основанные на интенсивном компьютеризированном обучении, эти методики повышают скорость чтения и приводят к частичной нормализации мозговой активности у детей с дислексией.

Миссис Эверетт достала книгу «Чтение без слез». В моем случае название, конечно, не оправдало себя… В целом школа порядочно расхолодила меня… Не очень приятно чувствовать себя безнадежно отставшим в самом начале забега.

УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ, «МОИ РАННИЕ ГОДЫ»[380]

Все школьные учителя, независимо от таланта и преданности своему делу, время от времени сталкиваются с детьми, которые никак не могут научиться читать. Что касается математики или творчества, их интеллект не только соответствует норме, но и часто оказывается выше среднего. Однако когда дело доходит до чтения, такие ученики просто безнадежны: они запинаются на каждом слоге, путают звуки речи, бездумно угадывают слова, быстро приходят в уныние… и приводят в смятение всех окружающих. Визит к логопеду нередко подтверждает страшный диагноз: дислексия.

Какие же церебральные механизмы скрываются за этим термином? Может ли наше научное понимание чтения пролить свет на эту патологию? Дислексия – это следствие «ментального блока» (чем бы он ни был) или подлинного нарушения работы мозга? Какие области, нейроны, гены задействованы при этом? Какую