За точкой невозврата - Александр Борисович Михайловский

причинам, и бесконтрольное перемещение людей между странами с разными экономическими потенциалами и политическими системами тоже имеет свои негативные последствия.

– В свое время, – хмыкнул посол Российской Федерации, – у многих советских окраинных политических деятелей идея принижения и поношения русского народа носила меркантильный характер, ибо за счет нищеты и запущенности русской глубинки строилось благополучие их собственных республик. Но потом, когда Советский Союз все же распался, богатство, отнятое у русских детей, было брошено в грязь свиньям. Ни одна из республик-лимитрофов не сохранила промышленный потенциал, созданный во времена Советского Союза, все было уничтожено и распилено на металлолом, ибо на просвещенном Западе так хотели новые друзья и покровители молодых постсоветских государств. У нас тоже шли подобные процессы, но нашему руководству удалось сохранить ядро промышленного потенциала, а в последнее время даже перейти к росту. Вот и получилось, что рабочие места оказались сконцентрированы в бывшем союзном центре, а трудовые ресурсы, не находящие применения, разбросанными по странам-лимитрофам. Почти тридцать лет с момента распада Советского Союза эта проблема лежала под спудом представлений о нерушимости установившегося миропорядка. Но теперь эти представления сломаны, и свои проблемы мы как-нибудь порешаем – например, в стиле давно покойной Российской Империи. Для вас же главное – не наступить на грабли, уже лежащие у вас на пути, а еще лучше от греха подальше убрать их в сарай вместе с теми теоретическими положениями марксизма, которые уже доказали свою нежизнеспособность.

– Не наступать на грабли товарищ Сталин умеет, – сказал о себе Верховный в третьем лице, – а вот в отношении его возможных преемников этого гарантировать нельзя. Значит, и грабли надо убрать, и землю выровнять, чтобы еще лет сто по этой территории можно было ходить не спотыкаясь. Должен сказать, что эта ваша журналистка навела нас на очень интересные мысли, часть из которых мы сейчас с вами обсудили. С другой стороны, мы не забыли прошлого разговора об экономических причинах краха Советского Союза. Ибо, если в мирное время страна не имеет возможности себя прокормить и живет на карточках, значит, развитие социалистической системы зашло куда-то не туда. В своей речи на ваш день Победы, на котором товарищу Сталину досталась часть славы другого товарища Сталина, мы уже высказали мысль о том, что русский народ, всем сердцем принявший коммунистическую идею, достоин быть руководящей и направляющей силой советского социалистического строительства. Теперь надо сделать так, чтобы эта мысль не была забыта и стала руководством к действию, как бы против этого ни протестовали отдельные национальные товарищи. Но мы не можем понять, какой из этих трех факторов: кризиса идеологии, национального вопроса и экономических проблем – был причиной, а какой следствием.

Посол Российской Федерации подумал, что Сталин для себя все уже понял, и даже принял решение, и этот разговор нужен ему для того, чтобы отточить аргументацию для тех товарищей по партии, которые захотят и смогут понять смысл и причины этого решения. А кто не захочет или не сможет – теми в строгом соответствии с обычаями эпохи займется милейший Лаврентий Павлович, которому не впервой отправлять по дороге в ад много понимающих о себе партийных функционеров. И не надо плакать по вырванным волосам, когда от ампутации спасают саму голову. Возможно, прямо в эти минуты в марксизме оформляется отдельное течение «марксизм-сталинизм», понимаемое как строго научная теория общественных отношений, третья в этом ряду, а не только как совокупное описание деяний этого человека, сделавшего для страны много хорошего, но и наворотившего немало дури и жестокостей. Хотя, глядя на корчи несистемной оппозиции, удравшей «за бугор» и плюющейся оттуда ядом, непроизвольно приходишь к мысли, что такая плесень ничего, кроме ГУЛАГа, и не заслуживает, да и кислые рожи сислибов-экономиксистов просят если не кирпича, то хотя бы философского парохода. Пусть плывут в любимую ими Америку, если та захочет их принять, а в России от их деятельности не имеется ничего, кроме изжоги.

– Первопричиной всех проблем, – после некоторой паузы без тени улыбки сказал Сергей Иванов, – явилась подмена отсутствующей всеобъемлющей научной теории общественных отношений псевдорелигиозной марксистской догматикой, в которой утверждения отцов-основателей воспринимаются как истина, не требующая доказательств. В науке, когда факты противоречат теории, исправляют теорию, а в случае религии фактам и их носителям лучше не противоречить догматам веры, потому что им же будет хуже. Галилео Галилей и Джордано Бруно не дадут соврать. В случае «мягких» конфликтов противоречия либо замалчиваются, либо толкуются совершенно произвольным образом. Отсюда и перекосы в национальном вопросе и экономике. Сказал товарищ Ленин, что русский великодержавный шовинизм – это плохо, а религия – это опиум для народа, – и эти высказывания основоположника стали непререкаемыми догмами. Потом по ходу Великой Отечественной Войны товарищ Сталин поправил товарища Ленина, и на некоторое время ситуация нормализовалась. Но стоило товарищу Сталину умереть, как на его место вылез верный ленинец товарищ Хрущев и заявил, что покойный Верховный главнокомандующий был гад, еретик и тиран, а потому он развенчивает культ личности, сносит памятники и переименовывает города. После «Дорогого Никиты Сергеевича» с таким же фанатическим упорством памятники советской эпохи сносили только на Украине после майдана. Вся разница только в том, что хохлы свергали памятники Ленину, а Хрущев – Сталину.

– Мы помним то время, – сказал Сталин, – когда с таким же пылом революционный народ сносил памятники царям и их прислужникам. Уцелел, кажется, только памятник Петру, и то только потому, что там этот царь показан в своей истинной сути революционера, вздымающего на дыбы Русь, будто норовистого коня. Иногда, когда мы глядим на этот процесс с высоты прожитых лет, нам кажется, что весь этот показной революционный пыл был совершенно излишним, и без него у нас бы не было такой тяжелой и затяжной Гражданской войны. Имеются, конечно, мерзавцы, вроде Краснова и разных там Шкуро, которые были готовы идти против большевиков даже в обозе германских войск, но с ними у нас разговор будет короткий и очень конкретный. В Югославии многие наши бывшие «белые», когда убеждались, что с четниками полковника Михайловича кашу не сваришь, присоединялись к красным партизанам и вместе с ними боролись против немцев. И в тоже время другие такие же настолько ненавидят нашу власть, что вместе с немцами воевали против югославских партизан и Красной Армии. Вот если бы в Гражданской войне против нас воевали только самые непримиримые, то закончилась бы она очень быстро и почти без разрушения народного хозяйства.

– В таком случае, – хмыкнул Сергей Иванов, – вам понадобилась