Мы искали друг друга - Сергей Щипанов

Ты надолго в Душанбе? — спросила Галка.

— На неделю, — ответила Саша.

Она не собиралась долго обременять Галкино семейство своим присутствием. У тех своих проблем полон рот.

Первым делом она позвонила Максу. Набирая номер, Саша больше всего опасалась услышать: «Его нет, уехал». Как в воду глядела!

— Максима нет, он в горах сейчас, — ответил ей знакомый женский голос.

— А когда он вернется?

— Я точно не знаю. Он говорил: дней на десять уезжает. Так что, возможно на этой неделе вернется. Ему что-нибудь передать?

— Да, если можно. Скажите: его Саша спрашивала. Я из Петербурга приехала. На восемнадцатое число у меня обратный билет. Вдруг мы разминемся…

— Хорошо, я передам, — пообещала мама Макса.

В очередной раз, чуть не до слез, расстроила Сашу подляна, устроенная ей судьбой. А может это всё знаки свыше: отступись, мол, не пытайся перебороть рок, который не допустит, чтобы ты и Макс были вместе…

Что же теперь, взять и уехать?

Собственно, дел у Саши здесь, в Душанбе, можно сказать, и не было. Однако, она нашла себе занятие: принялась обзванивать знакомых на предмет поставки сырья для их с Артуром бизнеса. (Не было, правда, уверенности, что ей удастся вытащить компаньона из запоя). Сашу, главным образом, интересовала бирюза — ее буквально с руками отрывали питерские дамочки. Только камень этот, как оказалось, нынче в страшном дефиците был. Так что, ловить, сказали ей, нечего. Зато нашелся один малый, имевший небольшой запас памирского скаполита — очень редкого и красивого камешка нежно-розового цвета. Договорились о цене, приемлемой для обеих сторон.

Между делом Саша разыскала и навестила Зульку. Подруга пребывала в необычном для нее подавленном состоянии, если не сказать, в глубокой депрессии.

— Зуль, ты чего? — обеспокоилась Саша.

Зулька всхлипнула.

— Горе у меня, Сашунь. Опять… За что мне такое! Только сошлась с одним человеком… Он главный геолог ***экспедиции. С женой развестись хотел, на мне жениться. А тут… авария. Вчера похоронили…. Я попрощаться даже не могла: родственники его жены…. они и сейчас мне угрожают. Говорят: спалим твой дом вместе с тобой…. Всем я несчастье приношу… У-у-у.

Зулька завыла в голос. Саша обняла подругу и… тоже разревелась.

Так и рыдали они. Каждая о своем.

Бочкин в город не торопился. Не натешился еще, верно.

У Макса об их нежданной гостье сложилось вполне определенное, и не самое благоприятное мнение. Он, похоже, понял, что собственно привлекло эту странную особу в здешние места. Не только горные красоты и стремление бежать от цивилизации. Он обратил внимание, что девица курит не сигареты, а папиросы «Беломорканал». Сам по себе, этот факт ничего особенного не значил. Ну, курит, и курит. Дело личное. Макс знал, что многие ленинградские девчонки предпочитают дорогим сигаретам папиросы их родной фабрики имени Урицкого. А Вайва, хоть не из Питера была, но из того же региона. Не понравилось Максу другое. Вайва добавляла в табак «травку». Проще говоря, «забивала косячок» из анаши. В рюкзачке у прибалтийской гостьи, кроме сменного белья и кроссовок, имелся полиэтиленовый пакетик с пахучим зельем.

— В Душанбе купила, — объяснила Алику с Максом любительница «травки».

Вайва и приятелям предложила «курнуть», но и Макс и Алик отказались. А она рассказала, как три года назад провела незабываемое время вместе со своим другом на Азорчашме (самом верхнем из озер на реке Шинг). Они сменяли тогда у местных пацанов старый кассетный магнитофон на «вот такой» (показала руками) пакет анаши.

— А друг твой сейчас где? — поинтересовался Макс.

— Он умер, — спокойно ответила Вайва, — в прошлом году.

Еще во времена Союза в Среднюю Азию, как мухи на известную субстанцию (не обязательно мед), слетались «плановые». Их привлекала относительная дешевизна и доступность здешнего «плана» (анаши, марихуаны, гашиша — назови, как хочешь). Не заросла, видать, народная тропа к славной реке Шинг — «золотому треугольнику» местного масштаба, где с незапамятных времен тайно выращивалась «злая» индийская конопля.

«И эта туда же», — неприязненно подумал Макс об их гостье, выслушав рассказ про «чудесно проведенное время», в компании друга-наркомана, с «вот таким» пакетом зелья.

Что по этому поводу думал Бочкин, не известно. Возможно, осуждал мысленно непутевую девицу, а может, жалел, кто знает. Во всяком случае, он не стал уговаривать ее ехать с ними в Душанбе. Бочкин подарил Вайве свой пуховый спальный мешок и надувной матрац, хотя та отнекивалась, утверждая, что прекрасно обходится без спальных принадлежностей. Остатки продуктов тоже передали гостье.

— Спасибо, что приютили, — сказала на прощание Вайва. — Счастливо вам доехать.

На том и расстались. Никаких «может, еще свидимся», или «будете у нас, заходите». Все предельно честно: как встретились случайно, так и разошлись, без лишних эмоций.

Дома Макса встретили тоже довольно сдержано.

— Тебе Саша какая-то звонила, — сообщила мама. — Приехала, мол, на неделю. Сказала, что обратный билет у нее на восемнадцатое число.

— А сегодня какое!? — вскричал Макс.

— Двадцатое уже…

В Петербурге закончился сезон белых ночей — символа Северной столицы. Город жил свой обычной суматошной жизнью. Бандиты делили сферы влияния, устраивали разборки. Как обычно, больше всего доставалось простым мирным гражданам. Журналисты охотились за сенсациями, смаковали кровавые подробности заказных убийств. Цены продолжали галопировать. Рабочие места сокращались. Богатые богатели, бедные приспосабливались. Слабые оставались на обочине жизни, сильные шли вперед.

Приехав с аэропорта, Саша пила с бабульками на кухне чай. Делилась впечатлениями от поездки, интересовалась, не спрашивал ли кто ее.

— Ваш жених приходил, — сказала одна из старушек. — Только знаете, Саша, мне показалось, что он был сильно пьян.

Саша тяжело вздохнула: мало ей своих забот, так еще горе-компаньона придется вытаскивать из запоя.

В тот же день она отправилась к Артуру домой, с твердым намерением заставить его обратиться к врачам, раз сам не способен справиться с проблемой. Но, как оказалось, опоздала.

Входная дверь в квартиру компаньона была опечатана. Саша не на шутку перепугалась, позвонила в соседнюю квартиру.

— В психушку его забрали, дружка вашего, — объяснила соседка. — Допился до белой горячки. Чуть пожар не устроил. Хорошо я вовремя заметила дым, вызвала пожарных, а то и сам бы сгорел, и мы бы пострадали…

«Я во всем виновата, — ругала себя Саша. — Нельзя было оставлять Артура в таком состоянии. Что теперь с ним будет?». Вспомнила их радиста Михалыча. Тот уверял: «белочка» не так страшна, как про нее говорят. Михалычу, конечно, виднее — на себе испытал, и тем не менее… Где-то слышала Саша, или читала, что при «делириум тременс» вполне возможен летальный исход. Жалко было ей Артура до слез. Успокаивала себя: «Поправится. Молодой, организм крепкий. Должен выкарабкаться. А потом опять „подошьют“, и будет в порядке». Помочь ему она все равно ничем не могла, разве что, навестить в дурдоме…