Приют на свалке - Алена Даркина

Сингх решил начать проверку с тех, кто в городе вероятнее всего физически способен совершить такое преступление: полицейские, мусорщики, охотники и лифтеры. О результатах его обязали докладывать подполковнику Гаеву. Кайлашу сообщили, что подполковник служит в разведке, а, кроме того, пообещали, что в случае успешного завершения задания, его не только повысят в звании, но и тоже переведут в разведку.

Сначала Сингх провел облаву. Он прекрасно понимал, что настоящий преступник не будет выставлять ранения напоказ, поэтому наблюдал за поведением, за малейшими изменениями в лице. После этого он просмотрел личные дела подозреваемых. Записал номера квартир тех, кто выбился в мусорщики и охотники из беспризорников — по мнению Сингха они совершенно напрасно принимали таких. Конечно, это делается потому, что эти профессии — группа риска, там чаще гибнут. Но если бы он захотел внедрить шпиона в другой город, то сделал бы это через беспризорников. Натаскать подростка, хорошенько обработать психологически, а потом в воскресение, когда через пропускной пункт проходят толпы народа из-за работающей ярмарки, и проверить каждого часто невозможно, отправил бы его в нужный город. Годик-два паренек поскитался бы по подъездам, а потом сдал бы тест и получил комнату в общежитии, стал полноправным гражданином.

Бывших беспризорников, среди подозреваемых оказалось не так мало — пятьдесят семь человек. Но и других подозрительных не стал игнорировать, его помощники этаж за этажом походили квартиры и записывали тех, кто не мог объяснить какие-то раны. Сингх не имел права на ошибку, а потому старался, чтобы у преступника не осталось ни малейшей лазейки. После этого он пригласил подозреваемых сдать тест на физическую пригодность. Причем сообщили, что если чувствуешь себя не очень хорошо, можно принести справку от врача. То же самое он предложил уже в тренажерном центре. Если преступник ранен — он не сможет сдать тест, как бы ни старался. За каждым, кто принес бы такую справку, он установил бы наблюдение.

К его удивлению, хитрая ловушка, которую он расставил, оказалась пуста. Все пришли и все смогли выполнить положенные физические упражнения. Либо с самого начала они ошиблись, и преступник смог ускользнуть от облавы. Либо шпион вовсе не так тяжело ранен, чтобы не сдать тест.

И все-таки интуиция, которая всегда вела Сингха к победе, говорила, что он ищет правильно. Чего стоит хотя бы странное происшествие, произошедшее, пока он работал в тренажерном зале. Явился Ведерников, сказал, что его ищет какая-то женщина, что она очень расстроена, плачет и срочно хочет поговорить с ним. Однако в личном кабинете Кайлаша Сингха оказалось пусто. Кроме рядового Ведерникова женщину никто не видел, а тот оказался каким-то кретином: то ли плохо запомнил женщину, то ли не умеет людей описывать. Даже имени ее не спросил!

Сингх не имел доказательств, но чувствовал, что женщина приходила неспроста. Может, хотела что-то рассказать, а потом испугалась. Может, кому-то помогала. Кому-то, кто проходил тест. Например, майору Бёрьессону.

Сингх заподозрил его с первой встречи, с первого взгляда. Он не мог объяснить, что именно ему показалось подозрительным, но за годы работы в полиции, он привык доверять интуиции. Сейчас он решил вцепиться в Бёрьессона клещами. Самый легкий из доступных ему способов, чтобы проверить подозрения — это жучок в квартире и на телефоне. Надо только придумать способ, как его туда установить.

Но если интуиция его не обманывает, и Бёрьессон тот самый преступник, которого они ловят — многие головы полетят. Получается, что и старшина Оверсон с ним в сговоре, потому что обманул, будто майор сдал тест. А если это так, то может, и его папаша приложил к этому руку… Тогда место генерала-лейтенанта охотников может скоро освободиться. Большие перемены грядут в Лондоне, надо бы успеть воспользоваться ими.

Четверг. Приют.

Когда Левицкий очнулся, над ним склонилось лицо незнакомого мужчины.

— Чудесно, — сказал он, пригладив небольшую бородку. — Если очнулся, значит, жить будет. Живот и спину я заштопал, ребра целы, обезболивающие у вас есть. Больше ничем помочь не могу, извините.

— Спасибо, господин Збаражский, — услышал Марк знакомый голос, но не смог повернуть голову, чтобы посмотреть на Клео.

— Не за что, не за что, — проворковал он, поднимаясь. — Ах да! Можете еще вот такое лекарство давать, если заживать рана плохо будет, — он быстро нацарапал что-то на небольшом клочке бумаги. — Вот, девушка, держите.

— Спасибо, господин Збаражский, — еще раз поблагодарила Клео.

У Марка сильно кружилась голова, окно и стены вертелись над ним все быстрее. Он не мог сосредоточиться, чтобы сообразить, что происходит. Закрыл глаза. Услышал, что дверь закрылась.

— Марк, — склонилась над ним Клео. — Тебе дать что-нибудь?

Он чуть качнул головой: "Нет"

— Может, обезболивающее? — голос у Клео тревожный и виноватый. Наверно думает, что это произошло из-за нее.

Он снова отрицательно качнул головой, а через мгновение кровавая темнота набросилась на него. Ему то и дело мерещились когти хищника, он пытался вжаться спиной в мусор на свалке, боялся распороть бок обо что-нибудь, но лежалось удивительно удобно, только тело затекло. Марк начинал ворочаться. Поднимался, и когти вспарывали живот и бок. Сквозь боль он хватался за края постели, чтобы хищнику не удалось утащить его с собой. Тьма уносила с собой страх и боль, а потом все начиналось сначала.

То, что майора ранило на свалке, не изменило решения Арташеса. Его будто разбудили по середине кошмара. Только что он видел дурной сон, в котором вот-вот должен был умереть. И внезапно — яркий дневной свет, все закончилось, на самом деле ничего не угрожает.

Конечно, он не преуменьшал силу Тимо, но в душе исчез парализующий волю страх, ощущение беспомощности. Теперь он приготовился сражаться. Если надо — до смерти. Сегодня погибло три человека — Карангело, Ле Пан, Бенни. Ранен майор. От добытчиков из уст в уста ходили рассказы о том, что произошло на свалке. О том, как они старались спасти друг друга: Александра — Бенни, а Филипп — Александру. А майор стрелял, спасая их всех…

Арташес не знал погибших, но пришло понимание того, что смерть — это не самое страшное. Может быть, одно-два ужасных мгновения, а после чернота. Но ты останешься в памяти у других героем. Это намного лучше, чем пресмыкаться перед каким-то отморозком, спасая себе жизнь.

Сейчас он жаждал, чтобы Тимо или его подручные снова дали какое-то задание. Не хотелось просто нажаловаться кому-нибудь из лейтенантов. Лучше раскрыть банду по-другому: они начнут заставлять делать его что-то, а он откажется. Будет драться, может быть, умрет, но не подчиниться. Тогда все выплывет наружу.