Красная рука - Александр Николаев

Джорж Уилкинс взял фотографию и стал внимательно рассматривать ее. Он смотрел долго, пожимая плечами. У Саммерса сложилось впечатление, что управляющий отделением все это время что-то напряженно обдумывал. Какие-то обстоятельства мешали ему сразу однозначно ответить. Саммерс всегда придавал эмоциональной стороне допроса или опознания особое значение. Люди в подобных ситуациях не всегда говорили правду, или то, что они думали на самом деле. Такова уж природа человека. Саммерс это понял в самом начале своей работы. Вот тогда-то он и стал внимательно всматриваться в лица допрашиваемых им людей. За долгие годы работы полицейским, Саммерс убедился, что большинство людей не могут полностью контролировать свои эмоции во время допроса. Малейшее движение глаз, бровей, губ, изменение интонации голоса выдавали допрашиваемого человека. Саммерс часто и с успехом использовал подобные наблюдения, как своеобразный «детектор лжи». Эти наблюдения давали ему необходимую уверенность в ведении следствия, и он «дожимал» подозреваемого, пока тот не успевал опомниться. «Дожимал», иногда выходя за строгие рамки закона, водился за ним такой грешок.

Правда, эмоции «не пришьешь» к протоколу. Для дела необходимы были только неопровержимые доказательства. Ведь Саммерс был следователем, и поэтому для него важно было не только поймать преступника, но и добиться справедливого приговора в суде. А это две большие разницы. Говоря о судебном производстве, Саммерс чаще обычного вспоминал свой знаменитый «фунт лапшички». И было от чего! Ужасно не любил он участвовать в судебных заседаниях. Долгие и нудные мероприятия, но, самое главное, в суде необходимо было строго следовать установленным правилам, так как даже малейшее отступление от них могло привести к оправданию преступника. Саммерса это быстро утомляло, и он старался избегать участия в судебных заседаниях. Другое дело — поиск преступника, противоборство с ним. Преследуя преступника, Саммерс чувствовал себя хозяином положения, и это чувство окрыляло его. Во всяком случае, до последнего времени.

Сейчас же Саммерс внимательно следил за управляющим отделением банка. Наблюдая за тем, как управляющий рассматривает фотографию, он пришел к выводу, что сомнения Уилкинса не случайны. Более того, Саммерс пришел к выводу, что Уилкинс видел Эрденштейна. Иначе и не могло быть. Ведь прежде чем оказать какое-либо влияние на психику потенциальной жертвы Эрденштейн должен был внимательно изучить этого человека. Особенности его поведения, привычки, возможно, даже такие пристрастья, наличие которых человек пытался скрыть от других. Только тогда он мог добиться максимального эффекта влияния на психику человека, выбранного им в качестве жертвы. Но для такого изучения особенностей нужно время, и, возможно, личные встречи.

У Саммерса в этот момент даже появилась озорная мысль: «Что, если напомнить Уилкинсу о маленьком гноме, которого он якобы видел во сне? О том самом гноме, которому Уилкинс назвал шифр сейфа. Возможно, это поможет ему вспомнить Эрденштейна?»

В том, что это был не сон, Саммерс уже не сомневался. Однако, поразмыслив, он решил ничего не говорить. Возможно, для того, чтобы не расстраивать Уилкинса, а, может быть, с целью не допустить утечки информации о наличии у преступника устройства, позволяющего оказывать неограниченное влияние на психику людей. От одной только мысли о возможности использования преступным миром подобных устройств у Саммерса вдоль спины неприятной волной проходил холодок.

— Не могу объяснить, — сказал, наконец, управляющий отделением, — мне почему-то трудно вспомнить что-либо конкретное. Но лицо у этого человека весьма оригинальное, такие лица обычно не забываются. Возможно, где-то видел, но где и при каких обстоятельствах вспомнить не могу… Знаете, лейтенант, вся наша жизнь связана с постоянным мельканием лиц. Часто на эти лица не обращаешь внимания, но они оставляют следы в нашей памяти. Странное дело, чем больше смотрю на фотографию, тем больше мне кажется, что я видел этого человека, но ничего конкретного вспомнить не могу.

— Значит, ничего конкретного? — спросил Саммерс.

— Ничего.

— Хорошо, тогда прошу разрешить мне опросить всех работников отделения, независимо от занимаемой ими должности.

Джордж Уилкинс согласился. Саммерсу выделили маленькую комнатку, куда по очереди направлялись работники отделения. После долгих опросов фотографию Эрденштейна опознала молодая женщина. В ее служебные обязанности входит помощь клиентам банка. Она рассказала, что запомнила этого странного мужчину. Странным он ей показался потому, что расхаживал по отделению, ни о чем никого не расспрашивая. Она подошла к нему, представилась и предложила помощь. Он расспрашивал об условиях открытия счетов в банке. Однако слушал невнимательно, постоянно оглядывался.

Затем Эрденштейна опознал работник операционного отдела. Оказывается, Эрденштейн открывал на непродолжительное время в отделении небольшой счет. Примерно через месяц закрыл его. Фамилию оператор не запомнил, ничего запоминающегося в фамилии этого мужчины не было. В базу данных при открытии клиентом счета фотография не вводится, вводятся только паспортные данные и образец росписи. Саммерс не сомневался, что Эрденштейн живет под чужой фамилией, и искать его в базе данных среди закрытых недавно счетов не имело никакого смысла.

Никто из охранников отделения не мог вспомнить Эрденштейна. Оставался только один охранник, который в этот день был свободным от дежурства и в банке не показывался. Саммерс, понимая всю важность расследования, решил поехать к нему домой. И здесь его ждала удача. Охранник хорошо запомнил Эрденштейна. Его удивило странное поведение этого человека. Присматривался, разглядывал. У охранника даже появилась мысль о готовящемся ограблении, настолько подозрительным ему показался этот человек. Оказалось, что охранник очень внимательно смотрит фильмы об ограблении банков. К подобным фильмам он подходит с чисто профессиональной стороны. Из их просмотра он хорошо усвоил, что перед ограблением преступники под разными предлогами часто посещают банки, и стараются внимательно рассмотреть расположение помещений, элементы системы охраны, изучить особенности поведения отдельных работников банка. Теперь охранник сожалел, что ни с кем не поделился своими наблюдениями. А после того, как застрелился Браверс, вообще решил молчать, боясь за свое место. Поэтому просил Саммерса никому в отделении банка не рассказывать о его признании.

Глава 40

После разговора с охранником Саммерс отправился к прокурору округа. Необходимо было получить его санкцию на вскрытие могилы человека, захороненного вместо Эрденштейна. Экспертам будет достаточно маленького образца тканей этого человека для проведения генно-молекулярной экспертизы, только бы нашлась сестра Эрденштейна. И у прокурора Саммерса ждала удача. Несмотря на то, что официально дело о смерти Эдуарда Эрденштейна давно закрыто, ему удалось, благодаря своему давнему знакомству с прокурором, получить подобное разрешение.