Красная рука - Александр Николаев

Глава 42

На севере Техаса зима выдалась засушливой. Трава на газонах перед домами почти полностью пожелтела, и рачительные хозяева стремились поливать их как можно чаще. Патрульная машина полиции двигалась среди одноэтажных домиков в окрестностях Амарилло. Сержант полиции Джерри Харрис, рассматривая траву на газонах перед домиками, безошибочно определял трудолюбие хозяев. Сейчас он ехал выполнять неприятное для себя задание. Женщину, которую ему предстояло доставить к себе в отделение, он хорошо знал, и ничего хорошего сказать о ней не мог.

Наконец, он подъехал к неказистому домику. Газон перед ним был настолько запущен, что трудно было предположить наличие на нем травы в прошлом. Харрис даже поморщился, глядя на засохшие травинки. Он вышел из машины, огляделся и направился к домику. Везде были видны следы запустения: разбросанные коробки от пищевых продуктов, обрывки бумаги, кусок шланга для полива…

Сержант подошел к входной двери и постучал. В доме было тихо, ни единого звука. Харрис подождал немного и постучал сильнее. Вновь тишина. Полицейский уже собирался уходить, как в доме раздался какой-то грохот. Через минуту за дверью послышали шаркающие шаги и раздраженный голос:

— Кого там черти носят?

— Мисс Эмма Эрденштейн, здесь сержант полиции Джерри Харрис. Прошу вас, откройте.

Дверь открылась. Перед полицейским стояла заспанная женщина невысокого роста. Растрепанные волосы, не застегнутая рубашка мужского покроя, наспех одетые джинсы.

— О, офицер, извините. Я не знала, что здесь полицейский.

— Мисс Эрденштейн, мне необходимо доставить вас в отделение. Вас хочет увидеть лейтенант Коннор.

— Что на этот раз вы мне хотите пришить? — возмутилась Эмма.

— Не волнуйтесь, пожалуйста, на этот раз к вам претензий нет. Речь идет о вашем брате.

— Об Эдуарде? — удивилась женщина. — А он что мог натворить? Он же всю жизнь мямлей был. Мальчишки его вечно били, а девчонки дразнили и обзывали.

— Не могу знать, я должен доставить вас в отделение.

Всю дорогу сержант Харрис ехал молча, только иногда с брезгливостью посматривал на свою спутницу. Затем он проводил женщину в кабинет лейтенанта.

— Мисс Эмма Эрденштейн, — обратился к женщине лейтенант, — ваш брат, Эдуард Эрденштейн, погиб в автомобильной катастрофе. Его труп сильно обгорел, и опознание стало практически невозможным. Для установления истины необходимо провести экспертизу и взять небольшое количество крови у его ближайших родственников. Насколько я понимаю, вы единственная его сестра, и других родственников не имеется.

— Это так, — подтвердила Эмма. — А где будут брать кровь? И вообще, не подцеплю ли я там чего-либо?

— В лучшей клинике города. Уверяю, процедура полностью безопасная, и оплачивается из федерального бюджета. Вас будет сопровождать сержант Харрис.

Услышав слова лейтенанта, Харрис закатил глаза и тяжело вздохнул. Как раз в этот момент Эмма обернулась на него, и заметила гримасу полицейского.

— С этим, что ли? — возмущенно спросила она.

— Да, — подтвердил лейтенант.

— Да уж, дела тут у вас… Лейтенант, а зачем вообще нужно это опознание? Неужели мой брат оставил наследство?

— Нет, о наследстве мне ничего не известно.

— Ну вот, я так и думала… Ага, физику он, видите ли, хорошо знал. Тоже мне, умник нашелся. Вот накопил бы деньжат, а потом мог бы и разбиваться.

Сержант дождался, когда Эмма Эрденштейн вышла из кабинета, и спросил:

— А алкоголь не повлияет на результаты экспертизы? Может, лучше подождать, когда она проспится?

— Нет, медики говорят, что не повлияет. Ладно, иди.

Глава 43

Теперь предстояло выяснить, кто же был похоронен в могиле под именем Эдуарда Эрденштейна. Питер Саммерс, получив санкцию прокурора на эксгумацию трупа, решил проводить вскрытие могилы ночью. Он хотел сохранить эту операцию в тайне. Причем, не только от своего начальства, но, главным образом, от преступников. Саммерс не исключал, что Эрденштейн жив и находится где-то рядом, следовательно, мог наблюдать за действиями работников компании и полицейских.

У Саммерса были на примете несколько бродяг, которые согласились выполнить вскрытие могилы, если он забудет про некоторые делишки, совершенные ими. Саммерс заранее договорился со смотрителем кладбища и явился вместе с экспертом криминалистической лаборатории в назначенный час. Все были на месте. Работали ударно и управились менее чем за два часа. Саммерс придавал особое значение приданию могиле первоначального вида, чтобы никто не смог догадаться о вскрытии. Теперь, когда были получены образцы тканей трупа человека, похороненного в этой могиле, оставалось только ждать. Ждать результатов поиска его сестры.

Проходили дни, а известия о ее нахождении все не было. Саммерс гонялся за преступниками и напряженно ждал. Ему так не терпелось выяснить истину о смерти Эрденштейна, что когда появилось сообщение о прибытии образца крови его сестры в криминалистическую лабораторию, он радовался как ребенок. Чтобы выяснить сроки проведения экспертизы он направился в лабораторию к Кристине Вестерхолм. Она его уже ждала и с улыбкой спросила:

— Что, Пит, не терпится узнать результаты генно-молекулярной экспертизы?

— Я понимаю, что процедура долгая, — согласился Саммерс, — но, все же, сколько придется ждать?

— Согласно федеральному законодательству, на генно-молекулярную экспертизу отводится три месяца.

— Три месяца? — спросил, потрясенный Саммерс.

— Что, трудно будет ждать?

— Да, я могу и подождать, а вот преступник, скорее всего, не согласится так долго ждать.

Саммерс пододвинул стул, сел рядом и взял Кристину за руку. Она даже вздрогнула от неожиданности. Глядя ей в глаза, он сказал:

— Кристина, прошу тебя, помоги мне. Поверь, дело очень важное, иначе и не просил бы. Мне не нужен официальный протокол, мне необходимо узнать поскорее самую важную для меня информацию: являются ли родственниками эти люди или нет?

— Хорошо, если это так важно для тебя…

— Нет, не только для меня. Для всех людей, в том числе и для тебя, Кристина.

— Хорошо, Пит, я постараюсь. О сути дела спрашивать не стану, все равно соврешь.

— Да, придется врать, — согласился Саммерс. — И все же, какие сроки ты можешь назвать?

— Минимум две недели.

— Две недели это много, — тяжело вздохнул Саммерс. Он отпустил ее руку и отвернулся.

— Пит, поверь мне, я не хотела тебя обижать, но раньше никак не получится.

— Ну, что ты, Кристина. Я и не думаю на тебя обижаться. Просто события разворачиваются слишком быстро.