Элен и ребята - Луи Бардо

— Разве мы кого-нибудь обманываем? — удивились Элен…

— Нет, — признался Стив. — По крайнее мере, пока. Это я так сказал… На всякий случай… Чтобы не обманывать.

— Ты молодец, — сказала ему Элен. — Я, наверное, недостойна тебя… Ты такой необычные человек… Я никогда раньше таких людей, как ты, не встречала…

— Тебе повезло, — заявил Стив. — Теперь встретила. На свою прекрасную голову, — добавил он, впиваясь зубами в антрекот. Мясо было вкусным, сочным и таяло во рту. Стивен с наслаждением откусывал маленькие кусочки, с наслаждением жевал, с наслаждением глотал…

Он все делал с каким-то животным, зверским, нечеловеческим наслаждением. Впрочем, может, как раз наоборот, очень даже человеческим, возможно, сверхчеловеческим.

Элен вздохнула. Ей пока еще не хотелось есть. Пока что она была сыта любовью. А что будет через минуту или через две, она затруднялась сказать, она не знала этого. Ей не хотелось о том думать. Не хотелось гадать. Предполагать. Ломать себе голову. Зачем?

«Пусть мужчины ломают себе головы, — подумала Элен. — Во всяком случае, как сказал Стивен, их у них две. А у меня — лишь одна».

Не обращая никакого внимания на Элен, Стивен продолжал активно и с не уменьшающимся желанием набивать свой желудок. Наконец, он наелся до отвала, погладил себя по животу, икнул и уселся поудобнее, откинувшись на спинку стула.

Элен смотрела на него ласково. Словно мать на своего ребенка, который уминает продукты с завидным аппетитом. Словно любящая жена на своего мужа, с которым никто из других мужчин не может сравниться в постели. Уж кому это знать, как не женам…

— Стивен, ты сыт? — улыбаясь, спросила Элен.

— Я сыт, — отвечал Стивен Корнуэлл, — Я сыт как никогда. Я наелся до отвала, во всех отношениях, радость моя…

— Очень рада за тебя, — сказала Элен. — Мне нравится, что ты удовлетворил свои желания, — добавила она.

— Еще не все, — неожиданно заявил Стив.

— Что — еще не все? — не поняла Элен.

— Я удовлетворил далеко не все свои желания, — пояснил Стивен.

— Все желания сразу удовлетворить просто невозможно, — сказала Элен. — Ты и сам это хорошо понимаешь.

— Не понимаю, — сказал Стив.

— Ты понимаешь, — мягко сказала Элен. — Ты любишь спорить. Это совсем другое.

— Да. Я люблю спорить, — Стив внезапно перешел на мягкий вкрадчивый шепот. — Очень люблю.

— Ты дурачишься? — Элен снова гладила его по руке.

Стиву это нравилось.

— Еще, — попросил он. — Еще погладь, вот здесь… И здесь…

Он ближе придвинул к ней руку, чтобы ей было удобнее гладить ее.

— Какой ты смешной, Стив! — воскликнула Элен. — Словно мальчишка!

— Я и есть мальчишка, — сказал Стив.

— Ты — мужчина. Взрослый мужчина. Достаточно молодой, достаточно опытный и восхитительный в сексе…

— В каждом мужчине живет мальчишка, — упрямо заявил Стив. — В некоторых их живет по двое и по трое… А в некоторых — и намного больше…

— Это хорошо или плохо? — спросила Элен.

— А ты как думаешь? — прищурился Стив.

В зависимости от обстоятельств! — выпалила Элен.

— Правильно! — обрадовался ее ответу Стив. — В жизни вообще все нужно делать в зависимости от обстоятельств…

— А любить на виду у всех? — задала вопрос Элен. — Это ты как понимаешь? Считаясь с обстоятельствами или подстраиваясь под них?

— Ни то и ни другое, — отвечал Стив. — Правильнее сказать: переделывая обстоятельства. Делая их такими, какими они должны быть. Какими они, в данном случае, должны быть для влюбленных. Для настоящих безумных влюбленных, разумеется, — счел необходимым уточнить он.

— Молодец! — похвалила его Элен. — Мне понравился твой ответ. Я полностью с тобой согласна… Но я не могла бы столь ясно выразить суть словами…

— Не прибедняйся, — заявил Стив. — Я уверен, что ты недооцениваешь себя… На самом деле ты можешь все… Ты можешь сделать все, что только я захочу… Ты сможешь переспать со мной где угодно: посреди оживленной улицы, в центре площади, на Блошином рынке, в автомобиле, на стоянке грузовиков, в овощном магазине, в супермаркете, в кинотеатре… То есть где угодно…

— Ты все сводишь к сексу! — воскликнула Элен. Но при этом она до конца специально не пояснила свою мысль. Ведь на самом-то деле и она так считала. Считала, что без любви и секса этого мира не существовало бы вовсе.

— Старина Фрейд был прав, — коротко бросил Стивен. И сразу добавил: — Я полностью согласен с ним!

— И я! — Элен даже захлопала в ладоши. — Я тоже с ним полностью согласна! Я тоже так считаю. Ты сказал как раз то, что я и хотела услышать.

— Я рад, — сказал Стивен. — Рад, что тебе понравилось, что я сказал, что старина Фрейд считает то же самое, что считаю я… И ты…

— Ну, ты и даешь, — восхищенно сказала Элен.

— Я и не так могу, — заявил Стив.

— А скороговоркой эти слова, ни разу не ошибаясь, ты можешь произнести? Не слабо?

— Не слабо! — воскликнул Стив и тут же выпалил в бешеном темпе: — Рад, что тебе понравилось, что я сказал, что старина Фрейд считает то же самое, что считаю я и ты…

— Здорово! — даже цокнула языком от восхищения Элен. — Ты кругом такой способный…

— Вокруг, — оценив ее шутку в таком же ключе поправил ее Стивен. — Ты даже не представляешь, какие у меня есть способности…

— Какие же? — полюбопытствовала Элен.

— Всякие! — воскликнул Стив.

И сразу после этого забрался под стол, прихватив с собой нож и вилку, и там попытался разрезать свой носовой платок, затем, пихая его растерзанные клочки к себе в рот и делая при этом вид, будто бы он, клочок за клочком, проглатывает эту ткань…

Публика в кафе на этот раз была по-настоящему шокирована. Если парижане сквозь пальцы смотрели на то, что на виду у всех кто-то позволяет себе любовные ласки и утехи, то уж на подобную выходку никто спокойно смотреть не захотел.

Кто-то вызвал метрдотеля. Пришлось заплатить по счету и покинуть кафе. Элен так и не успела поесть. Теперь у нее появилось чувство голода. Ей нестерпимо захотелось есть.

Стивен и Элен шагали по парижским улицам, взявшись за руки, и дико хохотали. Им было хорошо.

Прохожие удивленно оборачивались им вслед.

Через три дня у Элен был экзамен, а поэтому все эти дни она просидела над учебниками, даже не звонила Стиву. Они обо всем договорились заранее. Стив сказал, что за эти дни он тоже поработает: «почистит» записи, которые они сделали тогда в студии, Уберет лишние шумы, может, где-то наложит еще разные звуки: например, пение птиц, свист ветра, рокот морских волн, шумы большого города… Словом, работы ему тоже хватало.