Избранное дитя, или Любовь всей ее жизни - Филиппа Грегори

Это была не пыль, это был дым, тяжелый багровый дым, и над рухнувшими домами взметнулись высоко в небо языки пламени. Мисти испуганно заржала и поднялась на дыбы, но Ральф удержал ее твердой рукой. Я хотела подойти к ней, но вдруг обнаружила, что стою на коленях в мокрой траве, дрожа от страха, в ожидании, что вот сейчас из-под обломков выскочит горящий ребенок.

Люди передавали по цепочке друг другу ведра воды из Фенни. Они успели подумать об этом, а я — нет. И они заливали полыхающие руины трех коттеджей, так что жадному пламени некуда было деться. Оно рвалось к серому небу и шипело под струями воды. Огонь становился все более дымным, и люди принялись кашлять от запаха гари. Я смогла наконец встать на ноги и сквозь дождь и дым побрела к Ральфу. Он что-то сказал мне, но в моих ушах по-прежнему слышались раскаты грома, и до меня не донеслось ни одного его слова. Только я протянула к нему руки, как вдруг мои колени подогнулись, и прежде, чем он успел подхватить меня, я упала на землю.

Глава 12

— Я не совсем понимаю вас, мистер Мэгсон, — услышала я сквозь сон голос мамы, и нотка тревоги, звучавшая в нем, разбудила меня окончательно. Я открыла глаза и приподнялась на локте. Это была чужая спальня, в чужом доме. Я с удивлением смотрела на незнакомые обои и цветные занавеси на окнах, не узнавая их. В воздухе чувствовался запах дыма.

— Мисс Лейси пришла ко мне и сказала, что видела сон, — Ральф говорил терпеливо и убеждающе. Я много раз слышала, как он разговаривал таким же тоном с испуганными лошадьми, и сейчас, слушая его, я даже видела их перед собой.

Я еще раз оглядела комнату. Это была спальня для гостей в домике викария. Я лежала на кушетке, укрытая теплым шерстяным пледом и все еще одетая в мокрую после дождя амазонку. Голос Ральфа доносился снизу из гостиной так ясно, будто мы находились в одной комнате.

— Ничего необычного здесь нет, — продолжал он мягко, — Джулия очень впечатлительная и тонкая натура.

— Вы считаете, что у нее было своего рода предчувствие? — Сейчас заговорил дядя Джон. Его голос звучал очень спокойно, но я знала, как он не любит всякие толки о том, что выходит за границы познаваемого и разумного. Он был человек железной логики.

Ральфу тоже это было известно.

— Почему бы и нет? — спросил он, — Всем известно, что животные могут предчувствовать приближение бури. Фермеры могли бы рассказать вам о лошадях, бьющихся от страха в своем стойле перед бурей или пожаром. Вероятно, мисс Джулия наделена даром предвидеть события, угрожающие Экру. Это, конечно, специфическая особенность, но ничего неслыханного здесь нет.

Внизу воцарилось молчание. Я села в кровати и прижала руку к голове, явно ощущая небольшое головокружение и слабость, но еще я чувствовала, что сильно перевозбуждена. Девочка Картеров не сгорела. Маленького ребенка не оставили в пылающем доме. Тед Тайк и его мать не погребены под тоннами горящих бревен.

— Это наследственное заболевание, — заговорил дядя Джон. — Джулия унаследовала больную природу Лейси. Они всегда слишком хорошо чувствовали землю, и это сказалось на них.

— Нет! — воскликнула мама. — Она моя дочь! И она не унаследовала их больной природы! Просто она слишком утомлена и подавлена. Она слишком много работала. Это наша вина, мы плохо заботились о ней, Джон!

— Мисс Джулия выглядела так странно… — тихо сказал доктор Пирс. — В первую минуту я не узнал ее и подумал, что это…

— Нет! — прервала его мама истерично. — Джулия просто слишком много работала последнее время. По моей вине, по нашей общей вине! Она стала такой бледненькой, да еще сильно выросла.

— Леди Лейси права, — послышался размеренный голос Ральфа. — К тому же мисс Джулия очень своеобразная девушка с необычайным даром. Она почувствовала приближение грозы и сделала правильные выводы. Это не более сверхъестественно, чем то, что каждый день делают капитаны судов в море.

Я выпрямилась и позвала: «Мама!»

И сразу же дверь гостиной распахнулась, и я услышала стук маминых каблучков по лестнице. Она влетела ко мне в комнату.

— О, моя ненаглядная! Проснулась наконец! Ты здесь совсем как Спящая Красавица в сказке. Но Джон настоял, чтобы мы не будили тебя, пока ты сама не проснешься. Как ты нас напугала! — Ее улыбка выглядела немного вымученной. — У тебя болит что-нибудь? Ты хорошо себя чувствуешь?

— Совсем хорошо, — сказала я, и это было правдой. — Но только… — и я потянулась, как кошка, — мама, я так устала…

— Мы сейчас же отвезем тебя домой, — заторопилась она. — Карета стоит у двери. Джон и я примчались сюда, как только Джем догадался сказать нам, что ты ускакала. Мы поедем домой и там переоденем тебя в сухую одежду и уложим в теплую кроватку. И спи тогда хоть весь день, если захочешь.

Я встала с постели, и мама обняла меня за талию. Я действительно сильно выросла и была такого же роста, как она. Это вселило в меня чувство, что я уже не ребенок, а взрослый и самостоятельный человек. На мамином лице было написано напряжение, и я попыталась немного успокоить ее.

— Ничего не произошло, мама. Это был сон, который возвращался снова и снова. Я совсем не испугалась, зная, что ничего плохого со мной не случится.

Она отвела глаза.

— Ты права, моя дорогая, — любовь подсказала моей правдивой маме эти лживые слова. — Никто и не думает, будто что-то произошло. Ты выручила из беды Экр и спасла много жизней! Они благословляют тебя за это! Мы поговорим об этом еще, когда ты отдохнешь, а сейчас нам пора домой.

Я слишком устала, чтобы спорить, и, опершись на руку мамы, стала спускаться вниз. Доктор Пирс стоял у лестницы, все еще в домашнем халате, и натянуто улыбался.

Дядя Джон шагнул вперед и, крепко обняв меня, тут же потрогал мой лоб, проверяя, нет ли у меня температуры.

— Я рад, что ты немного поспала, — спокойно проговорил он. — Мы скоро отправимся домой, и там ты как следует отдохнешь. Твой слабый умишко немного перевозбужден.

Я хотела было возразить ему, но не стала этого делать, поскольку в ту же минуту увидела лицо Ральфа Мэгсона, который просиял при виде меня. Такой же промокший под дождем, как я, он единственный из присутствующих в комнате светился неприкрытой радостью.

— Джулия! — воскликнул он, и в его голосе звенела любовь.

— Ральф, — отозвалась я и протянула ему обе руки.

Он поцеловал одну за другой, обнял меня за талию и повел к двери. Миссис Грин, экономка викария, распахнула ее перед нами, и я увидела все еще льющийся дождь, но небо посветлело и гроза ушла вдаль.

Перед домиком викария дымились развалины того, что еще недавно было тремя коттеджами, огня не было видно, но густой дым стлался по улице.