Сокровища Сьерра-Мадре. «Шкода» ZM 00-28 - Б Травен

— Как ваша мигрень? — спросил капитан.

— Пока держится.

— Сочувствую. Ведь вы, должно быть, сильно озабочены, верно?

— Что, опять подозрения? — хрипло спросил Хинч.

— Пока только предположения. Я вам кое-что принес.

— Пожалуйте в кабинет.

— Спасибо. Вот, взгляните. — Капитан поставил портфель на огромный письменный стол Хинча и достал фотографию. — Узнаете?

— Да. Это та самая рыжеволосая женщина, о которой я вам говорил. Подруга Евы Борошш.

— Вы вспомнили ее имя?

— Нет.

— Ее зовут Жофия Бакони. Мы ее нашли.

— Вот как?.. — Привычным движением Хинч снял очки и стал их протирать. — Это меня радует. А какое отношение это имеет ко мне?

— Я подумал, вам это интересно.

— Почему это должно меня интересовать?

— Вы были близко знакомы с ее женихом, Гезой Халасом.

— Ну и что же?

— Жофию Бакони сегодня утром убили. Мы нашли ее мертвой в собственной квартире.

На лице доктора промелькнул испуг, что не ускользнуло от внимания капитана.

— Так что вы на это скажете? — спросил он.

— А что я могу сказать? — удивился Хинч.

— Что вы об этом думаете?

— Право, не знаю…

— Тогда я вам скажу: вы испугались. Вероятно, потому, что это сделали вы. Или потому, что вы знаете или, по крайней мере, подозреваете, кто убийца. В этом случае почти наверняка и до вас тоже дойдет очередь. Вы ведь об этом подумали, верно?

Доктор Хинч сел в кресло. Выражение его лица снова стало непроницаемым.

— Когда это случилось? — спросил он.

— Как я уже говорил, сегодня утром.

— В таком случае у меня есть твердое алиби. Я разговаривал с вами.

— С восьми часов. А до этого?

— Был дома.

— У вас есть свидетели?

— Нет. Но зачем мне было ее убивать?

— Я предполагаю, что Жофия Бакони была свидетельницей первого убийства.

— Но позвольте!..

— Вы заявили, что вчера в пять часов вечера были у себя в кабинете. И в качестве свидетеля сослались на пациентку…

— Петерди!

— Имя которой вы не записали в свой журнал. А почему? Боялись, что мы ее найдем. Ведь в пять часов вас здесь не было. Вы пришли после пяти, причем с двадцатого этажа. Через несколько минут после того, как вытолкнули из окна Еву Борошш!

— Неправда! — закричал доктор Хинч.

— А что же тогда правда?

— Просто я забыл записать имя пациентки, потому что… ну в это время к дому подъехала «скорая помощь», и я выглянул в окно, мне было интересно посмотреть, что там случилось.

— Интересно? Почему?

— Кому ж это не интересно, когда под окнами останавливается «скорая помощь»?

Пооч недовольно покачал головой.

— Если бы дело было только в этом, вы бы не назвали имя другой пациентки, а сознались бы, что просто забыли записать. Значит, у вас были серьезные причины! Только какие?

— Я же сказал, что нет!

— Тогда я попробую угадать сам. Вы, доктор, отрицаете любой факт, указывающий на вашу связь с Евой Борошш или с кем-то из ее друзей. Вы ничего не знаете, ничего не видели и не слышали. Хотя одного из них, некоего Гезу Халаса, вы очень хорошо знали.

— Только как врач!

Пооч снова покачал головой.

— На скупщиков особенно не рассчитывайте. Выдадут имя продавца, как только дело коснется их собственной шкуры!

— Позвольте… Как вы себе это представляете! — возмутился Хинч.

— А вот как: украденная у Евы Борошш коллекция старинных монет и медалей, состоящая на учете как национальное достояние, через Гезу Халаса попала к вам в руки, а от вас уже — к скупщикам.

— Все это только предположения, — отмахнулся Хинч. — Спросите у Гезы Халаса!

— Спросим, когда…

Хинч насторожился.

— Когда?..

— Когда найдем, — договорил капитан.

— Вот как! — Доктор поудобнее уселся в кресло. — А сейчас… чего вы от меня хотите?

— Ну как вам сказать… — Пооч в раздумье глядел на Хинча. — Я могу арестовать вас по подозрению в убийстве или в убийстве с целью ограбления. Или в воровстве. Перечислять дальше? А вы что выберете?

Хинч неприязненно посмотрел на капитана.

— Ничего. Я ни в чем не виновен.

— А как же имя пациентки?

— Я ошибся.

— А украденная коллекция?

— Я не имею к этому никакого отношения!

— Тогда еще кое-что: вчера после пяти вечера вы слышали в приемной чьи-то шаги. Верно?

— Да.

— А чьи это были шаги, вы не знаете?

— Нет.

— Вы никого не видели?

— Нет.

— Что это были за шаги?

— Неужели это важно? — изумился Хинч.

— Петля ведь на вашей шее, а не на моей, — пожав плечами, сказал Пооч.

— Но какое отношение эти шаги имеют к убийству?

— Возможно, это были шаги убийцы.

— Это исключено! — возразил Хинч. — Ведь шаги были женские!

— Да что вы говорите?

Хинч понял, что сболтнул лишнее, и покраснел.

— А что я такого сказал?

— Откуда вы знаете, что убийца — мужчина?

— Я этого не знаю.

— Вы только что сказали…

— Я оговорился! Случайно. Но я полагаю, что это был мужчина, потому что у женщины не хватит на это сил…

— На что?

— На то, чтобы поднять тело и выбросить его в окно.

— Так, — произнес Пооч, затем достал сигару и поглядел на ее кончик. — Вы могли бы мне дать нож для разрезания бумаги? Он уже нашелся?

Лоб доктора Хинча блестел от пота.

— Пожалуйста, — пробормотал он и полез в ящик. — Он и не терялся, все время был здесь.

— Утром вы сказали, что он куда-то делся.

— Я ошибся, — сказал Хинч и протянул нож капитану.

— Замечательная вещица. — Пооч повертел нож в руках. — Почему, собственно, вы называете его ножом для разрезания бумаги? Это же настоящий кинжал. Вещь, предназначенная для убийства. Вы им еще не пользовались? — спросил он, возвращая нож.

— Для убийства? — спросил Хинч, вздрогнув.

— Нет, — улыбнулся капитан. — Для разрезания бумаги.

Хинч убрал нож в ящик.

— Вещь совершенно ненужная. Я совсем им не пользуюсь. Просто память о моем друге. Бывшем друге. Приятно сознавать, что он обо мне вспомнил.

— А вы не задумывались, почему он подарил вам именно эту вещь?

— Вещь ценная. Серебряная. Мой друг Борошш занимался стариной.

— Да, я знаю. Семнадцатым веком. Вы бы узнали драгоценности?

— Какие драгоценности?

— Которые Михай Борошш оставил своей жене. И которые пропали из ее дома.

— Я никогда их не видел.

— Так, у меня к вам еще один вопрос. Мне нужно подробное описание внешности Гезы Халаса. Как я уже говорил, мы его разыскиваем. Будем делать фоторобот. Вы хорошо знаете Гезу.

— Именно я должен описать его внешность?

— Да, именно вы.

— Может быть, кто-то другой сделает это лучше меня?

— Так вы отказываетесь?

— Нет-нет, что вы! — поспешно воскликнул доктор. — Мне известно, что долг каждого гражданина оказывать помощь работе милиции… вот только…

И пожалуйста, поточнее, — перебил его Пооч.

— Хорошо. Лет тридцати…

— Напишите все это, — сказал капитан. — Возможно, я вас потом вызову для составления точного портрета.

Хинч достал ручку, вынул из ящика лист бумаги и склонился над столом. Спустя некоторое время он протянул листок капитану.

— Вот, пожалуйста. Этого достаточно?

Пооч пробежал глазами написанное и кивнул. Затем убрал сигару, которую так и не закурил, листок положил в портфель рядом с фотографией Жофии.

— До свидания, доктор.

— Вы меня не арестуете? — спросил его Хинч.

— Нет, — улыбнулся Пооч. — Оставлю вас здесь… в качестве приманки.

— Я думал, что за домом установлено наблюдение, — сказал Хинч и встал с кресла.

— Как раз поэтому.

Вцепившись в край стола, Хинч наклонился вперед и хрипло спросил:

— А если… преступник все-таки проскочит?

— Еще — не поздно сделать признание. — Пооч взялся за ручку двери.

Хинч снова сел.

— Мне нечего вам сообщить.

— Как хотите.

Луиза уже дважды обработала грядки с капустой, но время совершенно не двигалось. Когда пробило полдень, она выпрямилась и почувствовала, что у нее заболела поясница. Луиза вошла в дом, чтобы немного передохнуть, но здесь ее беспокойство только усилилось. До еды она даже не дотронулась, хотя на обед был фасолевый суп с копченой свининой — ее любимое блюдо. Луиза вернулась в огород и принялась за грядки с огурцами, которые были ближе к забору, и она то и дело могла выглядывать на улицу.

Было уже три, когда наконец появился Йожеф.

>— Тетушка! — крикнул он и стал трясти калитку.

Луиза облегченно вздохнула и бросилась открывать.

— Иду, иду!

Ловаш был бледен.

— Неприятности так и сыплются, — проворчал он и сразу пошел в кухню за палинкой.