Сокровища Сьерра-Мадре. «Шкода» ZM 00-28 - Б Травен

Когда они с Кепешем остались одни, Пооч придвинул к себе блокнот.

— Итак, мы имеем дело с двумя убийствами. И в обоих случаях жертвы — красивые молодые женщины. Первая версия: корысть. Вторая — ревность. Третья — месть. Начнем с первой: из квартиры Евы Борошш пропадают большие ценности. Можно предположить, что Жофия Бакони участвовала в ограблении, то есть была сообщницей Гезы Халаса. Часть похищенных драгоценностей Халас, видимо, спрятал у своей невесты. Я предполагаю, что поначалу он не намеревался убивать Жофию. Но потом, когда он потребовал у нее драгоценности, она воспротивилась, и тогда он ее ударил. Затем, испугавшись последствий, повесил свою сообщницу. Мертвые не говорят.

— А при чем тут дом отдыха?

— Убийство — я имею в виду убийство Евы Борошш — он, вероятно, собирался совершить один и поэтому удалил Жофию. Кроме того, возможно, он с ее помощью хотел обеспечить себе алиби. А в доме отдыха это сделать нетрудно. Всегда можно сказать: был там-то и там-то. Не видели? Он как раз купался. Кто это помнит? А сомнительное алиби все же лучше, чем никакое.

— Да, это так.

— Посмотрим вторую версию — ревность.

— Женщины убили друг дружку? — недоверчиво усмехнулся Кепеш. — А может, тут замешана еще одна? Или преступник — какой-нибудь маньяк?

— Вы хотите сказать, что убийца — сексуальный маньяк? Это исключено. Ни в том, ни в другом случае не найдено никаких следов, подтверждающих это предположение. Наш врач сразу же поставил бы нас в известность.

— Да, пока мы не найдем этого Гезу Халаса… — Кепеш запнулся. — А почему именно его? Разве кто-нибудь другой не мог этого сделать?

— Кто же, по-вашему?

— Ну, кто-нибудь из знакомых Евы, например, Ловаш или доктор Хинч, или еще кто-нибудь.

— Доктор Хинч… Что ж, он ведет себя довольно странно. Кстати, у него нет алиби. Так, ну а другой?..

— Ловаш? Нужно проверить его показания. Он уверяет, что в день убийства, в пять часов вечера, находился в кондитерской «Фиалка». Если это подтвердится, его можно исключить.

— У Ловаша только один мотив преступления — завещание, и находится оно якобы в квартире его невесты.

— Мы его там не нашли.

Пооч внезапно поднялся.

— Едем! У нас есть еще полчаса. Давайте еще раз проверим эту квартиру. Если Ловаш сказал правду и завещание действительно существует, я готов поверить, что убийца не он.

— Вернее, он. Вы это хотели сказать?

— Нет, ведь тогда это было бы слишком явным мотивом! — воскликнул Пооч. — Слишком явным! Если мы все же найдем это завещание… значит, его умышленно оставил настоящий убийца! Понимаете?

— А если не найдем?

— Тогда мы подождем, когда Ловаш представит нам свои объяснения. В конце концов не будем же мы проверять все завещания во всех нотариальных конторах страны… Вернее, пока в этом не будет крайней необходимости!

Глава седьмая

— Который час? — спросила Трети, раздраженно комкая носовой платок. — Почему она еще не вернулась?

— Что? — встрепенулась задремавшая было Манци. — Часы у тебя на руке!

— На них уже три. Просто невероятно!

Манци, кряхтя, приподнялась и достала из пляжной сумки свой будильник.

— Ровно три часа. Да что с тобой?

— Тсс! — прошептала Трети. — Видишь тех двоих мужчин…

Они только что приехали. Держу пари, что они из милиции! Это сыщики! Только в штатском.

Манци повернула голову: в ворота вошли двое мужчин и направились к главному корпусу. Не прошло и десяти минут, как они появились на террасе и, остановившись на почтительном расстоянии от двух дам, казалось, ждали только знака, чтобы подойти. На одном из них, худом и высоком, были забрызганные грязью брюки, грязные ботинки, ослепительно белая рубашка и наброшенный на плечи пиджак. Другой, постарше, был ниже ростом и коренастый, одет в джинсы и легкую рубашку. В их поведении не было ничего необычного, видимо, они приехали кого-то навестить, но не могут найти своего знакомого.

— Откуда ты взяла, что они из милиции? — спросила Манци.

— Смотри! Они идут к нам, — взволнованно прошептала Трети.

Манци, как и вчера, вынуждена была отдать должное интуиции своей подруги. Мужчины действительно направились прямо к ним.

— Добрый день.

Красная как рак, Трети только молча кивнула.

— Вы кого-нибудь ищете? — спросила Манци.

— Мы ищем Жофию Бакони. Вы с ней случайно не знакомы? — спросил тот, который был постарше. — В такой уютной обстановке трудно не познакомиться. Тем более с такими… очаровательными… такими милыми дамами. Она приехала сюда в четверг.

Манци потешалась про себя, слушая, с каким трудом мужчина говорит эти любезности. Видно было, что ему не часто приходится это делать.

— Вас интересует рыжеволосая женщина, не так ли? — спросила Манци.

— Очень красивая, рыжеволосая, молодая женщина, разведенная, но в ближайшее время собирается замуж? — выпалила Трети.

— Совершенно верно, — подтвердил мужчина. — Меня зовут Иштван Пооч, — сказал он и представил своего товарища: — Ференц Кепеш. Мы знакомые Жофии.

— Да что вы! — удивленно воскликнула Трети. — Она о вас ни слова не говорила!

— Ну что ты мелешь, Трети! — одернула ее Манци. — Ведь мы с ними едва знакомы.

— С кем это «с ними»? — спросил Пооч.

— С Жофией и ее женихом Гезой. Вчерашний вечер мы провели вместе с ними.

— А где они сейчас?

Разозлившись, что Манци перехватила нить разговора, Трети вскочила с шезлонга и встала между подругой и мужчинами.

— Они уехали! — громко возвестила она. — Уехали рано утром, еще и шести не было. Я специально поднялась пораньше, чтобы пожелать им счастливого пути, и прямо в халате и тапочках выскочила из дома, и то чуть было не прозевала… Если бы Геза не забыл кое-что в комнате и не вернулся…

— А что он забыл?

— Коричневую картонную коробку. Я как раз собиралась взять у Жофии открытки, которые она попросила меня отправить, но тут появился Геза и не разрешил, хотя я бы с удовольствием это сделала. И Жофия закрыла окно. Одним словом, они были очень невежливы! Знать бы только, почему? Вчерашний вечер мы провели вместе, и они говорили, что прекрасно чувствуют себя в нашем обществе. Не понимаю, что с ними сегодня случилось?.. — На лице у нее отразилась обида, которую она скрывала весь день.

— А мне ты об этом не рассказала, — с упреком заметила Манци.

— Зато я говорила тебе, что все-таки его я видела тогда в милиции!

— Верно, говорила. Но до этого ты уверяла, что не его! Реши наконец: его или не его?

— Его! А ты, конечно, не заметила номер машины?

— А ты?

— Ты же знаешь, что у меня плохое зрение!

— Знаю, — подтвердила Манци. — И к тому же ты забыла очки!

— О какой машине вы говорите? — живо спросил Пооч.

— О машине Гезы, жениха Жофии, — с готовностью ответила Манци. — «Шкода» кофейного цвета, модель Л-120.

— Откуда ты это знаешь? — изумилась Трети.

— У моего племянника такая же.

— А вы не знаете, как фамилия этого Гезы?

— Халас.

— Это точно?

— Абсолютно точно! — отрезала Трети.

— Во всяком случае, нам он представился так, — сказала Манци.

Трети хотела было что-то сказать, но промолчала. Капитан Пооч придвинул шезлонг, уселся в него и с облегчением вытянул ноги.

— Как удобно! — сказал он. — Даже не верится, что можно просто так сидеть!

Кепеш вопросительно посмотрел на капитана. Пооч взглядом указал на Манци, и лейтенант обратился к ней:

— Вы не знаете, где можно взять одежную щетку? — Он посмотрел на свои перепачканные грязью брюки.

— У меня есть, — сказала Манци и, опершись на предложенную Кепешем руку, кряхтя, поднялась. — Я привезла с собой даже крем для обуви. Кстати, наверху, вы сможете вымыть руки.

Пооч подождал, пока они ушли, и обратился к Трети:

— Я не хотел говорить при вашей подруге. Мы из милиции. Следователи.

— Я так и знала!

— Можно задать вам несколько вопросов?

— Пожалуйста!

— Вы сказали, что знакомы с Жофией Бакони и ее женихом Гезой Халасом.

— Да.

— А вы бы их узнали, если бы встретили?

— Разумеется.

— Вы можете описать их внешность?

— А как же! Жофия…

— Ее приметы нам известны. Лучше опишите Гезу.

— Минуточку… — Трети старалась представить себе Гезу. — Среднего роста, он на полголовы выше меня, а мой рост сто пятьдесят восемь сантиметров. Фигура спортивная, широкоплечий, мускулистый. Лицо… привлекательное, даже красивое. Смуглый. Глаза светлые, голубые или серые. Ни усов, ни бороды у него нет. Он такой… симпатичный молодой человек.

— Сколько ему может быть лет?

— Лет тридцать или тридцать пять.

— Особые приметы?