Никита Хрущев - Жорес Медведев

В первые недели после смерти Сталина была проведена большая амнистия заключенных по разным уголовным статьям. По распоряжению Берии были освобождены и многие опасные преступники. Это вызвало значительный рост преступности в стране и позволило сохранить напряженность в Москве и других городах и расширить полномочия МВД. В это же время были проведены и первые реабилитации. Вернулась домой жена Молотова П. Жемчужина, еще в начале марта вернулся в Москву режиссер и драматург А. Каплер. По требованию Г. Жукова были освобождены генералы и маршалы, арестованные уже после войны: маршалы авиации А. А. Новиков, Г. А. Ворожейкин, адмиралы В. А. Алфузов и Г. А. Степанов. Были реабилитированы умершие в заключении адмирал Л. М. Галлер и генерал-полковник В. Н. Гордов. Был также реабилитирован посмертно и маршал авиации С. А. Худяков, умерший в 1950 году.

Для увеличения своей популярности новое руководство объявило о новом и самом крупном в послевоенный период снижении цен на многие продукты питания и почти на все потребительские товары. Новые цены вводились с 1 апреля 1953 года.

У Хрущева не было никаких сомнений в том, что Л. Берия готовит заговор с целью захвата власти в стране и что в этой подготовке участвуют не только его заместители, но и некоторые из высших офицеров воинских подразделений МВД. Но Берия тоже внимательно следил за поведением всех членов Президиума ЦК. Характерный эпизод – когда в середине июня 1953 года в Берлине начались массовые выступления рабочих, именно Берия был направлен туда, чтобы разобраться в причинах волнений и «навести порядок». В это время в Москве в неурочное время собрался Президиум ЦК. Берия позвонил в Москву перед заседанием, о котором ему сообщили друзья. Его заверили, что речь идет об обычном заседании, на котором его присутствие необязательно, и что его миссия в Берлине гораздо важнее. Но Берия срочно прилетел в Москву.

Хрущев действовал осторожно, соблюдая конспирацию. Булганина он склонил на свою сторону еще в марте. Нетрудно было заручиться поддержкой Г. Жукова. Но невозможно было осуществить смещение и арест Берии без поддержки Маленкова, который считался другом Берии. Хрущев, однако, рискнул переговорить с Маленковым без свидетелей во время прогулки в подмосковном лесу и склонить его на свою сторону. Маленков, который тогда возглавлял правительство и председательствовал на заседаниях Президиума ЦК КПСС, уже имел возможность убедиться, что Берия мало считается с его мнением, стремясь восстановить прежнее положение органов МВД, стоявших еще недавно над партийным и правительственным аппаратом. С Маленковым Хрущев обговорил и все технические детали ареста Берии, который они решили провести на ближайшем заседании Президиума ЦК или Президиума Совета министров. Лишь перед самым заседанием Маленков обсудил этот вопрос с Ворошиловым и заручился его согласием, Хрущев взял на себя разговор с Микояном, пригласив его на свою дачу перед тем, как ехать в Кремль на заседание. Микоян занял, однако, особую позицию, пустившись в рассуждения о том, что Берия не безнадежный человек и с ним можно работать в условиях коллективного руководства. Это вызывало тревогу, но отступать Хрущев уже не мог.

Перед заседанием он обменялся новостями с Маленковым в его кабинете. На заседание были приглашены все члены Президиума ЦК КПСС. Хрущев пришел в комнату заседаний с пистолетом в кармане. Берия пришел с портфелем, который он положил на подоконник. В смежной комнате находилась группа военных во главе с Жуковым. У них имелось письменное предписание Президиума Верховного Совета СССР об аресте Берии. Они должны были начать операцию по звонку, тайно проведенному от стола Маленкова в комнату для военных.

После начала заседания Маленков предложил обсудить партийные вопросы и предоставил слово Хрущеву. Тот произнес длинную речь против Берии, сославшись на выступление в 1938 году погибшего вскоре Григория Каминского, который называл Берию агентом английской и муссаватистской разведки. Хрущев обвинил Берию в том, что уже после смерти Сталина тот произвел без ведома ЦК КПСС крупные перемещения в МВД, выдвигая на ответственные посты грузин и поощряя таким образом национальную рознь. Хрущев заявил, что Берия не коммунист, а карьерист, которому не место в партии. Хрущева поддержали в своих выступлениях Молотов, Булганин и другие. Лишь Микоян воздержался, повторив свои оговорки. Когда дело дошло до предложений, Хрущев предложил немедленно освободить Берию от всех занимаемых им постов. Члены Президиума еще не успели проголосовать, как Маленков нажал на секретную кнопку. В зал заседаний вошли десять военных во главе с Жуковым. Они были вооружены. По распоряжению Маленкова Берия был арестован и помещен в комнату близ кабинета Маленкова. Опасались, что охрана Кремля или работники МВД предпримут попытку освободить Берию. По приказу Г. Жукова в Москву были введены Кантемировская и Таманская танковые дивизии. Танки расположились в центре Москвы без чехлов на орудиях (дивизии МВД имели только легкое стрелковое оружие).

Группу военных, производивших арест Берии, провел в Кремль Н. Булганин, поэтому военным не пришлось сдавать в комендатуре свое оружие. В машине одного из маршалов и под охраной военных Берия был вывезен из Кремля. Тюрьмой для него стало одно из бомбоубежищ при штабе командующего войсками ПВО Московского военного округа генерала К. Москаленко, назначенного вскоре командующим войсками МВО вместо генерала Л. А. Артемьева, который был в прошлом командиром дивизии, а затем начальником управления оперативных войск НКВД. Комната, где поместили Берию, охранялась днем и ночью не только снаружи, но и изнутри.

Позднее Н. С. Хрущев много раз рассказывал об аресте Берии и считал организацию этой крайне смелой и рискованной акции едва ли не самым важным из своих достижений. В его рассказах некоторые детали звучали в разное время по-разному. В последние два года в нашей печати появилось немало новых и очень подробных описаний этого события, которое произошло 26 июня 1953 года. Можно сослаться в этой связи на документальный очерк капитана С. Быстрова, опубликованный в газете «Красная звезда» от 18, 19 и 20 марта 1988 года, или на очерк А. Антонова-Овсеенко, опубликованный в различных газетах и журналах, например в газете «Кавказская здравница» от 12–15 октября 1988 года и в сочинской курортной газете. В письмах, которые я получаю в последние месяцы, содержатся подробности участия в событиях конца июня 1953 года не только Таманской и Кантемировской дивизий, но и других воинских частей, в частности частей ПВО Московского военного округа. Все эти свидетельства также разнятся в отдельных и, по нашему мнению, несущественных деталях.