Первые боги - ОЛ

– Почему ты отворачиваешься от богов, чья сила столько раз спасала тебе жизнь? – спросила Кебхут.

– Между нами не будет нового соглашения, – ответил Мал.

Он вспомнил вчерашний поединок со змеем, в котором испытал на себе его коварство и хитрость.

– Змеи не похожи друг на друга, – сказала Кебхут.

– Человек – слабое существо. Он ошибается в себе подобных и расплачивается за свои ошибки. Но если он ошибается в богах, то платить ему приходиться собственной душой.

– Или ее обновлением, – продолжила Кебхут, – и тогда душа станет столь совершенной, что обретет способность видеть истину.

– Может быть, – мысленно согласился Мал. – И мне когда-то змей казался воплощением мудрости и бесстрастия, пока братья-христиане не скрестили с ним меч. Он всего лишь копил свою ненависть до тех пор, пока не пришло время проявить ее. Именно об этом предупреждал меня Инсаф. Змеиные боги не убедят меня в том, что они делятся на благородных и недостойных. Кто из них во время поединка со змеиным демоном пришел мне на помощь?

– Ты не призвал никого из нас. Мы не вправе оказывать помощь человеку, если он не просит нас об этом. Таков закон, – ответила Кебхут.

– Поэтому я не служу змеиным богам и не намерен служить им до скончания своих дней. Теперь я служу Иисусу Христу – господину неба и земли. Он спасает даже тогда, когда его не просят об этом.

Мал ожидал, что имя Христа заставит змеиных богов разгневаться, но этого не произошло.

– Ты несправедлив к нам, принц-рыцарь. Мы можем только предупреждать человека о грозящей ему опасности. Мой брат так и сделал, когда ты шел сюда, или ты забыл? Но ты сам выбрал свою судьбу.

Мал вспомнил волка, встреченного им по дороге к пирамидам.

– Предупреждал, – подтвердил Мал. – Я не могу читать ваши мысли, но я догадываюсь, что вы хотели остановить меня лишь для того, чтобы я остался в плену змеиного демона.

Мал ждал, что сестра и брат либо признают, либо отвергнут обвинение. Боги сохраняли абсолютное спокойствие.

– Скажи, являлся ли к тебе твой бог хотя бы однажды? Говорил ли он с тобой в доме своем? – спросила Кебхут как ни в чем не бывало.

– Нет, – признал Мал. – Зато я чувствую его любовь и заботу. Я верю, что он не оставит меня в час испытаний.

– Ты вправе избрать нового бога, – сказала Кебхут. – Но и бог вправе на свое усмотрение избирать человека для священной миссии. Если ты готов отказаться от нас, то мы не собираемся отказываться от тебя.

Мал ждал гнева богов, в очередной раз изобличающий их коварство, но Кебхут по-прежнему была настроена миролюбиво:

– Мы не из тех богов, что жаждут обрушить кару на головы отступников. Когда люди, подобно тебе, забыли о нас, позволили иноверцам разрушить наши дома, а затем стали молиться другим богам, мы всего лишь терпеливо ждали своего часа. Но ты не можешь с нами так поступить. Ты наш сын. Ты рожден змеиными царицами. Мы наделили тебя властью и сделали героем легенд и сказаний.

– Я восстановил ваши знамена над городами Сабии. Я возвратил людям веру в могущество первых богов. Разве этого мало?

– Твой род получил от змеиных богов земли и царскую власть. По нашей воле люди из года в год служат вам и расширяют границы вашего царства. Мы сделали подвластные вам города процветающими.

– Еще совсем недавно дома первых богов были пусты. Теперь в них вернулись священнослужители. Там они будут приносить вам дары и петь гимны в вашу честь. Войско султана разбито. Враги трепещут перед вашей силой. Война окончена. Моя миссия завершена.

– Неужели ты готов предать нас? Разве ты хочешь разорвать нить, что связывает нас сотни лет?

– Я заплатил вам сполна.

– Это все, что ты можешь сказать?

– Довольно, – вступил в разговор Упуат. – Ты выслушал нас и теперь можешь поступать так, как сочтешь нужным, принц-рыцарь. Ты напрасно считаешь, что змеиные боги одинаковы. Подобно вам, у каждого из нас есть свое предназначение. Одни призваны созидать, другие разрушать. Ты должен знать, что грядет новая война. Мы явились, чтобы предупредить тебя о этом. Беспокойный Сетх решил прервать перемирие и снова объявил войну Осирису. Он собирается разрушить все то, что создавалось веками. Если его не остановить, древние города и храмы будут стерты с лица земли. Немало других богов готовы выступить на его стороне. Подумай, чем может кончиться эта война?

Упуат замолчал, давая Малу возможность обдумать сказанное.

– Стало быть, вместе с первыми богами на землю обетованную возвращаются старые распри. Но этого не произойдет. Я не верю Упуату. Зачем богам война вместо долгожданного мира?

– Мы не хотим войны. Но она началась не вчера. Война между Сетхом и Осирисам длится долгие годы. Мы защищаем себя и свою власть над людьми. Боги, бросившие нам вызов, хотят уничтожить все созданное нами. Они тоже сражаются за людей.

– Зачем вы втягиваете людей в свои войны?

– Люди сами избирают себе богов, – ответил Упуат. – Они служат им и следуют установленным богами законам. Мы бы хотели, чтобы люди зависели только от нас, но человеку дана свобода воли. Иначе бы мы с тобой не разговаривали. Войны избежать можно только в том случае, если одна из сторон признает поражение еще до начала битвы. Боги слишком отличаются друг от друга, поэтому война их вечный спутник. Мира не существует, есть только перемирие. Но и оно недолговечно. О мире можно мечтать только в том случае, если люди и боги станут схожи между собой. Но какой смысл в такой жизни? Мы лишились бы свободы и возможности меняться по своему усмотрению.

Мал упрямо не верил словам богов: раз обитель найдена, о какой войне может идти речь. Колесо истории уже повернулось вспять.

– Ты заблуждаешься, принц-рыцарь, – снова заговорила Кебхут. – От того, что мы позволили тебе войти в пирамиду, ничего не изменилось. Разве ты не знал, что это пристанище первых богов? Это колыбель нашего мира. И ему грозит разрушение. Ни бог, ни человек не в силах остановить войну. Ты можешь только встать на чью-либо сторону. Люди, которым ты доверяешь, скоро займут свои места в рядах враждующих армий. Прими же вызов судьбы и стань нашим вождем!

– Мы слуги Осириса. Он призывает тебя к оружию, принц-рыцарь, – сухо проговорил Упуат. – Мы вернем тебе неуязвимость и твою возлюбленную. Ее душа пребывает в обители нашего отца в чужом теле подобно растению.

Мал насторожился:

– Он говорит о Маргарите! Но я не смею думать о ее освобождении, – человеку это не под силу.

Но желанный образ уже проник в сознание, а поток мыслей о Маргарите захватил ум. Его чувства вновь были мертвы, словно бы тело опять покрывала змеиная кожа. Мал посмотрел на свои руки. Они и в самом деле были покрыты змеиной кожей. Мал не удивился. Вместо этого он вспомнил Акера, утверждавшего, что исполнение богами желаний не принесет человеку счастья, а превратит его в безумца. Это безумие начинается, когда желание еще только зарождается в его душе. Это потом возникает мечта, которая сопровождается мучительной страстью. Человек может даже не осознавать, чего ему хочется. Достаточно того, что о его желаниях знают боги.

– Если войны не миновать, то я буду сражаться во имя Бога своего, как и подобает рыцарю Христа.

– Ты хочешь, чтобы Мемфис был разрушен? – спросила Кебхут.

– Нет, – подумал Мал.

– Тогда тебе придется встать на нашу сторону. Только так ты сможешь спасти этот город, – сказала Кебхут.

– Вам достаточно оттянуть начало войны. Кому, как не вам, добиться продления перемирия и за это время найти союзников, и так спасти Мемфис, – ответил Мал.

– Сетх не дал нам ни одного лишнего мгновения. Подвластные ему кочевые племена уже на подступах к Мемфису. Сетх собирается стереть с лица земли столицу богов. Как только это произойдет, ему уже ничто не помешает разрушить другие древние города.

– Если вы знали, что перемирие недолговечно, то почему не позаботились о защите Мемфиса заранее? Почему люди должны расплачиваться за ваши ошибки? Почему они должны умирать из-за вашей беспечности? Я отказываюсь служить вам. Ищите себе другого человека. Для меня лучше заточение и смерть. Я не собираюсь заставлять людям поверить в то, что я отвернулся от Бога своего, – сказал Мал, а про себя добавил, – если Христос пожелает, чтобы я был обречен на заточение или смерть, то я только возблагодарю его за это.

– Ты напрасно возомнил себя незаменимым, – ледяным тоном произнесла Кебхут.

Мал услышал злобное шипение змей. Оказалось, что они обволакивали его тело, заменяя собой утраченную змеиную кожу. Теперь они подняли головы и раскрыли пасть, показывая ядовитые зубы. Мал был готов ко всему. Сейчас он как никогда готов был принять волю Бога, даже если она подразумевает страдания и смерть.

Мал проснулся рядом с камнем. Он успел остыть за ночь и был прохладным на ощупь. Мал втянул в себя сухой и прохладный воздух. Он не мог понять во сне или наяву он встречался с богами. Мал помнил все слова, сказанные им во сне, и не собирался отказываться ни от одного из них. Он никак не мог вспомнить лиц Кебхут и Упуата, и во что они были одеты. В его памяти восставали лишь две безликие темные фигуры.