«Крещение огнем». Том I: «Вторжение из будущего» - Максим Калашников

А вот Гитлер был, как метко заметил Сергей Кремлев, выходцем из низов общества, закаленным бойцом. Он умел сражаться, пугая изнеженных аристократов Англии и мелочных французских политиканов с кругозором юристов и лавочников. Умел блефовать и идти ва-банк. Итальянский дуче Муссолини выразил разницу между корпоративистскими лидерами и «столпами» демократии афористично. Когда 11 января 1939 года к нему явились британский премьер Чемберлен (тот самый, что умилостивлял Гитлера за счет Чехословакии) и его министр иностранных дел Галифакс, он изрек: «Эти люди сделаны совсем не из того теста, что Френсис Дрейк». Действительно, на фоне отважного, со стальной волей, пирата-аристократа шестнадцатого века Чемберлен с Галифаксом смотрелись бледно.

Гитлер знал, что ему противостоят слизняки. Знал это уже в 1936-1938 годах, совершая «бескровные войны». Выступая 22 августа 1939-го перед генералитетом в преддверии начала рискованной Польской кампании, фюрер заявил о том, что главы правительств Англии и Франции струсят:

«Чемберлен и Даладье? Я их видел в Мюнхене. Это жалкие червяки. Они слишком большие трусы, чтобы напасть. Они не выйдут за пределы объявления блокады...»

И Гитлер оказался прав! Чемберлен и Даладье не решились реально нанести удар, покуда вермахт был занят уничтожением Польши.

Учел Гитлер и тот душевный надлом, что случился у англичан после Первой мировой. Та война настолько ужаснула англичан, что 1920-е годы стали временем пропаганды пацифизма в Британии. Мир, мир — любой ценой! Никакая идея, никакая Родина не стоят столько, чтобы за них умирать. Известный историк Второй мировой Дж. Фуллер писал, что пацифистская пропаганда 1920-1930-х годов буквально заворожила Британию. Любое правительство, решив пойти на масштабное перевооружение армии и флота, рисковало тотчас же пасть. Подхлестнуть англичан удалось, только объявив войну борьбой не за экономические выгоды, а священным походом против мирового Зла, против «коричневой чумы». (Что, впрочем, не спасло Британскую империю от распада после 1945 г. и превращения в придаток США). С другой стороны, в 1940 году ради мобилизации масс Черчиллю пришлось принести в жертву Ковентри. В Лондоне знали о готовящемся налете немцев на этот город. Однако предпочли не усиливать его ПВО. В итоге получились дымящиеся руины, груды трупов — и англичане, наконец, увидели в немцах демонов, в борьбе с которыми нужно сплотиться и послушно идти за великим премьер-министром Уинстоном Черчиллем.

(Прием с принесением в жертву изрядного числа собственных граждан для оправдания войны с каким-либо врагом затем с успехом повторялся. Например, в Москве 1999 года, когда для вызывания энтузиазма электората в новой Чеченской кампании и сплочения россиянцев вокруг Великого Путина пришлось поднять на воздух два жилых дома со спящими людьми. Или в США сентября 2001 года. Ведь после разрушения двух башен ВТЦ американцы охотно поддержали военные операции, которые в других условиях никогда не снискали бы поддержки электората — вторжений в Афганистан и Ирак. Думаю, в наступившем веке мы увидим не одно повторение подобного приема разжигания военной готовности масс...)

Поэтому расслабленные пацифизмом англичане оказались просто растерянными перед напором Гитлера вплоть до самого 1940 года. К тому же, Англия в 1930-е годы балансировала на грани национального банкротства, увязнув в государственных долгах, а ее земли-доминионы (Канада, Южная Африка, Австралия и Новая Зеландия) плохо скрывали свое стремление отделиться.

И эти факторы Гитлер смог тонко почуять и вовсю использовать! В Германии-то культивировался совсем иной дух: дерзости, наступательности, силы!

К числу безусловных успехов Гитлера отнесем и то, как он ловко околпачил английскую аристократию, слишком уверовавшую в оружие верхушечных интриг и заговоров.

Дело в том, что веками Британия умудрялась господствовать на Европейском континенте, не обладая сильными сухопутными силами. Самым могущественным оружием островной империи стали золото и тайные операции. Подкупая кого нужно и стравливая европейские страны друг с другом, англичане оказывались в выигрыше. То испанцы ожесточенно дрались с французами, то русские с Наполеоном, то пруссаки с Францией. Если кто-то чрезмерно усиливается, то британцы тут же натравливают на него коалицию более слабых соседей. А если планы Англии ломаются, то ненужных лидеров государств можно устранить, поддержав заговоры против них, устроив переворот. Такая участь постигла русского царя Павла Первого, когда тот догадался, что Россия воюет с Францией на благо Лондона и попытался заключить союз с Наполеоном. Итог: в Петербурге произошел политический переворот, Павла задушили, а Россия вернулась к роли английского «пушечного мяса».

В 1930-е годы англичан беспокоил беспрецедентный подъем Красной России, СССР. В считанные годы мы превратились в военно-экономического гиганта. Не нужно было долго ломать голову, чтобы понять: если русских оставить в покое, то Сталин к концу 1940-х годов станет гегемоном Европы, обладателем второй по масштабам экономики в мире, командующим огромными воздушными, наземными и морскими силами. А там уж он потянется к Африке и Азии. И элементарной задачей Британии становилась ясная и недвусмысленная задача: создать в Европе агрессивную силу, которую можно толкнуть на русских. И на роль оной они приглядели Гитлера. Пусть, мол, вооружается. Главное — правильно его использовать. А если он вздумает вести себя неподобающе, не по сценарию, и попробует замахнуться на Англию — его можно убрать, поддержав внутригерманскую оппозицию в лице генералов и промышленных магнатов.

Таким образом, Гитлера англичане рассматривали как управляемого зверя. А Гитлер этим умело пользовался, наращивая военную силу, ломая один за другим условия Версальского договора и съедая то Австрию, то Чехословакию. Ну, а поскольку Париж послушно следовал за Лондоном, тем самым нейтрализовалась и Франция.

Откроем труд Льва Безыменского «Секретная папка «Барбаросса». Оказывается, вокруг леди Астор в Британии тридцатых сложилась «кливденская клика». Она считала Германию Гитлера оазисом мирного сотрудничества, опорой западной цивилизации, заслоном на пути полуазиатской Москвы. Одним из столпов «кливденской клики» выступал сэр Гораций Вильсон, друг премьера Чемберлена и глава гражданского кабинета. Будучи одним из самых влиятельных людей в английском правительстве, он стал ближайшим советником Чемберлена во внешней политике. Ярый германофил, он был и фактическим главой британской секретной службы. Шеф немецкого МИД Риббентроп контактировал с Вильсоном через профессора Корнуэлл-Эванса, агента «Интеллидженс Сервис», через главного редактора агентства «Рейтер» и шефа пресс-службы Форин офис (МИД Британской империи). Вильсон стал одним из инициаторов Мюнхенского сговора. Он сам ездил в Берлин, организуя встречи Гитлера с Чемберленом. Вильсон верил: Лондон и Берлин договорятся и поделят сферы влияния. Немцев, дескать, можно купить, пообещав им возврат заморских колоний, отобранных после 1918 года. Вильсон пытался инициировать переговоры между Лондоном и Берлином уже после подписания Мюнхенского пакта, предлагая немцам взять в сферу влияния Юго-Восточную и Восточную Европу, японцам — Китай, а Италии — Средиземноморье.

Так что это потом, «задним числом», англичане объявят себя непримиримыми борцами с нацизмом и защитниками бедных евреев. До 1939 года они сквозь пальцы смотрели на юдофобские действия Гитлера и хотели с ним договориться.

Все попытки СССР начала 1939 года добиться нормального трехстороннего договора «Англия-Франция-Россия» о военном союзе расшиблись об упорство Чемберлена. Вернее, англичане хотели, чтобы русские взяли на себя большие обязательства, а сами себя связывать оными не желали. Когда немцы уже и Мюнхенский договор растоптали, оккупировав Чехию, Чемберлен 29 марта 1939 года на заседании правительства призывал министров воздерживаться от личных выпадов по адресу Гитлера и Муссолини. В июле 1939 года в Лондоне состоялись переговоры Вильсона с тайным статским советником Греманом Вольтатом, помощником Германа Геринга по части руководства четырехлетним планом экономического развития Рейха. И снова Вильсон гнул свою линию: заключить договоры о ненападении и невмешательстве, отдать Германии под контроль Восточную Европу, совместно осваивать Африку, решить вопрос с поставками сырья в Германию. Мол, Гитлер, дружи-ка с нами, кушай сырье — и иди на Восток! Заметим, что незадолго до этого, весной, посланец Вильсона, профессор Шрайер, вел в Швейцарии тайные переговоры с людьми из антигитлеровской оппозиции. В ней, напомним, были и генералы вермахта! В общем игра шла в английском интриганском стиле. А Гитлер этим пользовался по полной программе.