Василика Даль: Возрождение - Василина Жидких

открылась, и сразу же послышались крики взрослой женщины. Она кричала на двух парней, которые аккуратно выползали из кабинета с огромной плазмой в руках.

– Девушка, дайте пройти! – сурово крикнула она мне, гневно махая свернутой тетрадью, как бы показывая тупой девчонке, что нужно уйти в сторону.

По натуре я очень стеснительный человек, только на «своей территории» я лев, страшный и опасный, а так в обычном месте, особенно незнакомом, особенно, когда одна, я больше похожа на котенка с зелеными глазками, и когда мне вот так вот машут тетрадками перед носом, я теряюсь. Предсказуемо растерявшись, я испуганно засеменила назад, пока не врезалась в кого-то. Я уже оборачивалась с извинениями, когда этот кто-то выхватил у меня из уха наушник, резко разворачивая за плечи к себе лицом. Это был тот самый надменный мажор.

– Смотри, черт возьми, куда идешь! – его золотые глаза злобно уставились на меня, а от его холодного пугающего тона совсем не веяло людским пониманием.

– Извините, я не видела, они… – я сделала шаг в сторону, пытаясь на ходу извиниться и побыстрее убежать.

– Что мне от твоих извинений? – громко спросил он, поправляя рукава пиджака. Недовольно зыркнув на меня, парень немного отошел в сторону. – Откуда вы все такие неуклюжие?

– Я случайно, – ответила я, и желание сбежать улетучилось само собой.

Да, я врезалась, но это было не специально, и уже если кто-то виноват, то тетка с тетрадкой, а не я, и вызверяться он должен не на меня. Я тоже жертва!

– Это широкий коридор, и ты умудрилась в меня врезаться! – кричал он, разворачиваясь ко мне спиной, на пиджаке я увидела коричневое пятно, и посмотрев на пол, я обратила внимание на пролитый кофе. – Идиотка!

– Я извинилась! – напомнила я ему снова, разозленная его криками. Я что специально это сделала? – Прошу прощения, что не предсказала их появление и толкнула тебя!

– Пятно исчезло? Нет! Отвали, – отрезал тыкая, грубо тыкая в меня пальцем.

– Сам отвали, придурок! – крикнула я ему в ответ, уходя от него подальше. Делая погромче, чтобы не слышать, что он там кричит мне вслед, я ушла, потому что если бы осталась, то засунула бы этот палец в…

Неважно, а важно то, что я тогда повела себя как размазня, а Тим вел себя, как последняя задница. И на самом деле виноваты мы оба, а не я одна, как я подумала вначале.

Поздно об этом думать, но что было бы, если бы мы оба отреагировали по-другому?

Наверное, стали бы хорошими приятелями. Мы с Тимуром немного похожи. Два упертых человека, довольно колкие на язык, привыкшие быть первыми во всем и всегда, определенно должны были бы подружиться, если бы не тот злосчастный стаканчик с кофе и тетка с тетрадкой.

Надоело воевать, я устала от перепалок. Мне по самое горло врагов и неприятелей хватает, а сейчас я очень нуждаюсь в союзниках. А из Тимура может выйти неплохой союзник, и эта мысль порождает десятки других вопросов и сомнений. А сможем ли мы выйти за те рамки, что установили сами? Сможем ли мы сосуществовать без обидных слов, вечных провокаций и грубости в адрес друг друга? Да, тогда в квартире я сказала, что лучше оставить все, как было, но сейчас я думаю иначе. А вдруг теперь он решил оставить все, как было?

Я внимательно посмотрела на Тимура, осанисто восседающего в кресле, перекинув ноги через подлокотник, будто всегда так сидел и будто ему удобно в моей компании, и он выглядел таким… своим? Тимур всегда легко шел на контакт с другими. На первых двух курсах у него было много приятелей. Каждый парень считал честью пообщаться с ним, а девушки если и не стояли в очередь за его сердцем, то уж точно надеялись на ласковые словечки со стороны Тима, томно вздыхая где-то в стороне. И когда в конце второго курса он стал вести себя иначе, мало кто задавал вопросов, но что же произошло на самом деле? Тим показал себя настоящего, или наоборот оградил себя щитом напускной отчужденности, как Матвей со своим ветром в штанах?

Кажется, я далеко зашла в своих размышлениях, а может я только сейчас решила об этом хорошенько подумать, подогретая зельем правды? Буду ли я так размышлять через пару дней, когда зелье полностью выйдет из меня?

– Вась? – я вздрогнула и рассеянно отводя взгляд. Куда я все это время смотрела? На него? – Все в порядке? – озадаченно спросил он.

– Не уверена, что мое состояние можно назвать порядком, – туманно ответила я, доедая последнюю ложку супа. – Просто задумалась.

– А о чем ты задумалась? – тихо спросил Тимур, не сводя с меня заинтересованного взгляда.

– О нашем с тобой общении, – выпалила я, не успев задуматься об ответе. – Могло ли быть все по-другому?

– Ого! – изумился Тимур, удивленно хлопнув глазами. Убрав пустую посуду на тумбочку, он сел поудобнее и скрестив руки на груди, на которой я задержала недолгий взгляд. – Интересно, значит зелье работает хорошо, – Тим лукаво улыбнулся, больше походя на игривого кота, который получил долгожданную игрушку. – И что же ты придумала?

– Не честно задавать такие вопросы человеку, у которого нет иного выбора, кроме как сказать правду, – проскрежетала я сквозь сжатые зубы, борясь с самой собой.

– Ну, а по-другому ты бы сказала мне это? – спросил он, изогнув бровь. Я сглотнула, понимая, что натиск слов уже прорывает плотину, выстроенную разумом, и Тим утонет в моих исповедальческих речах, но, черт возьми, он виноват в этом сам. Я его просила! – Так и думал. Выкладывай, что там придумала.

Разжав пальцы на покрывале, я сцепила их в крепкий замок на коленях, моментально притупляя на них взгляд, ведь не смотри я на них, то обязательно начну смотреть в два огромных янтарных глаза, смотрящих на меня в ожидании.

– Для начала стоит признать, – я замолчала, понимая, что дальше говорить мне будет сложно. Дальше нас ждет точка невозврата. – Я признаю, что тогда в квартире, когда я сказала, что наше общение должно остаться на прежнем уровне, я была не права. И я думаю, что не нагруби мы друг другу в день, когда столкнулись в первый раз, то могли бы стать неплохими приятелями, потому что мы похожи немного. И ты ведь на первом курсе так быстро со всеми подружился, но к концу второго уже практически ни с кем нормально не говорил, и надень ты, черт возьми, уже футболку! – радость длилась недолго, и все же я это сказала. Меня, мать вашу, сильно отвлекает то, что он сидит тут полуголый! Сложно вести разговоры, когда отвлекаешься на тело. Я закрыла лицо руками не в силах смотреть на ошарашенного Тимура, который не понимал,