Масть пиковая - Рауль Мир-Хайдаров

После защиты диссертации он получает служебную ко­мандировку на год во Францию, где в предместье Парижа изу­чает методы работы Интерпола. В результате поездки появля­ется еще один основательный научный труд с предложениями и выводами по борьбе с организованной преступностью, кото­рый также дальше министерских кабинетов не получает хода.

С 1973 года он становится преподавателем специальных дисциплин в закрытых учебных заведениях КГБ, и тут напра­шивается вывод: некогда на работу в уголовный розыск он по­пал не случайно, а с особыми полномочиями.

В 1978 году в связи с резким ростом преступности в сто­лице его назначают прокурором одного из районов Москвы.

В 1981 году, во время правления Л. И. Брежнева, у проку­рора Камалова возник конфликт, подобный тому, что случился у него когда-то в молодости в Ташкенте, и тут он схлестнул­ся с кланом власть имущих в стране. Не без помощи Ю. В. Ан­дропова, который в свое время лично ознакомился с двумя его научными работами под грифом «Совершенно секретно», уез­жает в Вашингтон возглавить службу безопасности в советской миссии в США.

Камалов является в стране одним из ведущих специали­стов по борьбе с организованной преступностью и часто при­влекается МВД СССР для разработки долгосрочных и страте­гических программ.

Несмотря на засекреченность научных работ прокурора Камалова, известно, что он давно добивается создания в стране сети отделов по борьбе с организованной преступностью, что и сделал немедля, став прокурором Узбекской ССР. Известно также, что все три зама председателя КГБ республики, вклю­чая генерала Саматова, ведающего кадрами, в прошлом учени­ки Камалова, вот почему новый отдел по борьбе с мафией укомплектован бывшими работниками КГБ, которые вряд ли порвали связи со своей мощной организацией. Аккуратно от­печатанный текст заканчивался небольшой припиской, сде­ланной от руки: «Прокурор Камалов представляет реальную угрозу для всего делового и уголовного мира, и при первой возможности его следует дискредитировать или еще лучше – уничтожить!»

Так что в эти дни совладельцев «Лидо» занимала не только банда Лютого, но и проблема прокурора Камалова, судя по всему, крепко севшего на хвост Сенатору.

Вообще решили, что история с бандой Лютого больше ни­когда не будет иметь продолжения.

Но все оказалось иначе, история сделала драматический поворот, позже Шубарин скажет: зло порождает только зло. В конце марта, когда повсюду в Ташкенте розово и буйно цвел миндаль и в воздухе стоял стойкий запах цветущей в каждом палисаднике персидской сирени, Артур Александрович встре­чал высокого гостя из Москвы. Впрочем, гость этот прибыл не лично к Шубарину, а в Совмин республики, потому что зани­мал видный пост в Госплане страны. Знакомы они были с Шубариным давно, и на руке у гостя поблескивал все тот же золотой «Роллекс», как у хана Акмаля и у Сухроба Ахмедовича, в общем, валет пиковый. В Совмине многие знали об этой дружбе, потому что Японец, пользуясь знакомством, решал не только дела своего ведомства, но иногда и проблемы республи­ки. Поэтому Шубарин принимал большого чиновника в «Лидо» персонально. Гость так загулял на пышном приеме своего давнего друга Японца, что к концу вечера свалился в букваль­ном смысле и везти его в резиденцию ЦК, где он остановился, было бы предательством, и гостя уложили на диван в кабинете Наргиз, обеспечив на ночь сиделкой. Провозившись долго с гостем, они покидали в тот вечер «Лидо» последними. Не успе­ли они сойти с мраморных ступенек на площадь перед ресто­раном, как раздалось сразу несколько пистолетных выстрелов, чуть позже, запоздало, и одна автоматная очередь. Ашот, вы­ходивший, как всегда, первым, шел чуть впереди компании, и первые пули сразили его наповал. А Шубарина чудом уберегла от смерти Наргиз, женским чутьем она уловила что-то нелад­ное в красных «Жигулях» седьмой модели, медленно выезжав­шей из ночной тени здания, как только они появились из ресторана. Еще не прозвучал первый выстрел, как она рывком свалила Артура Александровича на скользкий мрамор и своим телом прикрыла его, она поняла, что охота шла на Шубарина. Позже она рассказывала, как спиной ощущала ту самую авто­матную очередь, что разбила тонированные финские стекла на входных дверях «Лидо». Больше нападавшим не удалось сде­лать ни одного выстрела, потому что чуть замешкавшийся в гардеробе Коста выскочил с пистолетом и успел, открыть огонь по отъезжавшей машине.

Тут же объявился и ночной сторож с оружием, и Коста бы­ло рванулся кинуться в погоню за красными «Жигулями», но Шубарин остановил его, сказав кратко:

– Не надо, они от нас никуда не уйдут. – И как бы в под­тверждение собственной догадке спросил: – Лютый?

– Конечно, я видел его рожу.

– Ну что ж, я принимаю его вызов, это уже серьезно, но сейчас не до него, займемся Ашотом. Пожалуйста, вызови из дома сюда Карена. – И они вдвоем перенесли телохранителя в вестибюль «Лидо».

Схоронили Ашота с почестями, отметили семь дней. И вновь собрались на большой совет в закрытом банкетном зале «Лидо».

И вновь Сенатор и человек из Верховного суда, располагая подробными сведениями о банде, предлагали сделать аноним­ный звонок в уголовный розыск полковнику Джураеву, и мож­но было не сомневаться, что от него Лютый не ушел бы. Вари­ант отвергли с ходу, речь шла уже о мести. Тогда Миршаб предложил еще один похожий, но любопытный выход, свя­заться с казахской милицией в Чимкенте, загородный дом находился уже на территории соседней республики. Но взбунто­вался Коста, сказав:

– Убили нашего товарища, а хотим наказать врагов рука­ми милиции. – И он, неожиданно выложив крупные фотогра­фии дома на отшибе, где дислоцировалась банда, предложил свой план, с которым, почти без оговорок, согласились все, кроме Карена. Он тоже не был против, только требовал, чтобы главную роль в операции отвели ему, как самому заинтересо­ванному лицу. Участники круглого стола не согласились с до­водами Карена и решили, что Коста все-таки предпочтитель­нее, он обладал большим жизненным и профессиональным опытом и жаждал мести не меньше, чем Карен, его с Ашотом связывала давняя дружба по первому лагерному сроку, и, как он обмолвился, это дело его чести. Операция не требовала осо­бой подготовки, все упиралось в банду Лютого, когда они, ус­тав от «наперсточного» бизнеса, позволят себе отдых, а свобод­ное время они проводили только за одним занятием – карты и вино. Изредка бывали там и женщины, но блатной мир, по сравнению с казнокрадами, растратчиками, фарцой, цеховиками, кооператорами, не высоко ценит прекрасный пол, таковы воровские традиции, где чтится только мать.

Но ждать пришлось недолго, в начале недели в «Лидо» раз­дался телефонный звонок, с вокзала сообщали, что сегодня Лютого с дружками милиция согнала с рабочего места по слу­чаю приезда какой-то делегации, и они, затарившись водкой в железнодорожном ресторане, поехали к себе отдыхать. Ситуа­ция складывалась идеальная. То, что Лютый купил себе дом с заросшим глухим садом на отшибе поселка, тоже упрощало операцию. В те дни, когда Лютый с товарищами промышлял наперстком на вокзале, Коста с Беспалым, Арифом и Кареном побывали внутри дома, со способностями Парсегяна открыть дверь не представляло труда. И теперь каждый из четырех уча­стников операции ясно представлял картину и знал свой ма­невр, на точности, на расчете, ну, конечно, еще на риске и де­рзости строился план.

Коста переоделся в тот же костюм официанта, что три ме­сяца назад, только под смокинг надел жилет из кевлара, что принес из дома Артур Александрович. Пуленепробиваемый американский жилет так поразил воображение участников операции, что они не задумываясь решили его испытать, и Арифу пришлось сделать выстрел из знаменитого «Франчи» с глушителем, результат ошеломил, окрылил, все поверили в успех дела. Пока Коста экипировался, Икрам Махмудович принес ему большую корзину с выпивкой, закусками, обыч­ный ассортимент для богатого обслуживания на выезде, и та­кое «Лидо» практиковало для своих постоянных клиентов.

Поймав случайное такси, Коста без сопровождения, стра­ховки, оружия отправился в резиденцию Лютого у бывшей ов­чарни. Подъехав к катрану, в котором прежде, судя по саду и по самой постройке, жил хозяйственный, не лишенный вкуса и претензий человек, Коста попросил остановиться как раз на­против окон зала, где обычно резались в карты, и долго рас­считывался с таксистом, давая возможность хозяевам хорошо разглядеть неожиданного визитера. Выйдя из машины, он ак­куратно поправил бабочку, одернул смокинг и, подхватив кор­зину, в которой явно чувствовалась снедь, постучал в дверь. И ее тотчас рывком открыли. Незнакомый молодой парень мол­ча показал ему рукой вперед.

– Мир дому сему, – сказал Коста учтиво, как только ока­зался в зале.

Шесть человек за столом действительно играли в карты, и, судя по деньгам, лежавшим в центре, да и возле каждого из них, по-крупному. Седьмой стоял у него за спиной, не было лишь того здоровенного бугая, которого Коста вырубил тогда одним ударом.