Ветры Дюны - Брайан Герберт

Генералы и священники Пауля немедленно выписали ордер на арест и допрос выскочки-иксианца, но оказалось, что найти Бронсо Верниуса невозможно. Тайно переместив булыную часть состояния дома Верниуса, Бронсо покинул дворец и бесследно исчез в космосе.

Войска джихада под ортодоксальными знаменами окружили Икс, ворвались в пещерный город Верни и допросили весь Совет технократов, требуя показаний на тех, кто помогал предателю в распространении его соблазнов. Опасаясь за свою жизнь, члены Совета отрицали всякую связь с Бронсо и поспешили осудить его. К несчастью для них, военная организация Кизарата не сочла их отрицания убедительными. Среди многих других не пережил допроса и Болиг Авати…

Во дворе своего замка Джессика ухаживала за растениями в новом саду, когда Гурни принес ей экземпляр памфлета Бронсо.

– Ты читала, что пишет Бронсо, миледи?

Она притоптала землю вокруг вновь посаженного розового куста.

– Нет, я решила об этом не думать.

Гурни едва сдерживал раздражение.

– Этот экземпляр я выхватил из костра на пристани. Все экземпляры конфисковали у путешественника, который обнаружил их в своем багаже. Людей так рассердили оскорбления в адрес Пауля, что они и этого человека хотели бросить в огонь. Он говорил, что не знает, как памфлеты оказались в его багаже. Я отправил его назад на лайнер Гильдии, чтобы спасти ему жизнь. – Он понизил голос. – Как и ты, я не хочу читать этот вздор, направленный против Пауля… но если бы к тому времени уже читал его, может, и позволил бы людям обойтись с этим путешественником по-своему.

Гурни протянул ей памфлет, но Джессика по-прежнему не сделала попытки его взять. Она отряхнула землю с ладоней.

– Что именно так сильно расстроило тебя? Неужели ты так долго читал слащавые россказни Ирулан, что забыл: на самом деле Пауль не ходит по водам?

Гурни нахмурился и сел рядом с ней на каменную садовую скамью.

– На самом деле Ирулан утверждает, что он не оставляет при ходьбе следов.

Он снова открыл памфлет, просмотрел и с отвращением бросил на землю. Джессика не стала его поднимать.

– Честно говоря, миледи, не возьмусь утверждать, что все это абсолютная ложь. С тех пор как погиб эрл Ромбур и Бронсо отвернулся от дома Атрейдес, я чувствовал, что добром не кончится. Ненависть в мальчишке зрела, и вот… – Гурни раздраженно наклонился к ней. – Почему ты не огорчилась?

Джессика загадочно улыбнулась и, сорвав ароматную траву, вдохнула ее запах.

– О Гурни, правительство моего сына достаточно сильно, чтобы выдержать чуть-чуть критики… и, может, даже использовать ее к своей выгоде. Священники, конечно, закроют глаза и уши, но Пауль должен прислушаться, и Алия тоже.

– Вероятно, ты права, миледи. Герцог Лето никогда не боялся упреков. – Лицо Гурни стало печальным. – Я сам повинен в чем-то подобном. Когда я был моложе, я спел несколько песен о бароне Харконнене.

Он хмыкнул и запел:

Мы работаем на полях, работаем в городах, Таков наш жребий в жизни.

Потому что реки широки, ущелья глубоки, а барон – толстый.

Он покачал головой, чтобы отогнать печальные воспоминания.

– Когда солдаты Харконнена услышали, как я пою это, они сломали мой балисет, избили меня до полусмерти и бросили в рабский загон.

Джессика накрыла его руку своей, молча признавая все, что происходило.

– Так что видишь, Гурни, не следует обращать внимания на Бронсо. Он, вероятно, просто уйдет.

Но она знала, что Бронсо Иксианский только начинает.

Часть V

10207 год

Два месяца по окончании правления Муад 'Диба.

Знание бесполезно, если человек отказывается верить.

Джессика закончила свой рассказ и оглянулась на освещенный луной силуэт орнитоптера. Ирулан и Гурни были глубоко потрясены. Все прошедшие семь лет это тайное знание холодным свинцовым грузом висело на Джессике.

Она заплатила ужасную цену. Даже спустя столько времени было очень больно. До этого дня Бронсо платил свою долю цены, выполняя просьбы Пауля, хотя ищейки Алии постоянно преследовали его… а люди ненавидели за правду, которую он рассказывал.

– Разделенная тайна – это разделенное бремя, но его вес все равно способен сокрушить. – Гурни повестил голову. – Ах, миледи, столько лет! Я чувствую себя дураком, что не догадался и иногда выговаривал тебе, отягощая твою ношу, делая ее еще более мучительной. – Шрам на его лице казался в свете двух лун кровавой полосой. – Я понимаю войну, и – мне так казалось – понимаю логические причины того, что ты сделала с десятью предводителями… но всего я не понимал. Я был связан клятвой дому Атрейдесов и тебе. Теперь наконец я понимаю все, что ты делала, и почему… и это нелегко.

– Я многим пожертвовала ради Пауля – пожалуй, частицей человечности, но мой выбор всегда был труден.

Джессика повела их назад к орнитоптеру, понимая, что пора уходить. Им недолго удастся скрывать свою тайную встречу: скоро у Алии проснутся подозрения.

Не доходя до орнитоптера, Джессика остановилась: несмотря на все предосторожности, она по-прежнему опасалась прослушивания.

– Теперь вы понимаете, почему я не могла говорить об этом в крепости. Кизара Тафвид назовет это богохульством, и меня казнят прежде, чем я сумею что-нибудь объяснить. А вас убьют за то, что вы узнали. Не уверена, что Алия попытается их остановить. Она не знает, чем обязана мне… и Бронсо.

– Чем Алия может быть обязана Бронсо? – спросила Ирулан.

Джессика улыбнулась.

– Это он раскрыл передо мной заговор священников Алии, намерение Исбара убить их с Дунканом во время бракосочетания. Она не знает, что обязана ему жизнью.

Глаза Гурни стали огромными.

– Бронсо и есть твой тайный источник? Твой шпион в крепости?

– Теперь понимаешь? Нет вендетты, он не борется с Алией. Он хочет только распространять правдивые сведения о Пауле.

Лицо Гурни в свете звезд стало печальным.

– Жаль, я не прихватил балисет: самое время для длинной грустной песни.

Джессика глубоко вздохнула.

– И хотя некоторые из самых жестких его критических выступлений так же далеки от истины, как сладкая ложь, которую хочет распространять Алия, Бронсо выполняет очень важную задачу и должен продолжать. Сам Пауль просил его об этом, чтобы противопоставить тому, что делается его именем, ослабить слишком сильных чиновников и священничество, которых сам Пауль не мог победить открыто. Пауль предвидел опасность, которая грозит империи, если миф о нем выйдет из-под контроля. – Голос ее дрогнул. – Бронсо – единственная надежда сохранить память о моем сыне как о человеке, не дав ему превратиться в легенду.

Много лет принцесса Ирулан считала писания Бронсо прямым оскорблением в свой адрес, потому что они противоречили ее изложению истории, но теперь она столкнулась с реальностью, и принять ее оказалось очень трудно.

– Если я поверю, что Пауль сам просил об этом, леди Джессика, я окажусь в невозможном положении. Желания Пауля абсолютно несовместимы с требованиями Алии к тому, что я пишу.

– Кому ты будешь верна? – Открывшись, Джессика чувствовала себя опустошенной и обнаженной перед другой сестрой Бене Гессерит, своей невесткой. – Будешь ли ты защищать то, чего хотел Пауль для своего наследия?

В слабом свете лицо Ирулан казалось безумным.

– Позволит ли Алия? Непростой вопрос! Слишком многие считают дочь Шаддама Коррино угрозой регентству. Алия может меня казнить, если я откажусь сотрудничать с ней. Или отошлет меня на Салусу Секундус и никогда не разрешит видеться с детьми.

Последнее утверждение слегка удивило Джессику.

– Это не твои дети, – заметила она.

– Они дети Пауля!

Наконец добравшись до орнитоптера, они молча сели в него. Все были в глубокой задумчивости. В кабине горели зеленые огоньки приборов. Выглянув наружу, Джессика заметила, что Первая Луна садится за неровный горизонт.

Рядом с ней Гурни включил двигатель, готовясь к взлету. На одной из приборных панелей появился сигнал, и Гурни быстро отреагировал, глядя через выпуклое окно кабины на звездное небо.

– Нас пытаются найти. Они засекли наш маяк локатора.

– Уже? – спросила Ирулан. – Сиетч Табр еще не мог донести о нашем опоздании.

– Хоть мы и поменяли орнитоптер, люди Алии следят за нами с тех пор, как мы вылетели из Арракина, – сказала Джессика. – Когда мы исчезли с их экрана, были немедленно высланы поисковики.

Она показала на приближающиеся огни вдалеке.

Гурни, отбросив эмоции, работал с приборами. Только дело.

– Пора ликвидировать нашу небольшую механическую проблему. – Он включил коммуникатор, взял микрофон и резко заговорил: – Говорит Гурни Халлек, пилот имперского борта шесть шесть альфа. Простите, что вызвали у вас тревогу. Нам пришлось сесть, чтобы отладить несбалансированный ротор и остановить течь из стабилизатора.