В интересах империи - Дмитрий Янковский

Грувер любил говаривать, что самый большой грех для разведчика – это пренебрежение случайностями. Так стоило ли сейчас пренебрегать удачей, которая сама падала в руки? Столь неожиданный фактор, как пустынные крысы, коренным образом изменил расстановку сил, превратил Картера из безоружного заложника, фактически из смертника, в потенциального хозяина положения. И не было причин не реализовать этот потенциал.

Марк тоже все понимал прекрасно, хотя и неверно оценивал мотивации противника. Он не знал, что Тим собирается взять его в плен, а считал, что если схватка состоится, то будет смертельной для одной из сторон. Он исходил именно из этого, а потому сразу настроился на серьезный лад. В его глазах столь отчетливо сверкнула сталь, что это могло вывести из душевного равновесия очень многих. Но не Тима – он видывал противников и пострашнее.

На пару секунд оба замерли, просверливая друг друга взглядами. Никто не желал нападать первым, поскольку и тот и другой знали толк в рукопашных схватках и понимали, что нападение, безусловно, приводит к раскрытию собственных уязвимых мест. Принцип «бей первым» годится лишь в ситуациях, когда противник не ожидает атаки или не готов к ней. Но в данном случае все было очевидно – два отменных бойца оказались лицом к лицу, и ни один из них не собирался отступать. Марком двигали одни побуждения, Тимом совершенно другие, но оба были тверды, как внешняя броня звездолета.

Исход схватки мог завершиться в течение пары мгновений. Тим понимал и знал по опыту, что кардинальное значение имеет выбор атакующего приема, если все же решиться напасть первым. И он решился, прекрасно отдавая себе отчет, что Марк, при всей его выучке, уступает ему, а значит, вряд ли сумеет использовать ту уязвимость, которая неизбежно наступает в момент атаки.

Марк был правшой. Картер не очень обращал на это внимание, но в памяти отчетливо оставался образ спасателя, стреляющего по крысам из двух рук. При этом тяжелый бластер находился у него именно в правой. В скафандре это не имеет значения на самом деле, акселераторы работают симметрично, давая равную силу обеим рукам. Но предпочтение к правой заложено в правшах на уровне рефлексов. Правша всегда возьмет более тяжелый предмет в правую руку, а тот, что полегче, – в левую.

А раз так, то в первичной атаке лучше всего блокировать правую руку Марка захватом, а уже потом пытаться вырубить его ударом локтя в уязвимую часть головы. Приняв решение, Тим сделал короткий, но мощный бросок всей массой тела вперед, в движении, чтобы усилить удар, нанес его в болевую точку на плече, на время выводя всю конечность из строя.

Все шло как на тренировке, но в тот миг, когда разведчик был готов провести болевой захват запястья, произошло нечто совершенно из ряда вон выходящее. Тим получил встречный удар по ребрам из немыслимого положения – с левой руки. Но поразил его не сам факт атаки левой рукой, это было как раз нормально, Марку просто ничего не оставалось больше.

Поразил не сам факт удара левой, а его сила, ведь проведен он был из столь неудобной для спасателя позиции, что дальше некуда. Марк находился в крайне неустойчивом положении, и для размаха у него не было достаточно места.

При этих условиях удар с левой руки должен был остаться для Тима незамеченным, ну уж, во всяком случае, по всем законам физики и рукопашного боя не мог причинить хоть сколь-нибудь значительного вреда. Но вышло как раз напротив – удар оказался столь сильным и сокрушительным, что Тима впечатало спиной в створки люка, ведущего в коридор, а в глазах потемнело от острой боли в ребрах и временной потери дыхания.

Удар такой мощи и из такого неудачного положения, да еще с левой руки мог получиться только в одном случае – при помощи акселераторов скафандра или экзоскелета. Но на Марке не было надето ни того, ни другого. Тем не менее Картер понял, что совершенно не готов к дальнейшему бою. Один-единственный удар вышиб из него все силы, полностью сбил дыхание и привел к небольшому помутнению сознания.

Марк тем временем спокойно прижал сенсор отпирания люка. За спиной Тима расползлись створки, и он мешком вывалился из шлюза, упав в коридор на кучку песка. И только в этом ракурсе, снизу, он увидел то, что дало ответы на все вопросы о боевых качествах Марка. Левый рукав форменной куртки спасателя был разодран в клочья, словно внутри него взорвалась пожарная кишка под давлением. От плеча до запястья крепчайшая ткань висела лохмотьями, а под ней… Под ней не было видно кожи. Вместо нее руку обвивали зеленоватые жгуты синтетических приводов, а на предплечье помигивал янтарным светом индикатор активности контроллера, считывающего биотоки с нервной системы Марка.

Ничего подобного Картер в жизни не видел, и уж точно такая штука не могла числиться в арсенале здешнего контингента. Она вообще нигде не могла числиться в силу нелепости конструкции. Ну, если нужны акселераторы, надевай экзоскелет или защитный костюм. А тут что? Отдельный мышечный усилитель на одну руку, да еще столь тонкий, что его, пока не напрягся, из-под одежды не увидать.

Такой незначительный слой синтетических приводов не мог развить силу, достаточную для проведения каких-то работ. Он годился лишь в качестве оружия в рукопашной схватке. Зато эту функцию выполнял отлично. А это означало только одно – акселератор был самодельным, нештатным, и был создан самим Марком на основании знаний Гранта в области матричного дизайна. Но одних знаний для этого маловато, нужны еще лабораторные мощности, да и сами выведенные Олафом бактерии тоже необходимы. Хотя бактерии Марк мог выкрасть, прекрасно зная, не хуже Гранта, где хранятся культуры. Но вот лаборатория…

У Тима от удара плыли перед глазами красные круги, голова отказывалась думать, в ней словно колокола гудели, но тем не менее разведчик зафиксировал свое внимание на увиденном. Это было важно. Марк раскрыл себя. Он ведь прекрасно понимал, что применение этой штуки вызовет у Картера ряд вопросов, ответы на которые тот попытается отыскать. Вряд ли спасатель сам собирался на них отвечать, но это не могло остаться для него вообще без последствий.

Из всего этого можно было сделать вывод, что Марк настроен убить противника, иначе вряд ли он пошел бы на столь радикальный шаг. Для Картера это означало, что на милосердие надеяться не стоит, да и ситуация сама в его пользу не изменится. Тут уж или самому выкручиваться, или прощай голова. Ко второму Тим решительно не был готов, но и с первым вариантом имелся ряд серьезных проблем.

С учетом самодельного акселератора на руке Марка продолжать рукопашную схватку не имело ни малейшего смысла. Это было еще глупее, чем пытаться остановить «Сколопендру» при помощи строительного плазменного резака. И тут самое время было вспомнить одну из любимых фраз Грувера, гласившую, что главным оружием разведчика является не кулак и не бластер, а находчивость и красноречие.

Марк уже собирался добить противника, когда Картер опустил руки и засмеялся. Обстановка не очень располагала к веселью, так что изображать гомерический хохот, да еще подать его естественно, оказалось почти за пределом актерских способностей Тима. Но недаром говорят, что борьба за жизнь – лучший учитель. Спасатель недоуменно замер с отведенной для решающего удара рукой.

– Чего тебя разобрало? – поинтересовался он, вздернув брови.

– Да ты бей, бей, потом разберешься.

– Я могу бить по-разному. – Марк ухватил Тима за ворот куртки и вздернул, оторвав от пола силой акселератора. – Могу сразу прикончить, так что ты и ощутить ничего не успеешь, а могу до вечера из тебя по капле дерьмо выбивать.

– Я бы предпочел первый вариант, если можно, – продолжая хохотать, ответил Картер. – Не стесняйся, тут все свои.

При всем присущем ему самообладании Марк почувствовал, что закипает. Казалось бы, ситуация целиком на его стороне, да и повернуть он ее мог в любую сторону по собственному усмотрению… Ан нет. Эта имперская крыса ведет себя так, словно именно она является хозяином положения. И слишком уж достоверно у нее получается. Как бы не вышло, что он прав. Что если действительно не удалось предусмотреть все, а что-то упущено, то, что может играть решающую роль? Но Марк не собирался признаваться, что контроль над положением ускользает из рук. Он распахнул люк в коридор и с силой швырнул туда Тима. Тот пролетел пару метров и крепко шлепнулся на спину.

– Слушаю тебя очень внимательно… – сквозь зубы процедил спасатель. Он шагнул к лежащему на спине и продолжающему хихикать Тиму.

– Стой, стой! – Картер поднял руку, изображая шутливый испуг. – Во мне дерьма столько, что если по капле, то до следующего вечера хватит. Я так скажу, без битья.

Марк остановился.

– Ну? – у него не хватало терпения ждать, когда разведчик, наконец, успокоится.

– Ответ из штаба… – выдавил из себя Картер, безуспешно борясь со смехом.