«Крокодил» - Коллектив авторов

Сергей Островой

РАЗГОВОР С КРИТИКОМ Мой милый критик симметричный. Вспахав словесные поля — Скажи, где знак твой пограничный? И где она — твоя земля? Чему ты молишься, однако? Что ненавидишь от души? Ты так, ты сяк, ты эдак. Всяко. И те, и эти хороши. За что ты ратуешь открыто? Куда ведешь свои мосты? Ты хвалишь то, что именито. Что знаменито — хвалишь ты. А как с открытьями? Да просто. Закрыл глаза. И был таков. И кто там есть какого роста — Тебе ль до этих пустяков?! Ты проживешь за толстой дверью. Тебе — что дождь идет, что снег. Но есть другие — я в них верю, — Они напишут этот век. А ты, мой критик симметричный. Вспахав словесные поля. Скажи, где знак твой пограничный? И где она — твоя земля? СТАРЫЙ БЕС Это исстари так. От века (Тут ты правде своей не лги!): У хорошего человека Тоже есть на земле враги. Вот, казалось бы уж, откуда? Не ловчил. Не позорил честь. И не делал другому худа. И старался вперед не лезть. Ненавидел притворство люто. Не копался в чужой судьбе. Но от этого вдруг кому-то Становилось не по себе. Почему? По какой примете? Чем ты им не потрафил? А? Просто тем, что ты жил на свете. Просто тем, что не делал зла. Просто тем, что работал много. Просто тем, что ты шел вперед. Но не там, где в пути полого, А где удаль размах берет. Вот и все. Это так от века. Туг ты правде своей не лги. У хорошего человека Тоже есть на земле враги. В норах прячутся. Их не видно. Сохнет зависть, как старый бес. …Мелколесью всегда обидно. Если рядом густится лес. ПРОСТАК Он был до святости простым. А может, просто простоватым? Но кто-то звал его святым. За правду на кресте распятым. Ах, до чего же был он прост! Ну просто пареная репа. И всем под масть. И всем под рост. И сам в сторонке, благолепа. Голубоглаз. Сутул слегка. Похож на веточку в стакане. И мы жалели простака: — Не троньте сирых, россияне! А он ловил сердца, хитрец. Премного нами был доволен. И по ступенькам тех сердец Взбирался выше колоколен. ЗАПОВЕДЬ Не отступай, но уступай! Найди в себе такую силу. Найди в себе такую жилу И в ней терпенье откопай. Не начинай неправый спор. Не трать себя в ненужной ссоре. А то ты лучше под топор. Чем правому уступишь в споре. Ты очень тверд. И этим горд. Ты даже гордо поднял плечи. Но чем ты горд? Что ты был тверд. Когда ты истину калечил?! Быть прокурором не спеши. И не рядись под ясновидца, На улицах чужой души Всегда опасно заблудиться.

Лев Ошанин

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390}) * * * Как поэт, не доживший до первого сборника. Как мальчишка, еще не вышедший в люди, Он любил повторять: — Полюбите нас черненькими, Потому что беленькими всякий полюбит. Поседевший в дорогах, как древние были. Пронеся свою юность сквозь все понедельники, Он сказал ей, смеясь: — А какими мы были — Все забыли. Ну что ж, полюбите нас беленькими. В НЕСКОЛЬКО СТРОК Потеряли вербы стыд. Лес прощается с грибами. Осень шевелит губами — То плюется, то свистит. Неожиданно, незримо Наш ночной огромный дом С храпом, с насморком, — с трудом Переваливает в зиму. * * * Где найти подлежащее. Никому не принадлежащее? Где найти сказуемое, Никем не предсказуемое?.. * * * Встречая каждую зарю. Мы шли с тобой ноздря в ноздрю. Но оказалось в плеске дней — Твоя ноздря куда ноздрей. * * * И как ни ерепенься я — Уже маячит пенсия. * * * Дождь прошел в январе, град в июне крученый. Что сейчас на дворе, если розы цветут? Осень — плачут в подушки два мильона девчонок? Не прошедших по конкурсу в институт.