Цивилизация труда: заметки социального теоретика - Татьяна Юрьевна Сидорина

повлияло и на организм человека в целом: «Но рука не была чем-то самодовлеющим. Она была только одним из членов целого, в высшей степени сложного организма. И то, что шло на пользу руке, шло также на пользу всему телу, которому она служила»480.

Развитие руки оказывало влияние и на развитие отношений между людьми: «Наши обезьяноподобные предки были общественными животными; вполне очевидно, что нельзя выводить происхождение человека, этого наиболее общественного из всех животных, от необщественных ближайших предков. Начинавшееся вместе с развитием руки, вместе с трудом господство над природой расширяло с каждым новым шагом вперед кругозор человека. В предметах природы он постоянно открывал новые, до того неизвестные свойства. С другой стороны, развитие труда по необходимости способствовало более тесному сплочению членов общества, так как благодаря ему стали более часты случаи взаимной поддержки, совместной деятельности, и стало ясней сознание пользы этой совместной деятельности для каждого отдельного члена. Коротко говоря, формировавшиеся люди пришли к тому, что у них появилась потребность что-то сказать друг другу. Потребность создала себе свой орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но неуклонно преобразовывалась путем модуляции для все более развитой модуляции, а органы рта постепенно научались произносить один членораздельный звук за другим»481.

Таким образом, согласно Энгельсу, развитие труда способствовало не только развитию руки и организма в целом, но и развитию человеческой речи482.

Итак, сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг. Последний при всем своем сходстве с обезьяньим далеко превосходит его по величине и совершенству. Одновременно с дальнейшим развитием мозга развивались органы чувств.

Развитие мозга и подчиненных ему чувств, все более проясняющегося сознания, способности к абстракции и к умозаключению оказывали обратное воздействие на труд и на язык, давая им новые импульсы к дальнейшему развитию.

Это дальнейшее развитие, по Энгельсу, с момента окончательного отделения человека от обезьяны отнюдь не закончилось, а наоборот, продолжалось и после этого; будучи у различных народов и в различные эпохи по степени и по направлению различным, иногда даже прерываясь местными и временными движениями назад, «оно в общем и целом могучей поступью шло вперед, получив, с одной стороны, новый мощный толчок, а с другой стороны, более определенное направление, благодаря тому что с появлением готового человека возник вдобавок еще новый элемент – общество»483.

Право на безделье

К. Маркс впервые затронул тему труда в школьном выпускном сочинении: «Размышления юноши при выборе профессии». В дальнейшем эта тема проходит красной нитью через все его творчество. Но был ли Маркс апологетом труда? Этот вопрос стал объектом серьезных дискуссий.

Уже в работах раннего периода Маркс отмечает, что в современных условиях труда человек утрачивает присущее ему достоинство: «…человеку божество указало общую цель – облагородить человечество и самого себя, но оно предоставило ему самому изыскание тех средств, которыми он может достигнуть этой цели; оно предоставило человеку занять в обществе то положение, которое ему наиболее соответствует и которое даст ему наилучшую возможность возвысить себя и общество»484.

Но как можно возвысить себя и человечество? Для Маркса очевидно, что труд, которой человеку не по душе, не лучшим образом подходит для этих целей: «Но, несмотря на то что при таком физическом состоянии, которое не соответствует нашей профессии, мы не в состоянии работать долго и редко работаем с радостью, все же мысль, что мы свое благополучие принесли в жертву долгу, толкает нас на то, чтобы действовать энергично, хотя и со слабыми силами»485. Из этих положений можно сделать вывод, что человеку самому престало выбирать достойное место, и это место однозначно не соотносится с трудом, который человеку не по душе, ведь в таком случае он действует «со слабыми силами», что наносит вред как ему самому, так и обществу.

Амбивалентное отношение Маркса к труду проявляется в его последующих работах. Одна из таких работ – «Нищета философии» (1847) – содержит критику книги Прудона. Маркс делает весьма интересное и, возможно, ключевое замечание о том, что в будущем обществе, когда человеку не придется работать по 12–14 часов, отношение общества к таким понятиям, как «труд» и «праздность», должно в корне измениться. Новое право на безделье должно стать естественным для общества и, более того, цениться, поскольку благодаря безделью человеку удастся избавиться от изматывающего, конкурентного труда, который разрушает его жизнь: «Чтобы это новое право на безделье не только признавалось, но и ценилось в новом обществе, это последнее должно находить в лености величайшее счастье и считать труд тяжелым бременем, от которого следует избавиться во что бы то ни стало»486.

И, наконец, в «Капитале», рассуждая о конечной цели коммунистических и социалистических преобразований, К. Маркс говорит о необходимости устранить неравенство между работающими и не работающими, между производящими материальные ценности и присваивающими их. Соответственно, досуг, который в течение столетий был исключительной прерогативой аристократии, в условиях нового общества должен стать повсеместно распространенным и доступным. Время становится главной ценностью, которую стоит тратить на саморазвитие: «Если работать должны все, если отпадает противоположность между работающими чрезмерно и бездельниками, – а это во всяком случае было бы следствием того, что капитал перестал бы существовать, что продукт не давал бы больше права на чужой прибавочный труд, – и если к тому же принять во внимание развитие производительных сил, как оно создано капиталом, то общество за 6 часов будет производить необходимое изобилие продуктов, будет за эти 6 часов производить больше, чем теперь производится за 12 часов, и вместе с тем все будут иметь 6 часов “времени, которым они могут свободно располагать”, т. е. будут иметь настоящее богатство – такое время, которое не поглощается непосредственно производительным трудом, а остается свободным для удовольствий, для досуга, в результате чего откроется простор для свободной деятельности и развития. Время – это простор для развития способностей и т. д. Известно, что сами политико-экономы рабский труд наемных рабочих оправдывают тем, что он создает досуг, свободное время для других, для другой части общества, а тем самым – и для общества наемных рабочих [в целом]»487.

Марксу часто приписывается особо трепетное отношение к труду как основной составляющей человеческого бытия. Но, скорее, можно сделать вывод, что Маркс рассматривает труд как препятствие к подлинному развитию человека: «Свободное время – представляющее собой как досуг, так и время для более возвышенной деятельности – разумеется, превращает того, кто им обладает,