Цивилизация труда: заметки социального теоретика - Татьяна Юрьевна Сидорина

«Вообще говоря, господа имеют в жизни весьма неудобный подводный камень – свою собственную праздность. Жизнь их по большей части проходит в изыскивании какого-нибудь занятия; и любопытно видеть – особенно, если у них есть вкус к чему-нибудь умственному, – как часто они слепо набрасываются на предмет прямо-таки отвратительный. В девяти случаях из десяти они принимаются или мучить кого-нибудь, или портить что-нибудь, и при этом твердо убеждены, что образовывают свой ум, тогда как, попросту сказать, они только поднимают кутерьму в доме. Я видел (с сожалением должен сказать), что и дамы, точно так же, как мужчины, разгуливают изо дня в день, например, с пустыми коробочками от пилюль и ловят ящериц, жуков, пауков и лягушек, а возвращаясь домой, втыкают в несчастных булавки или режут их без малейшего угрызения совести на куски. Вы видите, как ваш барин или барыня разглядывают внутренность паука в увеличительное стекло, или вам попадается на лестнице лягушка без головы; а когда вы удивляетесь, что означает эта отвратительная жестокость, вам говорят, что молодой барин или молодая барышня имеют наклонность к естественным наукам. Иногда же опять-таки вы замечаете, как они по целым часам из нелепого любопытства портят прекрасные цветы острым инструментом, стараясь узнать, из чего они сделаны. Разве цвет их сделается красивее или запах приятнее оттого, что вы это узнаете? Да ведь нужно же бедняжкам провести время – видите ли – нужно же провести время! Вы пачкались в грязи и лепили из нее пирожки, когда были ребенком, а когда выросли – пачкаетесь в науках, режете пауков и портите цветы.

В обоих случаях весь секрет заключается в том, что вашей бедной праздной голове не о чем думать, а вашим бедным праздным ручкам нечего делать.

Тем и кончится, что вы начнете портить красками полотно да навоняете ими на весь дом; или разведете в стеклянном ящике с грязной водой головастиков, от которых всех в доме тошнит; или станете откалывать и собирать там и сям кусочки камней, посыпая ими домашнюю провизию; если займетесь фотографией, пачкая себе пальцы и беспощадно искажая физиономию всех и каждого в доме. Конечно, тяжело приходится людям, которые должны доставать себе приют, пищу и одежду, чтобы прикрыться. Но сравните самый тяжелый труд, которым вы когда-либо занимались, с тою праздностью, которая заставляет вас портить цветы и перевертывать желудки пауков, и благодарите свою счастливую звезду, что ваша голова должна о чем-нибудь думать, а ваши руки должны что-нибудь делать»474.

Но как же все-таки потратить свободное время? Подойдем к этому вопросу уже с философских позиций. Как, например, относились к проблеме свободного времени классики марксизма? Ведь это благодаря им (прямо или косвенно) тема труда зазвучала особенно мощно. Огромную роль в формировании современного отношения к труду сыграла известная концепция Ф. Энгельса о роли труда в происхождении человека.

Труд и развитие человеческой личности

Теория Энгельса о происхождении человека из обезьяны – это одна из великих легенд человеческой цивилизации, которая была подготовлена веками индустриальной эпохи. Теории Энгельса как нельзя лучше пришлась эволюционная теория Ч. Дарвина. Человек появился в результате длительной эволюции, ключевым моментом которой стал труд, позволивший обезьяне обрести разум, – лучшего нельзя было и придумать. Действительно, если труд такое благо, то избегать его, чураться каких бы то ни было его проявлений, по меньшей мере неразумно.

В неоконченной работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» (1876) Энгельс излагает концепцию происхождения человека из обезьяны в результате труда475. «Труд – источник всякого богатства, утверждают политэкономы, – начинает свою статью Ф. Энгельс. – Он действительно является таковым наряду с природой, доставляющей ему материал, который он превращает в богатство. Но он еще и нечто бесконечно большее, чем это. Он первое основное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека»476.

Далее мы погружаемся в сказочный мир прошлого, эпоху, предшествующую возникновению человека. Энгельс со свойственным ему красноречием увлекает нас легендой происхождения человека из обезьяны: «Много сотен тысячелетий тому назад, в еще не поддающийся точному определению промежуток времени того периода в развитии Земли, который геологи называют третичным, предположительно к концу этого периода, жила где-то в жарком поясе – по всей вероятности, на обширном материке, ныне погруженном на дно Индийского океана, необычайно высокоразвитая порода человекообразных обезьян. Дарвин дал нам приблизительное описание этих наших предков. Они были сплошь покрыты волосами, имели бороды и остроконечные уши и жили стадами на деревьях»477.

Согласно Энгельсу, под влиянием в первую очередь образа жизни, требующего, чтобы при лазании руки выполняли иные функции, чем ноги, обезьяны начали отвыкать от помощи рук при ходьбе и стали усваивать прямую походку. Этим был сделан решающий шаг для перехода от обезьяны к человеку.

Если прямой походке у обезьян (наших волосатых предков как называет их Энгельс) суждено было стать сначала правилом, а потом и необходимостью, то это предполагает, что на долю рук тем временем доставалось все больше других видов деятельности.

Энгельс отмечает, что и у обезьян существует известное разделение функций между руками и ногами478. Но ни одна обезьянья рука не изготовила когда-либо хотя бы самого грубого каменного ножа. Поэтому те операции, к которым наши предки в эпоху перехода от обезьяны к человеку на протяжении многих тысячелетий постепенно научились приспосабливать руку, могли быть вначале только очень простыми. Прежде чем первый кремень при помощи человеческой руки был превращен в нож, должен был, вероятно, пройти такой длинный период времени, что в сравнении с ним известный нам исторический период является незначительным. Но решающий шаг был сделан, рука стала свободной и могла теперь усваивать себе все новые и новые сноровки, а приобретенная этим большая гибкость передавалась по наследству и возрастала от поколения к поколению.

«Рука, таким образом, – пишет Энгельс, – является не только органом труда, она также и продукт его. Только благодаря труду, благодаря приспособлению к все новым операциям, благодаря передаче по наследству достигнутого таким путем особого развития мускулов, связок и, за более долгие промежутки времени, также и костей, и благодаря все новому применению этих переданных по наследству усовершенствований к новым, все более сложным, операциям – только благодаря всему этому человеческая рука достигла той высокой ступени совершенства, на которой она смогла как бы силой волшебства вызвать к жизни картины Рафаэля, статуи Торвальдсена, музыку Паганини»479.

Энгельс обращает внимание на то, что развитие руки