Зазеркалье. Записки психиатра - Наталия Юрьевна Вико

неожиданной встречей, – хитро взглянул на Александру, – и беседой с приятными мне людьми. В общем, моментом жизни.

– Разве даосские монахи едят мясо? – поинтересовалась она, намекая на шашлык.

– Так я же не монах, – расплылся Онуфриенко в добродушной улыбке. – Но ведь почему-то одним из имен и изображений фараонов была пчела, – вернулся он к основной теме. – И это имя мне нравится! – провел ладонью по отполированной голове. – Хотя «воздухоплаватель» тоже бы подошло, – будто ни к кому не обращаясь, пробормотал он. – Особенно, учитывая то, что Тутанхамон погиб… – эффектная пауза длилась ровно столько, сколько нужно, – в авиакатастрофе, – со знанием дела сообщил он.

Сергей с Иваном весело переглянулись.

Алина, как и большинство женщин, обладающая обостренным слухом и расширенным полем зрения, закашлялась.

Александра же была в восторге. НФР оправдывал ожидания.

– Да-да, – с небрежным превосходством очевидца летного происшествия продолжил Онуфриенко, – наполненные горячим воздухом шары и планеры как самые примитивные летательные аппараты уж точно были известны жрецам в Древнем Египте. А поскольку полеты считались в Египте божественным делом, они были привилегией членов царской семьи, многие из которых, включая совсем молодого Тутанхамона, умерли с переломанными ногами и множественными ранами, будто их смерть произошла в результате падения с достаточно большой высоты.

Бросив взгляд на Алину, Онуфриенко и заговорщицки оглядев собеседников, продолжил подливать ненаучное масло в разгоравшийся неподалеку научный огонь.

– Впрочем, тема возможных путешествий по пространству Хроноса в этом случае наиболее вероятна. Полагаю, что древнеегипетские жрецы могли каким-то неизвестным современной науке способом заглядывать в далекое будущее. А если жрецы могли отправиться или заглянуть в будущее, как еще, кроме рисунка на камне, они смогли бы описать увиденное? Слова «самолет» и «вертолет» появились не так давно…

Алина, пронзив еретика взглядом инквизитора, стаканом вина затушила бушевавшее внутри нее пламя и, не говоря ни слова, с отрешенным видом покинула лоджию. Видимо, все же дорожила отношениями с Онуфриенко.

Кошка, мяукнув, спрыгнула с плеча вольнодумца, перебралась на подоконник и, обвив лапы кончиком голого хвоста, заурчала, наслаждаясь сытостью и теплыми лучами быстро заходящего солнца. Наверное, тоже стала даосом.

После ухода начальства, как это обычно бывает, застолье окончательно рассыпалось на группы по интересам. Онуфриенко под шумок тоже исчез.

«Пошел к Алине оправдываться», – решила Александра и прислушалась к разговорам вокруг.

– …Фаюмский лабиринт славился не одно тысячелетие. Геродот писал, что лабиринт занимал площадь, на которой могли бы разместиться гигантские храмы Луксора и Карнака.

– От него мало что осталось. Все засыпано песком, масса известняковых и гранитных обломков. Да и не факт, что именно о нем писал Геродот…

– Вскрывать гробницу в Луксоре! Поверить не могу!

– В Хаваре есть очень интересное местечко – пирамида Аменемхета III.

– Того самого, который строил пирамиду в Дахшуре и которого убили? Значит, похоронен он все-таки в Хаваре…

– Лабиринт в малом масштабе. Внутреннее устройство фантастическое. Вход на юге, выход спрятан на потолке, где одна из плит сдвигалась в сторону, фальшивые погребальные колодцы. Словом, бедные грабители!

Александра вернулись к столу и села рядом с молодой женщиной. Та приветливо улыбнулась.

– Вы реставратор? – поинтересовалась Александра.

– Да нет, я специализируюсь по коптскому искусству. Меня зовут Лена, – женщина протянула руку.

– Такая интересная тема! – воскликнула Александра. – В России мало знают о коптах. И это плохо.

– Да, – согласилась Лена. – Египет вообще у многих православных ассоциируется с местом, где много чего «от лукавого». А ведь именно здесь зародилось монашество и появились анахореты.

Заметив вопрос в глазах Александры, пояснила:

– Это первые христиане-отшельники так называются. Да и по следам Святого семейства в Египте можно целую книгу написать…

Постепенно лоджия и большая комната опустели. Когда Александра, заговорившаяся с Леной, взглянула на часы, стрелки показывали половину второго. Возвращаться одной ночью было страшновато, а просить кого-то проводить – неловко.

– Оставайтесь, Александра, у нас места много, – заметив ее колебания, предложила Лена. – По коридору справа в самом конце есть свободная комната. Справа у нас женская половина, а слева – мужская. Все как положено на Востоке, – рассмеялась она. – В вашей комнате есть раскладушка. Белье и подушка в шкафу…

«Как удачно, что Онуфриенко появился, – уже засыпая, подумала Александра. – Интересно, какой Питер звонил Алине?»

* * *

– Виагр-ра, виагр-ра, виагр-ра! – как заевшая граммофонная пластинка, охрипшим голосом картавил плешивый попугай, сидя на плече у лысого человека с лотком, на котором были разложены упаковки с волшебным средством. Продавец с аскетичным, строгим лицом мог бы сойти за жреца, если бы не массивные роговые очки со сломанной дужкой, перемотанной изоляционной лентой, и джинсовая куртка, из под которой выглядывала серая майка с самонадеянной надписью: «I don’t need viagra!».

– Виагра оптом и в розницу! – пытаясь привлечь внимание туристов, чуть растерянно вторил продавец потрепанной столетиями птице. – Для дам также имеются в продаже средства… с крылышками! – смущенно продолжил он.

– Кр-р-рылышки! – с удовольствием прокартавил попугай, горделиво расправляя скудное оперение.

– Старейшие презервативы от фирмы «Фараон»! – пытался перекричать конкурентов розовощекий, энергичный мужчина в голубой рубашке с короткими рукавами. – Берите, товарищи туристы! Недорого и надежно! Всякое может в пути случиться…

– Фар-р-раоны не пор-р-рхают! – снова захлопав облезлыми крыльями, отчаянно проверещал попугай и почему-то ущипнул хозяина за ухо.

– Гарантированная веками защита от болезни века! – подняв над головой цветастую картонную упаковку с изображением чего-то похожего на фаллос в рыцарских доспехах, весело поддержал старания продавца презервативов его ухмыляющийся круглолицый помощник с монголоидными чертами лица.

– Муррр-ааа, муррр-ааа… – потерлась о лысину лоточника сидевшая у него на другом плече изящная темно-серая кошечка, напоминавшая ожившую статуэтку богини Баст.

– Пиастр-р-ры! Пиастр-р-ры! – вдруг захрипел попугай, видно вспомнив отчаянную карибскую молодость. – Из гр-р-робницы!

– Как доверенное лицо кандидата в президенты категорически заявляю: «Я знаю о сексе все!» – снова попытался перекричать конкурентов пузатый помощник.

– Не надо врать! – неожиданно нервным женским голосом одернул его продавец презервативов. – Вы ведь еще даже отчет не сдали, – добавил он басом.

– Муррр-ааа, муррр-ааа…

Александра открыла глаза. Кошка, уютно расположившись у нее на груди, утробно урчала, сотрясаясь всем телом. Утреннее солнце светило прямо в глаза. По дому расползался душистый кофейный аромат…