Яблоко Купидона (сборник) - Ольга Крючкова

Он собрал волю в кулак и прильнул к губам Полины…

Коляска подпрыгнула на очередном ухабе, Сергей Львович очнулся. Он сладко потянулся.

– Не пойму, то ли я спал, то ли нет? Отчего это вспомнилось про Полину? Уж сколько лет не виделись…

Сергей Львович снова погрузился в воспоминания. Перед его глазами предстала его последняя встреча с Полиной Вересовой, перед тем как Аглая Дмитриевна отправила его в кадетский корпус.

– Так ты уезжаешь в Москву? – Полина выглядела явно огорченной.

– Да, я поступаю в кадетский корпус…

– А как же я? – спросила юная прелестница.

– Я вернусь к тебе через три года. К тому времени мне исполнится восемнадцать, и мы сможем пожениться…

– Три года! – воскликнула Полина. – Это же – целая вечность!

– Я всегда буду помнить о тебе, – заверил Сергей.

Полина протянула ему небольшую бархатную коробочку.

– Что это?

– Открой, это мой подарок…

Сергей приоткрыл коробочку, в ней лежал золотистый локон Полины.

– Это, чтобы ты не забыл меня, там в Москве.

– Я положу его в специальный медальон, и буду носить на груди, – заверил Сергей.

Коляска подпрыгнула в очередной раз. Сергей Львович чертыхнулся, проклиная русское бездорожье.

«Интересно, а куда же делся локон Полины? Я точно помню, что медальон был… Расставались на три года, а не виделись уже двадцать с лишнем лет. Почему я не вспоминал о ней? Да, бурная молодость… Разве сейчас припомнишь всех прекрасных барышень, по которым я когда-то сходил с ума? Почему я не встречался с Полиной, когда снова стал наведываться к тетушке в Верхние Лужки? Как сложилась ее судьба?»

Глава 1

1874 год, имение Верхние Лужки Владимировского уезда

– Аглая Дмитриевна, дорогая! Ну, куда вы мне столько накладываете!? – Сергей Львович Завьялов отбивался от назойливой тетушки, которая так и норовила положить ему в тарелку побольше жаркого.

В конце концов, Сергей Львович сдался, увы, милейшая тетушка Аглая Дмитриевна, – отнюдь, не представляла собой неприятеля, с которым майор-артиллерист обязан был проявлять выдержку и непреклонность. Перед ней крепкий сорокалетний мужчина был вынужден только капитулировать.

– Кушай, Сереженька! – тетушка так всегда называла племянника еще с детства. – Ну, кто ж тебя в твоем полку-то так попотчует!? Тут все домашнее, свежее, приготовленной Варварой. Помнишь, мою кухарку, Варвару?

– Угу, – кивнул Сергей Львович, пытаясь справиться с очередной «добавкой» жаркого, но, увы, места в желудке уже не было. – Помилуйте, не могу больше… Все…

– Сереженька, исхудал ты на казенных харчах. Чай повар твой не больно-то и хорош! – сокрушалась Аглая Дмитриевна.

– Полковой повар, – уточнил Сергей Львович.

– Вот-вот. Надо тебе уж и о себе подумать, чай скоро на пятый десяток перевалит, а ты все не женатый. Поди, вечные полевые стрельбища не заменят семейного уюта… – начала тетушка издалека.

Племянник поморщился.

– Э-э, – протянул он. – Я об этом не думал, – покривил душой Сергей Львович.

– Плохо, что не думал. Зато я вся измаялась – не чужой ты мне. Я же тебя вырастила, в военное училище отдала. Вон ты, каким красавцем то вырос и до чина майора дослужился. Всем ты хорош, Сережа, только вот больно пристрастен к своей службе. Я начинаю думать: а правильно ли я отдала тебя в кадетский корпус?

– Правильно…

– Сомневаюсь, если тебе твои солдаты да пушки дороже семьи и детей.

Племянник опять поморщился, и вяло уставился в тарелку с недоеденным мясом.

– Алая Дмитриевна, вы мне, конечно, как мать, но… – Сергей перевел дух и высказался: – Опять вы хотите меня с какой-нибудь перезрелой девицей познакомить?

– Отчего же с перезрелой, дорогой мой? Отнюдь! Она девушка – приятной наружности, воспитанная хозяйственная…

– Так ведь, опять она мне не понравится. И выйдет конфуз, как в прошлый раз.

– Да, нехорошо получилось. Ну, ты тоже хорош! – воскликнула тетушка. – Чай не мальчишка – убегать то!

– А что мне было делать, если она прижала меня своими… – Сергей осекся и попытался подыскать невинное определение огромным прелестям предыдущей барышни. – Словом, своими пышными формами. Ну, тетушка, не нравятся мне такие женщины. Все с ними ясно с первого взгляда.

Аглая Дмитриевна рассердилась:

– Так что ж тебе надо?

– В женщине должна быть тайна, – пояснил племянник.

– Фу ты нуты! Тайны ему подавай! Какой еще тайны? Ты что искатель приключений?

– Нет… Но хочется романтики.

– Господи! Слышала бы тебя твоя покойная матушка, сестрица моя! Мир ее праху! Вот и не женат до сих пор, что все тайны ищешь, а нормальных женщин не замечаешь. Или тебе графа Теразини выписать из Москвы?

– Кто таков? Не знаю о нем ничего.

– Да чародей заграничный. Вот он то и мастер по тайнам. Сказывают, будто вызвал дух покойного мужа княгини Ромодановской и та, представляешь! – от духа этого понесла ребенка! – Аглая Дмитриевна перекрестилась. – А еще одному любителю тайн, вроде тебя, материализовал статую богини Дианы! И тот на ней женился!

– Ах, Аглая Дмитриевна! Ну, что вы слушаете всякую чепуху! Тюрьма по этому Теразини плачет.

– Тюрьма то может и плачет, только вот, сколько народу он обманет, прежде, чем им полицейские заинтересуются. Ладно, все это пустое… Так, что намерен ты женится?

Сергей Львович тяжело вздохнул, смял льняную салфетку и, понимая, что тетушка все равно не отстанет, изрек:

– Хорошо, готов. Но уговор!

– Какой?

– Сия ваша особа мне должна понравиться.

– Господи, ну, конечно! – обрадовалась Аглая Дмитриевна проявленному интересу племянника.

На следующий день Сергей Львович пробудился в дурном расположении духа: его весьма угнетало предстоящее мероприятие. Он уже предчувствовал очередную барышню, лет так тридцати, в очках; или нет, пожалуй, рябую – но до жути хозяйственную.

Дело в том, что семейное счастье в понимании Аглаи Дмитриевны включало в себя следующие атрибуты: собственный дом, пусть и небольшой; яблоневый сад, скотный двор – непременно; жену, которая шьет, варит варенье, умеет управляться с кухаркой и кучером и прочей прислугой, если таковая есть… Что еще? Да, и чтобы детей нарожала непременно троих. Аглае Дмитриевны очень нравилось, когда в семье именно трое детей, а не больше или меньше.

Сергей Львович потянулся, почесал волосатую грудь, торчащую из-под нижней рубахи, зевнул и подумал: «Отчего я постоянно в отпуск приезжаю сюда? Вот уж сколько лет подряд – одно и тоже: барышни разного калибра, словно артиллерийские снаряды: либо очень большие, либо маленькие… И ничего, чтоб – в самый раз… В следующий раз поеду в Москву, сниму номер в гостинице и отдохну, как захочу… В ресторан схожу, на лошадиные бега… Куда еще? Словом, придумаю, как время провести. И никаких перезрелых невест!»