Очерки истории российской внешней разведки. Том 5 - Евгений Примаков

Добавим, что немало материалов направлялось для использования по принадлежности коллегам в Главное разведывательное управление Генерального штаба Советской Армии. Многие из них получали положительную оценку.

Что касается затрат разведки по данному делу, то, как читатель смог убедиться, они оказались более чем скромными.

За большую и плодотворную работу по получению информации с американской базы ВВС в Марокко «Франсуа» был награжден орденом Красной Звезды.

21. Венский пасьянс

16 февраля 1955 года советская печать и радио передали сообщение ТАСС из Вены о закончившейся провалом попытке путем шантажа и подкупа склонить к невозвращению на Родину советского консула в Австрии. В эпицентре тех событий оказался советский разведчик, а ныне полковник в отставке Борис Яковлевич Наливайко (для удобства изложения дадим ему псевдоним Клаус). Его воспоминания позволяют восстановить в памяти этот небезынтересный эпизод.

Австрия в те годы занимала особое место в мировой политике и борьбе секретных служб Запада и Востока.

В отличие от Германии, на территории которой вскоре после войны образовались два государства, отличавшихся друг от друга общественно-политическим строем и принадлежностью к противостоящим блокам, Австрия избежала деления на четыре зоны оккупации. Не было и ограничений для передвижения по секторам. В этой связи в Австрии создалось как бы свободное для инициатив противоборствующих сторон пространство. И это противоборство приобретало порой острые формы, хотя и не достигало такой напряженности, как это было в Берлине, у которого был особый статус и где периодически возникали фазы напряженности, близкие к серьезным международным кризисам.

Вместе с тем Вена, столица Австрии, стала важным центром международной политики. Она соперничала с Берлином как в силу своего среднеевропейского положения, традиционно посреднической роли между Востоком и Западом, наличию здесь ряда международных организаций, так и в силу близости к некоторым странам, входившим в Австро-Венгерскую империю, таким как та же Венгрия и ставшая внеблоковой Югославия.

Бывшие союзники СССР, опираясь на свои позиции в Австрии, вели отсюда подрывную деятельность в отношении социалистических стран, в первую очередь ГДР и Венгрии, а также Румынии и Югославии.

Особый простор в этих условиях открывался для работы спецслужб, которые пытались скомпрометировать противника, так или иначе ослабить его позиции. В числе таких попыток была и провокация с целью склонить на свою сторону консула СССР в Вене.

Чтобы читателю было легче разобраться в лабиринте хитросплетений ходов и действий задуманной акции, необходимо вернуться к работе разведчика в Берлине, где Клаус в первые послевоенные годы представлял консульскую службу.

Именно тогда состоялось его знакомство с американским журналистом Робертом Г. Профессиональный интерес Клауса к личности Г. понять нетрудно. В предвоенные годы американец в течение нескольких лет проживал в Советском Союзе, где его отец по контракту работал на строительстве одного из промышленных объектов Урала. Тогда же женился на украинке по имени Галина, с которой возвратился в США. На основании впечатлений от пребывания в Советском Союзе им была написана книга «По ту сторону Урала», достаточно объективная.

Наливайко и Г. познакомились семьями, периодически общались. Интуиция подсказывала разведчику, что Г. не совсем тот человек, за которого стремился себя выдать. Оперработник убедился в этом во время одной из встреч в доме у Г. Это было в конце 1948 года.

Не успели сесть за стол, как раздался телефонный звонок. Трубку сняла жена, но тут же передала ее Роберту. Последовали возгласы удивления, радости, а затем обращение к гостям: не будут ли они возражать, если он пригласит к ужину одного из близких друзей, который случайно оказался проездом в Берлине, а утром следующего дня должен вылететь в США. Возражений не последовало, и через 10–15 минут «друг» Г. присоединился к компании. Оказалось, что он свободно говорил по-русски.

Беседа за ужином была, как принято выражаться в подобных случаях, светской.

Вопросы политики, несмотря на то что холодная война давала о себе знать, не затрагивались. Все выглядело вполне пристойно. Но в поведении семьи чувствовалась какая-то напряженность.

Прощаясь, семья Наливайко поблагодарила за доставленное удовольствие, выразив надежду на новую встречу.

Но новой встречи в Берлине не состоялось.

Холодная война к этому времени набирала обороты. Служебные контакты между советскими и американскими представителями стали носить подчеркнуто официальный характер, частные встречи прекратились. В феврале 1952 года в связи с окончанием командировки

Клаус отбыл в Москву. Но уже спустя полтора года вновь был направлен за рубеж. На этот раз в Вену, на должность заведующего консульским отделом советской части Союзнической контрольной комиссии по Австрии (СККА).

После разрушенного войной Берлина Вена предстала во всем своем блеске. В городе совершенно не ощущалось, что он, как и Берлин, разделен на четыре сектора: СССР, США, Великобритании и Франции. Никаких запретительных или ограничительных знаков или указателей вроде «Вы покидаете советский сектор Вены» или «Вы въезжаете во французский сектор Вены» не было, не говоря уже о контрольно-пропускных пунктах или шлагбаумах. Центральная же часть Вены, так называемый международный район Ринг, вообще не подпадала под юрисдикцию бывших союзных держав.

В отличие от Берлина, военная комендатура в Вене была единая для всего города, коменданты в ней поочередно сменялись. В соответствии с этим перемещался по кругу и смешанный экипаж патрульных машин, получивший прозвище «Сердца четырех». Так называлась популярная советская кинокомедия. Не только город, но и вся Австрия не была разобщена ни в политическом, ни в экономическом плане. Полномочия австрийского президента, канцлера, правительства распространялись на всю территорию.

Приезд разведчика в Вену совпал с подготовкой СССР, США, Англией и Францией заключения с Австрией Государственного договора о восстановлении независимой и демократической Австрии. После семнадцати лет оккупации, сначала немецкими, а после разгрома Германии — союзными (СССР, США, Англии и Франции) войсками, эта страна находилась в преддверии своего возрождения — обретения суверенитета и независимости, утраченных ею в 1938 году в результате насильственного присоединения к Германии. Ожиданием этого поистине исторического события жили буквально вся страна и каждый австриец.

К этому времени американские спецслужбы и приурочили проведение задуманной акции, целью которой было скомпрометировать представителя страны, внесшей решающий вклад в разгром фашистской Германии, страны, войска которой в 1945 году освободили столицу Австрии — Вену.

Советское консульство находилось на Аргентиниенштрассе, в богатом особняке, в советском секторе Вены. Однажды, в начале 1954 года, в консульстве раздался звонок. На противоположном конце провода оказался Г. Наливайко поинтересовался, как он здесь оказался. Г. сообщил, что в начале 50-х годов был переведен на работу в Вену, а знакомясь с новым справочником дипкорпуса (они переиздаются ежегодно) узнал, что Борис Яковлевич находится в австрийской столице. Вопрос о встрече не поднимался. Собеседники обязались передать эту «радостную новость» и приветы женам. О звонке Г. разведчик, естественно, доложил резиденту, рассказав предысторию знакомства.

Первая их встреча после звонка в консульство произошла лишь через пару месяцев, 1 мая 1954 года, когда Клаус с женой и дочерью вышли на улицу посмотреть на организованную коммунистами совместно с социалистами демонстрацию. Колонна двигалась по одной из главных улиц центра города. Вдруг разведчик почувствовал, что кто-то трогает его за рукав. Оглянувшись, увидел улыбающегося Г. Тот показал на стоявшую поодаль жену. Встретились так, как если бы только вчера расстались. Супруга рассказала о детях. Роберт сообщил, что в ближайшие месяц-два они, видимо, покинут Вену, так как срок их пребывания в Австрии подходит к концу. Он, однако, надеется, что до отъезда им удастся встретиться. Когда и где — условились договориться по телефону. Тепло попрощавшись, американцы направились в сторону гостиницы.

Прошло около двух месяцев, Г. молчал, и Клаус стал подумывать, не уехали ли они уже домой. Но Г. объявился снова. Позвонив, он сказал, что обязательно должен увидеть русского друга, чтобы сообщить что-то очень важное. Встретиться предложил где-либо в ресторане или кафе.

Взвесив «за» и «против», было решено принять предложение, тем более что встреча предполагалась в общественном месте, к тому же совместно с женами.