Очерки истории российской внешней разведки. Том 5 - Евгений Примаков

На первых порах, будучи специалистом по американской авиатехнике, «Икар» сам определял, что именно следует искать на базе. Исходил при этом из своего собственного понимания ценности тех или иных материалов. В последующем, когда Центр удостоверился в его реальных разведывательных возможностях, из Москвы стали поступать задания на приобретение конкретных документов по определенным видам техники и вооружений. Порой это удавалось.

При попытках выполнения некоторых заданий Центра встречались неожиданности. Однажды через библиотеку попытались заполучить документацию по прибору, название которого сообщили из Москвы. Как обычно, «добрый приятель» «Икара» составил заявку и передал ее на подпись начальнику. Однако вскоре бумагу возвратили со следующей резолюцией: «Этот прибор на базе не применяется, поэтому его техническое описание здесь не требуется». «Икар» обеспокоился: может начаться расследование и таким образом обнаружится инициатор запроса. Заявку сразу же уничтожили. Прошло несколько недель, обстановка вокруг участников акции оставалась спокойной, отрицательных последствий не возникло. По справедливости решили, что в данном случае просто повезло. До службы безопасности базы информация об этом казусе, видимо, не дошла.

Еще один пример. Центр поручил добыть документацию по одному сложному изделию, оно обозначалось понятным для специалистов шифром из определенного буквенно-цифрового сочетания. «Джеймс», который был задействован в этом деле, вскоре сообщил, что данное изделие относится к особо секретным, его чертежи находятся в специальном хранилище, куда проникнуть очень трудно. Несмотря на напоминания, обещание дополнительного гонорара «Джеймс» так и не смог выполнить задание. Но проявлявшаяся с нашей стороны настойчивость и высказанные ему упреки, очевидно, рассердили американца, и он, как бы «в пику» «Икару», с нескрываемой иронией задал такой вопрос: «А что вы собирались делать с этой штукой?». Тем самым дал понять, что не очень-то верит в необходимость для подпольщи-ков-африканцев заполучить себе столь специфическое авиационное изделие. Какие мысли забродили у него в голове, что в действительности он стал думать о заказчике — этого нам теперь уже не узнать. Во всяком случае с «Икаром» ничего не случилось, а «Джеймс» продолжал сотрудничество.

Вообще работать с «Джеймсом» было трудно. В любой момент от него можно было ожидать какой-либо выходки. Так, он настойчиво и долго предлагал закупить «для африканцев» 200 винтовок М-2 по 50 долларов за штуку. Брал на себя все хлопоты по вывозу оружия с базы и доставке его в нужное место. Стоило усилий, чтобы отвести его от этой затеи.

Начав довольно регулярно получать от нас вознаграждения, «Джеймс» вдруг заявил, что его перестала устраивать «пожетонная» система оплаты, то есть деньги против документов. Это, дескать, оскорбляет его достоинство, а неопределенность размера и сроков выплат не позволяет планировать бюджет и т. п. Он потребовал платить ему ежемесячно точно оговоренную сумму. Последовали трудные затяжные переговоры. В результате «Икар» вынужден был пойти ему навстречу (ведь это был его наиболее ценный источник) и определил ему стабильную зарплату — 100 долларов США в месяц. Но взамен отобрал от него подписку о добровольном секретном сотрудничестве с «военной службой» подпольного движения африканского государства.

Рваческие притязания «Джеймса» не имели границ. Но не так прост был «Икар», чтобы потакать всем меркантильным запросам американца. Нередко между ними затевалась вульгарная торговля. Зафиксирован такой эпизод. «Икар» узнал о недавно поступившем на базу секретном пособии для механиков по обслуживанию истребителя одной их последних модификаций. Сам он доступа в библиотечный фонд самой секретной зоны базы не имел, поэтому предложил «Джеймсу» достать пособие за 60 долларов. Тот согласился, удалился на пару часов, чтобы переговорить со своим подысточником, и затем принес запрошенную книгу. Однако поставил условие — с возвратом. «Икар» представил безрадостную для себя перспективу на ближайшие бессонные сутки: ночное фотографирование сотен страниц текста. И решился на такой ход. Дал согласие, но тут же заявил — в этом случае гонорар будет уменьшен. Подобный оборот дела не устроил продавца. Он снова ушел для консультаций со своим дружком, а возвратившись, передал пособие безвозвратно. После этого немедленно получил оговоренную сумму.

«Мартен» работал усердно и почти еженедельно приносил различные документы. Некоторые отдавал «насовсем», отдельные вручал вечерами по пятницам, чтобы получить обратно утром в понедельник. Вот названия лишь некоторых полученных от «Мартена» секретных документов, которые представляли информационный интерес: схема расположения и инструкция по эксплуатации системы трубопроводов на базе, наставление по обслуживанию радиолокационных станций управления воздушным движением, описание радиотехнических средств и отчеты по полетам в районах Аляски, Канады и Северной Атлантики, документы по технологии хранения концентрированной азотной кислоты.

Оплата производилась строго по договоренности: сегодня материал — сегодня и деньги. Из финотчета «Икара» следует, что, например, в течение трех произвольно взятых месяцев он выплатил «Мартену» в общей сложности 620 долларов.

Помимо этих двух агентов у «Икара» были и другие доверенные лица на базе, также периодически поставлявшие полезную разведывательную информацию.

Много времени и физических усилий «Икар» тратил на подготовку материалов для передачи в резидентуру. Фотоработами занимался по ночам, готовя в один прием по десять и более стандартных фотопленок. Причем он не сразу освоил технику документальной съемки, приходилось доучиваться на месте.

Обилие поступавшей информации и, как следствие, перегрузка «Икара» не могли не приводить к определенным издержкам. Некоторые добытые его агентами материалы так и не попали в Москву. Был случай, когда «Джеймс» принес комплект технической документации в виде десяти брошюр, подлежавших обязательному возвращению. Но «Икар» отобрал из них только семь (затратил на них 44 фотопленки), наиболее интересных, на его взгляд. А разве не исключалось, что в трех оставшихся, до которых у него не дошли руки, тоже содержалась ценная информация? Или случай противоположного характера. Дважды в Москве обнаруживали, что одни и те же документы были добыты повторно.

Разумеется, всегда важно знать, какую ценность для пользователя представила добытая разведкой информация. Документы группы «Икара» изучали, оценивали и в конечном счете использовали четыре научно-исследовательских института (НИИ), тринадцать опытноконструкторских бюро (ОКБ), три номерных авиационных завода, входивших в систему государственных комитетов по авиатехнике и радиоэлектронике, а также другие организации.

Их оценки, официально направлявшиеся в КГБ, обыкновенно были лаконичными, внешне очень скромными. Чаще всего такими: «Материал представил информационный интерес». Иногда, правда, кое-что детализировалось. К примеру: «Получено краткое пояснение к конструкции самолета, основных его агрегатов и систем, в том числе не встречавшихся ранее» (по бомбардировщику В-58).

«Полученное представляет информационный интерес». Это означало на самом деле безусловно положительный отзыв, а именно: информация полезна и взята в проработку для использования в научных и производственных целях. На вопросы любопытствовавших оперработников о перспективе ее дальнейшего использования неизменно следовал ответ: «А это уже наши профессиональные секреты».

Здесь нет возможности да и надобности перечислять даже наиболее ценные документы, добытые на базе. Во-первых, количество их было достаточно велико, и простой их перечень занял бы многие страницы. Во-вторых, в большинстве своем они относились к специфическим областям техники, доступным для понимания и оценки лишь профессионалам узкого профиля. К примеру, о чем нам может сказать документ, озаглавленный «О системах зажигания емкостного разряда»?

Наиболее полная оценка результатов работы «Икара» дана в итоговом обобщенном документе КГБ СССР, составленном уже после завершения работы в Марокко. Там, в частности, указывалось:

«“Икар” передал нам около 25 000 страниц документальной информации, в основном по авиационной, ракетной технике и электронике, которая получала высокую оценку Госкомитета по оборонной технике и других заинтересованных ведомств… Часть этой информации представляла серьезное оборонное значение… Получено значительное количество секретных приказов, инструкций и других документов по линии военного командования США, а также установочные и характеризующие данные на персонал военной базы».

Добавим, что немало материалов направлялось для использования по принадлежности коллегам в Главное разведывательное управление Генерального штаба Советской Армии. Многие из них получали положительную оценку.