План номер ноль - Герман Анатольевич Горшенев

делал Плешивый, немного морща морду от близкого жара огня, и показал, что готов помочь съесть всё, вообще всё что есть, и даже тауро, который около ледяного моста и плевать что замороженный, он разгрызёт. Чем ближе кухня, тем лучше кормят. Я глянул на криворукого. На него смотрел не только я. Торжество читалось во всей его сущности. Он же говорил! Ни слова вранья! И кто тут прав?

Зверюга с удовольствием слизнул всё, что дали, и немного посидев у костра, показал всем своим видом, что, туша тауро будет гораздо лучшим приобретением для его желудка, чем мелкие подачки, которые он получает от двуногих. Под заинтересованное перешёптывание воинов, теневой хищник переместился к уже подмороженной говядине. Никто не переживал, что гость всё съест и мы останемся голодными, просто было удивительно смотреть на свирепого хищника, который при других обстоятельствах был бы верной смертью, а теперь исполнял роль домашнего жирного тюфяка. Налюбовавшись диковинным зверем, валились спать, прямо так, не заморачиваясь. Лагерь охватил сон. Только я не спал, вглядываясь в небо и пытаясь понять свои чувства, но они молчали.

Всё, что касается воздуха, — это ко мне, но творящееся на земле лучше всего чувствуют охотники. Разумеется настоящие, а лучшим из здесь присутствующих был теневой хищник. Он нарушил сонную идиллию, перестав тихо чавкать и хрустеть костями. Напрягся и недобро зарычал. На лежанке привстал Клык и пихнул спящего рядом мужчину. Бойцы начали тихонько будить друг друга. Никто не кричал, и почти не было заметно движения. Все перемещались тихо, но лагерь приходил в движение. Местные обладали звериным чутьём и сразу поняли настроение нашего ночного гостя. Я-то сразу понял, мы с ним на коротком поводке, и я просто ощутил его беспокойство, но это я, а как это поняли остальные? Умение людей всю жизнь, живущих в дикой природе? Самое главное, что причин мне пока понять не удавалось.

Наблюдательные руны слетели с руки Клыка и ещё пары восходящих. Птички, летучие мыши и крупные непонятные насекомые разлетелись по сторонам. Часть в стороны, а часть в направлении нервничающего медвегрыза. Самая быстрая руна была у вождя и он заговорил первым.

— Тавры. Много. Очень и очень много. Бегут сюда. Их гонят. Это те, с крыльями.

— Не успокоятся, — прокомментировала подруга.

— Они хотят мести, — легко согласился Клык, имея ввиду, конечно, не копытных.

Надо было действовать мгновенно. Ледник на озере, который я установил, уже подтаял, а мост давно подмыло и унесло льдинами. А вот река набирала силу. Течение стало более широким и стремительным. Так часто бывает, когда проходят дожди, где-то там, очень далеко. Бывает, что даже чахлые ручейки очень быстро набирают силу и превращаются в ревущие грязевые потоки, в которых катятся камни и несутся брёвна. И уже через час — это несущийся поток, сметающий всё на своем пути, а ещё через полдня, снова прозрачная речка с широкими каменными берегами. Как будто ничего не происходило.

Всё совпадало идеально, а возможно, крылатые, имея большой радиус полёта, знали о том, что река будет набирать силу. Если пару часов назад у нас были хоть какие-то шансы перебраться, пока река была просто большая и стремительная, то прямо сейчас нет. Вода набирала и набирала свою мощь. Через мост нельзя. Я смогу пробежать сам и протащить подругу, но для остальных это смерть наверняка. Изогнутый дугой мост как раз проходил над течением и переводил на ту сторону, но набирающая силу вода других возможностей не оставила. Кстати, отлично слышно, как в глубине перекатываются здоровенные камни, а в воде появились подхваченные потоком ветки и бревна. Чтобы заморозить такой поток моих рун явно не хватит. Надо было что-то думать.

Если нельзя перейти по мосту, то можно привязать верёвки снизу и перейти по канатной дорожке. Мы уже пережидали нападение крылатых под мостом, и никому мозги не выплавило. Кстати, медвегрыз тоже сбежал, виновато посмотрев мне в глаза, и с огромным сожалением отошёл от покусанной туши мёртвого тауро, а затем прыгнул в начинающую набирать мощь реку. Переплыв, скрылся в темноте. Зверюга ещё раз подтвердил, что в воде делать нам нечего. Пока он плыл, течение его снесло метров на двести, хотя медведище грёб мощными лапами, словно корабль пиратов вёслами, когда они дружно горланят ритмичную песню, под удары барабана, чтобы всё получалось синхронно. Ну да, он не мой питомец, мог поохранять криворукого и помочь съесть продукты, которые мы все равно сами не съедим, но смертельный бой со стадом тавров — это не к нему.

Стоило зверю сбежать, как с той стороны хлынул ещё один поток. Наш берег был чуть выше, и возвышенность, где находилась вторая опора моста с той стороны, залило водой на сколько глаз хватало.

Моё образование летуна хорошо, а мозги наёмницы оказали совершенно другим способом принятия реальности. Она уже что-то орала на местном наречии. С кархов и тауро срезали поклажу, сёдла и упряжь. Бережно собранная, тёплая одежда и тряпки рвались в куски. Я получил в руки моток синтетического троса из личного небольшого хранилища подруги и ещё один моток довольно толстой и длинной верёвки местного производства, связанной из нескольких кусков. А чтобы мне стал ясен весь план, то его дополнили мыслеобразом с предполагаемым чудным сооружением, которое должно дополнить мою ажурную рунную рамочную конструкцию.

Хотя трос был втрое тоньше чем верёвка аборигенов, но выдержать мог раз в десять больше. Именно он должен был стать основой конструкции. Ещё раз отметил, что те, кто летал, и те, кто штурмовал банды отморозков с нижних уровней, думают иначе. Уже через секунду бежал к мосту. Все остальные тоже двигались очень бодро, явно не желая общаться с таким количеством бегущих сюда тавров. Ездовые питомцы, как только с них срезали упряжь, унеслись вдоль реки. Звери уже чувствовали приближение дикого стада. Единственным, кого отправили, был парень — восходящий, который взял двух тауро, одного осёдланного, другого на смену, и ускакал предупредить племя Клыка.

А дальше началось моё сольное выступление. Я забежал на верх, завязал верёвку за перила около одной стороны замка, трос с другой и скинул концы в воду. К концам верёвки была примотана деревяшка, вроде поплавка, и тонкая длинная верёвочка, почти нитка. Поплавок снесло по течению, а я держа за тонкую верёвку, сбежал вниз с моста. Я бы так быстро не додумался. Задача состояла в том, как пробросить тяжеленные верёвки под низом моста, и сделать это быстро. Отдал в руки