Все о страсти - Стефани Лоуренс

К этому времени Ланселоту удалось усмирить жеребца.

— Леди Чиллингуорт! — воскликнул он с поклоном и кивнул Джайлзу: — Милорд!

Он почти не обратил внимания на Джайлза. Его горящий взор был устремлен на Франческу.

— Я знал, что вы не устоите перед очарованием Бэрроуз. Я уже ехал туда, когда завидел вас, и повернул назад. Милорд, я буду счастлив проводить ее сиятельство. У вас, вне всякого сомнения, много неотложных дел.

Боясь, что Джайлз уничтожит юнца, Франческа поспешила вмешаться:

— Мистер Гилмартин, вы не поняли. Я не могу отнимать у вас…

— О, вздор! Я настаиваю. Вперед! Вот что, давайте устроим скачку!

Ланселот неуклюже развернул гнедого; жеребец споткнулся, толкнул вороного. Нервный конь, в свою очередь, врезался в серого.

— Нет! — вскрикнула охваченная паникой Франческа, чувствуя, как рвется вперед вороной. — Держите коня! — раздраженно бросила она Ланселоту.

Но гнедой уже ощутил вкус свободы. Он поднялся на дыбы и забил копытами. Ланселот едва не свалился, неуклюже взмахнул рукой, и хлыст опустился на круп вороного. Вороной пустился в галоп.

Джайлз попытался схватить поводья, но промахнулся. Ужас сжал его сердце при виде Франчески, неуклюже подпрыгивавшей на спине огромного коня. Еще минута, и она свалится!

Громко выругавшись, он бросил уничтожающий взгляд на Ланселота.

— Безмозглый идиот! — завопил он и помчался следом за женой, оставив юнца сражаться с гнедым.

Больше он не обращал внимания на Ланселота, даже не думал о достойном возмездии. В мыслях была только жалкая фигурка, старавшаяся восстановить равновесие. Дамское седло не давало простора для маневра. К тому же у нее просто не было сил справиться с таким сильным животным. У нее скоро устанут руки, и тогда…

Тогда всему конец.

Джайлз отказывался думать об этом. О случайном камне, о который может споткнуться гунтер. О бездыханном отце, лежавшем на земле.

Догнать. Догнать любой ценой. И молиться, чтобы у нее хватило ума не отпустить поводья.

Франческа стиснула зубы, безуспешно пытаясь набрать воздуху в легкие. У нее давно сложился план на тот случай, если один из гунтеров Чарлза выйдет из повиновения: держаться. Пока лошадь не устанет. Но все это хорошо в лесу, где тропинки хоть и извилисты, но ровные. Здесь же вороной каждую секунду мог споткнуться. Ложбины и выбоины ничего для него не значили, зато Франческа каждую секунду ожидала катастрофы. Руки выворачивались из суставов, и все же лошадь летела вперед. Только нога в стремени удерживала ее от падения.

Слишком долго она не протянет. Но не успела она подумать об этом, как сзади послышался громовой топот.

Джайлз.

Она что было мочи вцепилась в поводья, пытаясь облегчить толчки. Сама себе она напоминала беспомощно трясущуюся тряпичную куклу.

Дышать становилось все труднее. Легкие жгло как огнем. Панический страх стискивал горло.

Впереди она заметила россыпь кочек, отчетливо выделявшихся на зелени. Вот сейчас все кончится. Ей никогда не удастся удержаться в седле.

Серый по-прежнему нагонял ее. Но она боялась оглянуться.

Кое-как отдышавшись, она из последних сил вцепилась в поводья. Безуспешно. Вороной дергал головой, и у нее не было возможности справиться с ним.

Рядом возник серый.

— Вынь ногу из стремени! Сейчас! — скомандовал Джайлз, и она без раздумий повиновалась.

В этот же момент его рука обвилась вокруг ее талии. Она отпустила поводья и оттолкнулась от седла. Отчаянно потянулась к нему. Он подхватил ее, перетянул в свое седло, прижал к себе.

Франческа, всхлипывая, прильнула к нему, вцепилась в сорочку, положила голову на грудь.

Спасена.

Джайлз постепенно замедлил бег серого: одно неверное движение — и Франческа снова потеряет равновесие. Оставалось только держать ее, пока он не осознает, что она в безопасности. Пусть его паника и страх улягутся, чтобы он снова смог спрятаться за привычный барьер холодности и безразличия.

Опять. Только на этот раз все было куда хуже.

Она все еще прерывисто дышала, когда серый остановился. Ее трясло от пережитого ужаса. Впрочем, его тоже. Он обнял ее, зарылся лицом в ее волосы и долго молчал, прежде чем попытаться взглянуть в ее лицо.

— Ну, знаете ли! — ахнул Ланселот, успевший к этому времени их догнать. — Надеюсь, все в порядке?

Джайлз поднял голову.

— Глупый щенок! — прорычал он. — Если бы в твоей голове была хоть капля мозгов…

Каждое его слово обжигало, как кнутом, оскорбляло, словно пощечина. И Франческа не могла с ним не согласиться. Какое счастье, что за нее есть кому заступиться. Потому что у нее самой не осталось сил. Не хватало дыхания. Не было энергии, чтобы воздать дураку по заслугам. Она сосредоточилась на биении своего сердца. На том, что они с Джайлзом по-прежнему целы. По-прежнему вместе.

Когда дрожь, сотрясавшая ее, немного улеглась, она стала прислушиваться к словам Джайлза. Тот уже сдержаннее объяснял, что в возрасте Ланселота пора бы научиться думать головой и отвечать за свои поступки. Что из-за своего глупого, ребяческого поведения он подверг Франческу смертельной опасности…

Она посмотрела на Ланселота и вдруг поняла, что все слова Джайлза отскакивают от него. От его самодовольной спеси.

Дождавшись, пока Джайлз замолчит, он пренебрежительно отмахнулся:

— Да, все это прекрасно. Но я вовсе не хотел ничего подобного. И леди Чиллингуорт это знает. Кроме того, она, по-моему, не пострадала, так о чем же речь?

— Я не пострадала, потому что со мной был лорд Чиллингуорт, — резко бросила Франческа. — Не будь его, из-за вашей глупости и безответственности я наверняка погибла бы!

Ланселот побледнел.

— Вы мальчишка, — продолжала она. — Избалованный мальчишка, изображающий взрослого человека. Но все это лишь притворство. Роль. Маска. Тогда вы слышали только то, что хотели слышать, и повели себя, как испорченное отродье. Даже сейчас вы пропускаете справедливые слова мимо ушей! Так вот, вы ошибаетесь. Поведение человека очень важно для окружающих. Как и то, что под маской. Вы никогда не добьетесь успеха в жизни, не говоря уже об обществе, пока не станете прислушиваться к мнению друзей, вместо того чтобы разыгрывать романтического героя. А теперь убирайтесь! Больше я не желаю видеть вас. По крайней мере до тех пор, пока не повзрослеете.

Куда подевалось обычное байроническое, чуть презрительное выражение лица! Ланселот с видом побитой собаки собрал поводья.

— Предупреждаю, — прошипел Джайлз, — не смейте показываться в замке, пока я или моя жена не дадут вам разрешения.

Ланселот побелел как полотно, молча поклонился и умчался прочь.

Франческа снова уронила голову на грудь Джайлза.