Псионикум - So..The End

минут его немного отпустило. Прохладный ветер с открытого окна машины, и гомон города отвлекали от навязчивых мыслей и от преследующих шепотов.

По радио начались утренние новости. Услышав что-то о псионикуме, он прибавил громкость. Его, как никого другого, волновало текущее дело агентов «о самоубийцах». Пусть он никогда не сознается в этом, но в глубине души он боялся услышать там о себе и то, что агенты придут по его душу. Пару раз юноша нервно оглянулся, когда увидел вдали патрульную машину. Ведь он прекрасно знал, что сделал.

Но такова цена. Да и они сами виноваты! Быстро нашел он себе оправдание и со злостью выключил радио, когда началась бодрая реклама. Ничего нового там не было.

Заправившись, он катался по городу, просто убивая время. Проезжая через знакомый район, остановился возле скейт-парка. Перед глазами пронеслись обрывки содеянного. Горящий парень истошно вопил в его ушах. Поистине ужасные кадры вызвали у него не страх или раскаяние, а радость и удовлетворение. Он наслаждался моментом, прокручивая его у себя в малейших деталях.

Тогда у него наконец получилось. Получилось взять под контроль, хоть и на минуту, над разумом ничтожного человека. Он стал богом. Да, всего на некоторое время, но богом. А скоро… Скоро его примут окончательно. Да… Они же обещали. Он — избран. Даже боль немного стих перед эйфорией от воспоминаний. Но пока заветной ампулы нет, Норман решил расслабиться травкой.

— Я тебя раньше здесь не видел, — говорил продавец травки, высокий такой темнокожий в красной бандане.

— Я не местный, — ответил Норман. — Просто нужна травка. Немного расслабиться, вы знаете.

— Да. Выглядишь херово. Ладно, есть бабло? — посмотрел здоровяк по сторонам.

Норман прошуршал по карманам и вытащил парочку грязных банкнот. Последние деньги он отдал за маленький сверток. И когда здоровяк исчез, он тут же дал по газам. Дальнейшие пару часов жизни отпечатались в его памяти лишь кусками. А травка помогла ему немного расслабиться и заснуть. Он и так плохо спал последние дни.

И когда телефон к назначенному времени вновь раздался от звуков уведомлений, он улыбнулся. Но это были не те сообщения, которые он ждал. Школьные друзья переписывались между собой, готовые к новому учебному году. А ведь она была не за горами.

СУКА! ЗАТКНИТЕСЬ! — больно ударил он по рулю.

Дрожащими руками судорожно стал набирать тому же незнакомцу. Но больше от него не поступало ни одного сообщения. Ни через час, ни два, ни три… К вечеру Норман окончательно начал психовать. Даже заехал в опасный район, чтобы найти средство посильнее, чем травка. Видя его состояние, многие отмахивались от него. И только парочка новеньких торгашей нашлась в районе заброшки под мостом.

— Да ладно… Мне нужен всего один пакетик. Вот, можете даже это взять, — предлагал он цепочку матери.

— Иди своей дорогой.

— МНЕ ЭТО НУЖНО! — в какой-то момент, сам того не осознавая, Норман попытался вырвать сумку у барыги.

— Что за дела, бро! Остынь, не то пожалеешь!

— ДАЙ! ТЫ, СУКА, УРОД! ДАЙ ЭТО МНЕ!

— Че ты сказал? — не понравились слова Джеффа барыге.

— Я… — быстро осекся на словах Норман.

Это ему не помогло.

— Я ПОЙДУ… — хотел он было уйти, но от удара в ребро он тут же рухнул на асфальт.

— Возомнил себя крутым, а?

— Ты вообще попутал, снежок?

— Будешь знать!

Затем последовали другие удары, ещё и по голове, и по бокам. Его беззащитного троица барыг избивала не долго. Облив его пивом в конце, они оставили его лежать рядом с мусорными контейнерами. Естественно, захватив всё его добро. С разбитой губой и с множеством гематом и переломанным ребром он пролежал там около получаса. Сегодняшний день стал сущим кошмаром и в будущем можно будет сказать, ещё одним переломным моментом в его жизни. И вскоре он упал в спасительную тьму.

Очнувшись в темноте от холода, он сначала не понял, где он. В реальность вернула боль. Кое-как поднявшись на ноги, дошел до машины на парковке рядом. В телефоне все так же никаких сообщений. Более того, в мессенджере исчез тот адресат и все сообщения до этого, будто их и не было никогда.

Что за… — не понял он и протер глаза посильнее.

Это не на шутку испугало парня. Без той ампулы, которая дает силу, он не выдержит. Норман даже будто выпал из реальности.

Нет… Нет… Нет… Это всё походило на чью-то злую шутку. И все те кровавые деяния, которые он совершал ради неё, теперь казались вымыслом, бредом воспаленного разума. В машине он проверил свой телефон сотни раз. Набирал тот номер. Но так и не увидел намека на переписку. И никакого ответа при вызове. Только голос автомата о недоступности абонента в сети.

Тогда он резко осознал. Он теперь один. Его оставили. Как и его отец тогда, как и мать. Весь потерянный, растерянный и избитый с кипящей ненавистью внутри поехал домой. Домой вернулся поздним вечером. Мать, как обычно, сидела перед телевизором в гостиной и смотрела вечерние новости. Джефф застыл перед ней и смотрел на неё мирно спящую. И с каждой секундой его гнев нарастал. Всеми мыслями он хотел навредить ей, заставить пожалеть, что она такая слабая.

— Норман, это ты, дорогой… — Тереза почувствовала его присутствие и хотела было спросить ещё что-то, но была грубо остановлена.

— ЗАТКНИСЬ! ЭТО ТЫ ВИНОВАТА!

— Сы… Нок… — начал душить её остатками псионики, которые теперь диктовали ему свои условия.

У парня начиналась дичайшая ломка и побочные эффекты от слияния разума с другими. Его разум пытался восполнить потерянную псионическую энергию любыми способами, буквально выпивая все его жизненные и ментальные силы.

— Кха…

— Нор… Ман… — пыталась достучаться до него Тереза.

Ситуацию усугубили новости, которую она смотрела. Это был словно рок. Там, во время вечерних новостей, вновь говорили о деле «самоубийц», но с дополнительной эксклюзивной информацией. Норман узнал знакомый канал и про что, там говорилось. Он отпустил свою мать, но его рука осталась висеть в воздухе. Всё его внимание было приковано к экрану.

— Значит, вы считаете, что это дело рук одного человека?

— Именно так. И мне хочется обратиться к нему, — с экрана телевизора прямо на него смотрела некто в светящихся очках и в кепке. — Ты ведь меня слушаешь, верно? И каково тебе жить с этими голосами в голове? Невыносимо, правда? Чувствуешь, как смерть поступает всё ближе и ближе? А жажда жить становится все сильнее. Но ты не можешь. Сдавайся. Ты уже проиграл. Так будет лучше для тебя.

— А что говорит Псионикум, ведь никаких