Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа - Эмилио Сальгари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они обменялись дюжиной ударов без видимого ущерба ни для одной из сторон, поскольку были умелыми и ловкими фехтовальщиками. И в этот момент раздался крик старого Антиоха:
— Мост сейчас упадет! Отходим!
Стражники, которым было поручено обрушить мост, уже почти разбили боковые балки и ждали только, пока их товарищи отойдут, чтобы окончательно перерубить опоры.
Барон, видя, что стражники и матросы бросились к башне, несмотря на свое неудержимое желание покончить с мавром, понял, что должен прервать бой, чтобы не оказаться в одиночестве против всех врагов.
Он нанес бывшему рабу последний удар, который пробил доспехи и заставил мавра пошатнуться, а потом в два прыжка пересек мост под градом летевших в него пик.
Он едва успел достичь маленькой двери, которая вела в башню, как балки упали с ужасным грохотом, увлекая за собой алжирцев, пытавшихся пересечь мост и проникнуть в последний оплот защитников замка вместе с беглецами.
В течение нескольких секунд из глубокого рва слышались душераздирающие крики и ругательства, потом облако пыли скрыло мертвых и умирающих.
Нападающие, охваченные ужасом при виде этой катастрофы, вернулись на террасу, с площадки башни на них посыпались обломки зубцов и камни, которые пробивали их шлемы и доспехи, дробили руки и ноги, головы и спины, а из двери, которая прежде вела на мост, в них с оглушительным шумом стреляли из аркебуз и пистолетов.
Барон, мокрый от пота, с расплющенным шлемом, с исцарапанными доспехами, с испачканной кровью секирой, бросился вверх по винтовой лестнице на площадку башни. Там укрылись графиня и ее служанки, а также матросы, торопливо заряжавшие кулеврину и бомбарду.
— Все пропало, Карл? — спросила молодая хозяйка замка с рыданием в голосе. — Нам остается только умереть.
— Мы еще не попали к ним в руки, Ида, — ответил дворянин, отбрасывая секиру и шлем. — Если мы и потеряли замок, башня еще наша, и с Божьей помощью и благодаря доблести наших людей я надеюсь, что мы сможем продержаться до подхода моей галеры или другой помощи. Эта канонада, должно быть, хорошо слышна и на сардинском берегу, и даже в Кальяри. В общем, моя девочка, не отчаивайтесь, неверным будет нелегко проникнуть сюда.
— Какой вы смелый! — сказала графиня, глядя на него с восхищением. — Вас не смущают опасности, кровавые битвы, удары шпаги, пушечные залпы? А ведь вам только двадцать лет!
Барон улыбнулся, но в тот же миг лицо его омрачилось и в глазах, еще сверкавших огнем битвы, появилось выражение печали и смущения.
— Есть только один человек, который внушает мне страх.
— И кто это?
— Зулейк.
— Вы видели его?
— Мы встретились на мосту, мы снова дрались, но я так и не смог нанести смертельный удар. А это уже второй раз, когда мы сошлись в бою.
— Но что нужно от нас этому предателю? Почему он так ненавидит меня?
— Боже мой! — воскликнул барон. — Это любовь заставила его осадить замок.
— Любовь? Но кого он любит?
— Вас, Ида, — ответил барон.
— Зулейк меня любит! — воскликнула графиня с ужасом. — Значит, это я та женщина, которая тревожила его сон! Карл, я боюсь. Этот человек сделает все, чтобы похитить меня и разрушить наше счастье.
— Я это знаю, — ответил барон, — и вот поэтому мы просто обязаны продержаться до подхода помощи, иначе меня убьют, а вы попадете в рабство. Впрочем, башня крепка, против неверных будут наши шпаги и наши доспехи.
В этот момент на площадку вышел начальник стражи, а с ним несколько человек, которым удалось выбраться живыми из бойни.
— Господин барон, — сказал он, — дверь мы забаррикадировали, и я приказал приготовить мину у основания башни, поскольку предполагаю, что вы предпочтете оказаться погребенным под развалинами башни, чем попасть живым в руки язычников.
— Ты правильно сделал, Антиох, — ответил дворянин, глядя с тревогой на графиню. — Да, лучше смерть, чем рабство. Сколько человек у нас осталось?
— Нас двадцать четыре мужчины и женщины.
— А Железная Башка?
— Он здесь.
— Он жив?
— Я думаю, что живее всех остальных.
— Поставь десять человек обслуживать орудия, остальных на первый этаж башни, за амбразуры. У нас есть аркебузы?
— И достаточно боеприпасов.
— Постараемся продержаться как можно дольше, хотя бы до подхода моей галеры.
— А что она сможет против четырех галер и фелуки берберов?
— Я надеюсь, что она придет сюда не одна, — ответил барон. — Если канонаду услышали на берегах Сардинии, как я надеюсь, нам на помощь придут и другие корабли. Пойди расставь наших людей на места, будем надеяться на доблесть наших шпаг.
Глава V
Мина
Башня, в которой осажденные пытались организовать последний отпор жестоким пантерам Алжира, была прочным строением квадратной формы. Она располагалась на холме у северной стены замка.
Она не была пристроена к главному зданию, а по прихотливому замыслу то ли архитектора, то ли хозяина замка стояла совершенно отдельно. Башня, высотой более сорока метров, была трехэтажной, на каждом этаже были бойницы и готические окна, прикрытые прочными железными решетками. Может быть, когда-то она служила тюрьмой.
Как бы то ни было, это было прочное сооружение с толстыми стенами, сложенными из осколков скалы. На вершине была площадка, окруженная зубцами, под четырехскатной крышей, которая защищала сначала лучников, а потом, после изобретения пороха, стрелков из аркебуз и канониров.
Как было принято в те времена, когда войны велись почти непрерывно, когда штурмы, неожиданные нападения случались постоянно, в башне были подземелья, а подземные ходы вели в ближайший лес, где в последний момент мог укрыться гарнизон в случае осады. Оттуда же можно было попытаться предпринять вылазку и захватить врага врасплох.
Но при всем при этом барон, графиня и их товарищи не могли считать себя в безопасности, поскольку им противостоял противник многочисленный, решительный и хорошо вооруженный кулевринами и бомбардами галер и фелуки.
И действительно, берберы, хотя мост, соединявший башню с замком, был разрушен, а сами они понесли значительные потери, не пали духом, а, напротив, были совершенно уверены в своей победе.
Галеры, придвинувшись к берегу ближе, чем позволяла глубина бухты, нацелили свои орудия на площадку башни и прицельным огнем начали разрушать зубцы, лишая, таким образом, защитников их последнего укрытия. Под этим непрерывным обстрелом было невозможно зарядить кулеврину и бомбарду, на башню градом сыпались железные ядра и
