Камешек в жерновах - Константин Георгиевич Калбанов

- Да что вы, Олег Николаевич, мой дом всегда для вас открыт, - кутаясь в халат, заверил поверенный.

- И всё же с моей стороны это неприлично. Но прошу меня понять, я теперь матрос и не имею той воли, что прежде.

- Я всё понимаю.

- Вот это обещанные вам деньги для оформления новых привилегий. Здесь на две тысячи больше оговорённой суммы. Это вам на непредвиденные расходы.

- Я непременно отчитаюсь за каждую копейку.

- Не сомневаюсь в этом. Ещё раз простите и доброй вам ночи.

Когда вошёл в свою квартиру, парни уже заканчивали переодеваться. А то как же, морская наука она такая. Глянул на часы. В запасе осталось сорок пять минут. Нужно поторапливаться. Не хватало только отхватить пару-тройку нарядов вне очереди. Эдак Матвеич осерчает и напоследок приставит-таки гальюн драить, а я желанием как-то не горю.

Глава 26

Авантюрный план

- Ваше благородие, матрос второй статьи Кошелев, разрешите обратиться? - Я вытянулся в струнку перед лейтенантом Ислямовым, являя собой образец дисциплинированного матроса.

- Обращайтесь, - выдержав небольшую паузу и, похоже, наслаждаясь моментом, произнёс он.

- Вам просили передать письмо, - протянул я ему незапечатанный конверт.

Подловил я его удачно на пирсе так, что нас могли видеть со стороны, но не слышать, о чём речь. И не надо. Потому как предугадать его реакцию я не могу. Если сорвётся, то со стороны окажется в неприглядном виде, потому что я ничего предпринимать не намеревался. Приму всё, даже если это будет избиение. Чего не сделаешь ради того, чтобы подставить дорогого тебе человека. А уж как мне Ислямов дорог, кто бы только знал. Закопал бы паразита, но влезать в дерьмо не хочется. Остаётся только остудить его неуёмный пыл.

- Кто просил передать?

- Он не назвался.

- Почему распечатан? - спросил он, вертя в руках пухлый конверт.

- Так нет смысла запечатывать, я видел содержимое.

- Или это от тебя?

- Или от меня. Какое это имеет значение, ваше благородие. Вы взгляните, вам понравится.

- Хамишь, матрос, - надвинулся он на меня.

- Вы взгляните, это в ваших интересах, - поспешно отступая и продолжая тянуть подбородок, произнёс я.

Он всё же решил отложить выдачу мне «персика» и извлёк из конверта фотографии.

- Сомневаюсь, что полковнику Елизаветину понравятся украшения в виде ветвистых рогов, - произнёс я.

- Ты… Да как ты… Да я тебя… - быстро перебирая фотографии, задохнулся он от ярости.

Там были не только приличные. Хотя как можно назвать приличными фото того, как Ислямов входит в дом с номерами под ручку с женой полковника Елизаветина. Или как они заходят непосредственно в номер. Но, помимо этого, есть и парочка весьма откровенных, тянущих на категорию восемнадцать плюс. Это Родионов, сидя как майский кот на дереве, умудрился отснять через окно. Ну и на выходе прихватил, когда они уже вечером покидали заведение. Всё же Дмитрий гений. Однозначно.

- Выдыхайте, Исхак Ибрагимович. Выдыхайте. И держите себя в руках. Не то проблем не оберётесь.

- Я всегда знал, что вы бесчестный человек, - скривившись, презрительно бросил он.

- Да ладно. А чужую жену заваливать в постель это по чести?

- М-мальчишка. Мы любим друг друга…

- Ну так и любите на расстоянии, коль скоро честь для вас не пустой звук. Зачем прелюбодействовать-то? Да ладно, занимайтесь чем угодно. Это ваше дело. Просто забудьте о том, что я и мои люди существуем на этом свете. Всё, что требуется по службе, не вопрос - дисциплина, выполнение обязанностей и приказов, образцовая служба. Но с вашими придирками заканчивайте. И было бы неплохо, если вы слегка станете одёргивать и других. В конце концов мы ведь не виноваты, что вас обуяла зависть. Грех, между прочим. И да, если вас это успокоит, то я со своими людьми на «Севастополе» не задержусь. Разрешите идти? - бросил я руку к обрезу бескозырки.

Получил разрешение, чётко развернулся кругом, сделал пару строевых шагов и побежал к трапу. Если Ислямов не дурак, на этом всё кончено. Если я в нём всё же ошибся, тогда он сам себе злой буратино. Елизаветин походит на снулую рыбу, в быту мямля и размазня. Но как показало ихэтуаньское восстание, на поле боя он преображается, становится собранным и решительным. А ещё он весьма щепетилен в вопросах чести. Словом, не трусливого десятка, и спуску оскорбившему не даст.

В принципе, я мог найти и другие средства, чтобы остановить Ислямова. Но мне хотелось понять, насколько далеко готовы зайти мои товарищи. Получается, что достаточно далеко.

А ещё у Казарцева проявились способности оперативного работника. Есть те, кто служит долгие годы, обрастая за этот срок опытом и необходимыми навыками. А есть те, кому это даётся легко и непринуждённо. Илья как раз из таких. Ушлый проныра, подмечающий мелочи, на которые другие не обращают внимания, обладающий отличной интуицией и аналитическим складом ума. Просто раньше эти таланты применить было некуда. Вот и я не сразу рассмотрел, что он не просто ушлый. Ага.

Это именно он отработал Ислямова. Сначала по сборам того для схода на берег сделал вывод, что он собирался на свидание с женщиной. Потом выяснил, кто она, и главное, кто её муж. Далее сообщил об этом мне, и уже я прикрепил ему в помощь Родионова.

- Разрешите, ваше высокоблагородие, - постучавшись, заглянул я в каюту командира.

- Проходи.

- Матрос второй статьи Кошелев, разрешите обратиться?

- Всё, выдыхайте, Олег Николаевич. Заприте дверь и присаживайтесь, - указал Эссен мне на гостевой стул.

Я выполнил приказ и устроился за столом напротив хозяина кабинета. Наедине он со мной не чинился. И уж тем более после того, как выяснилось, что «Аскольд» действительно разоружился в Шанхае, а «Цесаревич» в Циндао. В последнее Эссен верить не хотел, так как прекрасно видел, что флагман шёл в Артур вместе со всей эскадрой. Однако в ночи он каким-то образом оторвался от общей массы и, будучи в одиночестве, взял курс на немецкую колонию.

Как мне кажется, именно в этот момент Эссен окончательно и уверился в том, что я не от мира сего. Хотя мне порой всё же кажется, что он в этом сомневается и всякий раз пытается проверять. Вот и сейчас смотрит на меня как-то… изучающе, что ли.

- Что-то случилось, Николай Оттович?

- Японцы скрывали это целых