Дом и два жениха в придачу - Катя Водянова

а предпочел метаться по лесам и городским трущобам. Даже в тюрьме посидел и побыл котом при одинокой старухе. Не повторяй моих ошибок, сынок! Выбирай то, что действительно важно. И колдуй умеренно!

На этом он хлопнул его по плечу и быстро растворился в толпе, а Тилль ощутил странное тепло, расцветающее за грудиной.

***

Странные встречи на этом не закончились. Поздно вечером, когда Тилль уже валялся на кровати с книгой, в его комнату влетела разъяренная Яра и с порога швырнула чем-то.

— Не нужно мне твоих подачек! – зло бросила она и задрала подбородок.

Тилль на лету поймал ее снаряд и с удивлением узнал в нем ту самую записную книжку Крыжевской.

— В чем дело? – удивился он и встал, чтобы удобнее было вести разговор. – Ты же так хотела найти ее, вот нашла. Я тут при чем?

— При том, что она лежала в моей книге! Которую я поставила на полку в библиотеке! Только ты мог найти ее и запихнуть туда! А мне не нужно такой жалости!

— Да почему не Макар или Глаша? – Тилль тоже начинал злиться. Это же надо было так сглупить! Но там столько книг, а он старался выбрать то, чем Яра точно заинтересуется. Не прогадал, что уж.

— Они бы отдали ее в открытую! Нет, это твоя глупая выходка! А мне не нужна такая победа!

— И мне была не нужна! На кой мне этот дом без тебя? А в чужом ты жить не согласишься. Так что забирай и пользуйся! – он пихнул Яре книжку, но та перехватила ее и снова вложила в руки Тиллю.

— Ну знаешь!

Она стояла напротив него и сверкала глазами, такая невозможно привлекательная в своей злости. Теплый свет золотил ее волосы, отчего Тилль не удержался и протянул к ним руку. Яра зло прищурилась, но не отдернула его руку.

— Мне не нужен дом, — еще раз повторил Тилль. – Я тебя люблю и хочу, чтобы ты была в нем счастлива. Независимой ни от кого хозяйкой. Переводчицей. Составительницей заклинаний и кем еще захочешь.

— Знаешь, — Яра выдохнула, разом выпуская всю злость, — мне он тоже без тебя не нужен.

После этого она нелогично подошла к нему и тоже запустила руку в волосы, перебирая его пряди.

— И вообще, я эту книжку уже тихо ненавижу, столько сил и нервов на нее потратили! И от Пелагеи Игоревны одни плохие воспоминания, если честно.

— Тогда у меня есть одна отличная идея, как нам поступить.

Тилль небрежно взял книжку, бросил на стоящую на столе пустую тарелку и поджег заклинанием. Та вспыхнула ярко и тут же затрещала, обращаясь в пепел. Но Тилль уже не смотрел на это, склонился над Ярой и поцеловал ее, чувствуя себя совершенно счастливым. Только запоздало отметил, что от магии ему не стало плохо.

Эпилог

Около года спустя

Сентябрь в этом году выдался теплым, и все равно Глаша куталась в теплую кофту и бросала на меня затравленные взгляды. Хотя в Снежеград мы приехали не впервые, проводили здесь все каникулы между семестрами, чтобы Глаша привыкла к столичной жизни.

И несмотря на это она все равно мялась перед воротами столичной академии. Ее предложил Макар, сказал, что там его начальница подрабатывает и лучшего места для деревенской ведьмы не найти. Я почему-то верила и ему, и его «матушке», обещавшей позаботиться о Глаше, как о родной доченьке. Хотя Эльвира при этом зловеще ухмылялась и за малым не потирала руки, будто вкладывала в это свой смысл.

Мы вчетвером стояли возле этих самых ворот и наблюдали, как студенты обоих полов друг за другом просачиваются во внутренний двор академии. Глаша смотрела на них и все отчаянье сжимала ручку своего чемодана. Тилль и Макар несколько раз порывались отобрать его и донести, но потерпели поражение.

— Нет, Яра, если я тебе надоела дома, — начала свою песню Глаша, — надо было так и сказать! А не пихать меня в эту клоаку!

— Мы это обсуждали сотню раз, — я не выдержала, подхватила ее под руку и потащила ближе к входу. – Тебе нужно учиться, развивать свои способности, чтобы найти свое место в жизни.

— Мне и на прежнем было неплохо. В пару приличных мест поварихой звали, а то и управляющей!

— Глаша! – возмутилась я. – Ну какая повариха! Ты же самородок и талант, который нужно слегка огранить, и он засверкает во всей красе.

Она обожгла меня беспомощным взглядом и снова остановилась неподалеку от ворот. Как будто сражаться с бандитами – мелочь, а вот поступить в академию – серьезный и болезненный шаг.

— Я бы и с младшим помогала, — решила она зайти с другой стороны и указала на мой округлившийся живот.

— С ним уже вызвалась помогать мои мама и бабушка, которые ждут не дождутся младшего Лайтнера, не говорю уже о госпоже Белокосовой, — вмешался Тилль. – Давай, нужно всего-то начать, дальше втянешься и думать о нас забудешь.

— А если понадобится помощь, — Макар все-таки подхватил ее чемодан и настойчиво потащил ко входу, — ты знаешь наши адреса. И навещать тоже будем.

— Регулярно, — заверила я.

Глаша тяжело вздохнула, покачала головой и сама сделала шаг. Вид у нее был как у невинно осужденной, шагающей на казнь, но я знала, что вмешиваться не стоит. Некоторые битвы нужно выиграть лично.

Наконец она прошла невидимую черту, помахала нам рукой через кованные ворота и медленно побрела вглубь парка по выложенной камнями дорожке. Чемодан забавно болтыхался из стороны в сторону и покряхтывал на кочках. Темная Глашина фигурка все больше удалялась, а затем рядом с ней появилось черное пятно, издали очень похожее на Страха.

— Вы посмотрите! – воскликнула я и тут же одернула себя.

— Да, все-таки дотолкали ее, — преувеличенно бодро сказал Тилль. – Думал, так и не выйдет из дома. Побоится.

— Угу, столько жалоб было: ах не трогайте, ах оставьте, не могу я в академию вашу, что мне в столицах делать… — поддержал его Макар, хотя я была уверена, что эти двое прекрасно видели кота и узнали его.

Я промолчала, но чувствовала неясное тепло за грудиной. Теперь за Глашей есть кому присматривать, и ей не будет так тоскливо в новом месте.

— Белокосова! –