Дом и два жениха в придачу - Катя Водянова

class="p1">— Стоять! – бросила я и удивилась, насколько зло прозвучал голос. Даже палец на спусковом крючке лежал уверенно, без всякой дрожи.

— Яра, — внезапно отозвался знакомый голос, разрушая всю мою уверенность.

Через мгновение я уже висела на Тилле, ожесточенно выплакивая все свои тревоги. Он прижимал меня к себе и болтал на ухо какие-то бессмысленные слова. Я их не разбирала, но это было и не важно, главное – слышала его голос, прижималась к груди и почти задыхалась от счастья.

— Потом намилуетесь, — пробурчала рядом Глаша. – Домой бы нам, полиция приедет, а нас бардак и еды никакой. Хоть бы чаю заварить и тесто на блины поставить…

— Глаша! – возмутилась я. – Ну они же к нам не ужинать едут, а работать!

— Одно другому не мешает, — махнула она рукой. – Тем более трудиться им долго: пока упакуют всех этих скотов, пока нас расспросят. Вот не помешают им блины!

— Макар все расскажет, — беззаботно отозвался Тилль, после чего сцепил пальцы с моими. И в этом простом жесте было столько всего, что я чуть снова не расплакалась. Все закончилось. Мы живы и победили целую банду! Бабушка Рита была бы довольна, хотя сейчас я бы сказала ей пару ласковых за такой подарочек.

— Да, Макар! – встрепенулась я. – Никогда бы не заподозрила в нем агента! Так убедительно играл, потрясающий актерский талант. Где он сейчас?

— Котов ловит, — непонятно отозвался Тилль.

— Не поймает, — веско произнесла Глаша. – Пусть уж бегут, мразоты фейские.

Я не стала ее расспрашивать, но чувствовала, что за всем этим стоит своя история.

Глава 27

За прошедшие дни в доме побывало столько полицейских, агентов и сотрудников магического департамента, что Тилль потерял им счет. Зато предсказание Глаши насчет еды оказалось правдиво: от ее блюд никто не отказывался, так что следственные бригады здорово опустошили кладовые Астрид. И даже злосчастный окорок как-то незаметно истончился до состояния кости.

Но Тилля это не заботило, как и ежедневные поездки в город за продуктами. Все равно он возил Яру на лекции, заодно и закупался по пути. Даже научился кое в чем разбираться, Глаша, конечно, ругала его безжалостно, потом сдалась и признала, что Тилля теперь можно отпускать одного за хлебом. И, возможно, картошкой. За зеленью еще рано, нужно больше практики, а то привозит вечно увядшую траву вместо сочных ароматных букетиков.

Впрочем, вся эта суета была такой простой и понятной, что только радовала. Пусть Глаша ворчит, зато она живая и здоровая, даже в платки кутается куда меньше и пытается строить полицейских, чтобы не топтали ей где зря. Еще – гоняет ушлых журналистов, сбежавшихся на запах сенсации.

Дом обыскали несколько раз, но ничего нового так и не нашли. Фейские штаны Тилль сам вручил следователю и с некоторым злорадством наблюдал, как их складывают в мешок для улик. Хотя он и сам не понял, для чего Астрид их хранила. Наверное, хотела оставить подсказку насчет котов, но, как всегда, промахнулась с ее прозрачностью.

Боль и Страха так и не нашли, хотя полицейские и агенты добросовестно прочесали весь окрестный лес. То ли те снова применили свою фейскую магию, то ли сработало ведьмовство Глаши, но феи буквально растворились, не оставив ни единого следа.

Тилля долго расспрашивали о них, а он честно пересказывал все известное с небольшими корректировками. Да, он видел, как кот превратился в фея. Но это случилось под воздействием артефакта Скворцовой. Почему и как – к ней вопросы. Откуда взялись такие странные коты – к Астрид, Тилль получил их уже вместе с домом. Да, в общей схватке феи были на их стороне. Опять же, все вопросы о мотивах – к ним, Тилль мысли читать не умеет. Может быть, Крыжевкая кому-то из них хвост прищемила во время своих визитов, вот и решили слегка отомстить.

Он полукровка? Да, никто и не отрицает. Но отца не встречал, а мама о нем не рассказывала. Если господа полицейские этого подлеца отыщут, Тилль будет рад перемолвиться с ним парой словечек.

Следователь недобро на него поглядывал, задавал новые вопросы и пытался подловить, пока в дело не вмешался Макар. Шепнул тому что-то на ухо, и от Тилля отстали, а Яру особенно и не трогали с допросами. А может быть пробовали, но сбегали раньше на лирических отступлениях о сложностях фейских артиклей или правильной расстановке цветочков и трав в заклинаниях.

Видеть Макара в строгой темной одежде, без очков и бакенбард было непривычно. Сразу стало заметно, какой он на самом деле огромный и пугающий, хотя по возрасту вряд ли далеко ушел от Тилля. Хотелось побеседовать с ним и извиниться за все, но как-то не приходилось к месту. Стоило завести об этом разговор, как Макар махнул своей здоровенной рукой, мол, пустое. У всех есть работа, и если его маскарад сработал, значит, свою он сделал хорошо.

Баэль появился внезапно. Тилль бродил по Тергороду, выбирал злополучную зелень, как его дернул за рукав какой-то нищий. Он был обряжен в лохмотья, отчаянно смердел и пропитым голосом просил монетку. Вначале Тилль хотел отмахнуться от него, но увидел подозрительно знакомые глаза и остановился.

— Ага, признал папку! – усмехнулся фей, стоило им отойти в сторону от торговых рядов.

— Я думал, ты уже сбежал из страны.

— Да тут такое дело, — он почесал затылок, — попрощаться хотел. Ты не обижайся на меня, чуть разберусь с проблемами – встретимся. Или ты к нам приезжай, с другой родней познакомлю. Вот с дедом твоим. Тот еще чудак, если честно.

Представив, что к нему подбегает еще один моложавый фей и заявляет: «Ну что, обними дедулю, внучок!», Тилль передернул плечами. Человеческая родня все же привычнее. Хотя если вспомнить все, что провернула Астрид…

— Может документы подправлю и приеду официально, — продолжал Баэль. — Я же важная шишка там у себя, столько всего сделал, такие кампании проворачивал…

Тилль кивал ему и соглашался, все равно так и не понял, как ему вести себя с внезапно свалившимся из ниоткуда «папкой». Тем более тот внезапно ссутулился и даже взгляд под наколдованными кустистыми бровями стал усталым и взрослым, без озорных искр.

— А вот теперь смотрю на тебя, — продолжил Баэль, — вспоминаю Альму и думаю, что все это было зря. Мог бы жить спокойно, уважаемым феем,