Дом и два жениха в придачу - Катя Водянова

жилистым, с четкими контурами мышц, как у хорошо тренированного человека. Нет, фея. Только у тех бывают такие красивые черты лица и длинные, гладкие волосы.

— Што это? Почему он шдесь? – продолжала блажить Скворцова.

А парень между тем выпрямился, повязал вокруг бедер стащенное с кресла покрывало и подмигнул ей.

— Признавайся, мечтала втайне заполучить себе прекрасного фея? Вот, сбылось.

Скворцова вначале залилась краской, затем замычала в возмущении, когда фей схватил ее под локоть и развернул к себе спиной. Видимо, не ожидала такого натиска от сбывшейся фантазии. Тот тем временем бойко оторвал полосу ткани у нее от подола и связал Инге руки. Следующим куском фей заткнул ей рот, наверняка порушив все романтические надежды.

— Бойся желаний, так-то! – веско заметил он. После чего развернулся, обвел гостиную долгим взглядом, сорвал шнур, которым были сцеплены шторы, и обратился к Крыжевской.

— Пелагея Игоревна, со всем почтением!

При этом он расправил шнур и двинулся на нее с неумолимостью поезда.

— Не сметь! Это возмутительно!

— Ой ну хорош! – отмахнулся фей. – Любишь в банды ходить – люби и связанной посидеть. Будет чем похвастаться перед сокамерницами. Там с развлечениями туго, а тут вы с такой историей! Магия! Феи! Котики!

— Я заслуженный педагог! – воскликнула она и сильнее выпятила вперед грудь.

Сбежать она не пыталась, наверное, до конца не верила, что ей в самом деле свяжут руки, как и несчастной Скворцовой. Но фей ловко и невозмутимо скрутил ее запястья и примотал друг к другу, в завершении сел на столик напротив нее, размахивая салфеткой, уже свернутой на манер кляпа.

— Ну, сколько у вас там обученных людей?

— Ни слова не скажу!

Он пожал плечами, затем наклонился к ней ближе и выпалил скороговорку на старофейском. Магия тут же хлынула на Крыжевскую и заставила остолбенеть. Ее спина еще сильнее выпрямилась, будто каждый позвонок вытянулся и сросся с ближайшими, взгляд остекленел, а угол рта пополз ниже. Затем она проговорила не своим голосом:

— Тридцать один, дом уже окружили, скоро начнется штурм.

Фей недовольно покачал головой и приказал ей спать, а сам повернулся к Тиллю:

— Слышал? Время поджимает, нужно готовиться к обороне!

Договорив, он уже разогнался в сторону старой части дома, но Тилль успел схватить его за локоть.

— Погоди! Кто ты такой? Только не рассказывай про мои мечтания о прекрасном фее.

— Да? А о папке думал?

Об отце? До его слов – не особенно. И чего о нем думать, он в Норнге, в полной безопасности, наверняка гостит у бабушки Хигге, ест там ее сыры и фрукты из сада. Вяло спорит с матушкой, какие обои подойдут им в столовую или куда поехать отдыхать в этом году.

Но Тилль смотрел на улыбающегося фея, обманчиво хрупкого и странного, с его копной каштановых волос. Противно признавать, но волосы у них с феем почти одного оттенка.

— Ну нет, — скривился Тилль.

— Ну да! – просиял фей. – Как же ты вымахал! Помню тебя вот таким!

Он развел руки на расстояние, в котором уместился бы некрупный кот и умиленно улыбнулся.

— А я вот вас совсем не помню.

Тилль чувствовал, как по магической защите дома кто-то ударил. Пока неуверенно, на пробу, выискивая слабое место, но с намеком, что скоро начнут бить всерьез. После того из защиты им останутся только стены и лестницы. Не так уж и много, учитывая, что магией Тилль почти не владеет, а его помощник – фей.

— Познакомимся! Только я пойду приоденусь, а то неловко. Нас захватывать идут, а я в одном пледе, как гордый воин холмов!

На этом он удалился, а Тилль не стал кричать в спину и предлагать отличные штаны из тайника. Зачем Астрид их туда запихнула, когда у нее стоял целый сундук со всяким тряпьем? Нет, никогда не понять ему бабушку, никогда.

Но все это было мелочью. Тридцать человек, наверняка вооруженных огнестрелом и магией – куда серьезнее. А пока еще Макар доберется до дачников, пока свяжется с властями, пока пришлют помощь… Нужно продержаться это время, а для того – найти какое-нибудь оружие. Только где? Лучше бы Астрид ружья по тайникам распихивала, чем фейские штаны и романы, все больше пользы. А то у нее из оружия одни ножи и длинные лекции по лингвистике в исполнении Белокосовой. Штука страшная и мощная, но вдруг на целую банду ее не хватит? Хотя…

Возникшая мысль показалась ему глупой и со всех сторон сомнительной, но когда по твою душу идет толпа головорезов, выбирать не приходится.

Спустя минуту Тилль уже стоял напротив двери в спальню Ярины, поколебался еще немного и уверенно ее открыл.

Внутри пахло цветами и травами, а еще тянуло свежестью из приоткрытого окна. Наверное, заботливая Глаша решила проветрить перед сном, а может и сама Яра, с нее бы сталось и ночевать так. Тем более что такое осенние вечера по сравнению с рудскими зимами?

Еще раз извинившись перед Ярой, Тилль влез в шкаф. Вещи там лежали аккуратными ровными стопками, совсем невысокими, а платья аккуратно висели на вешалках. Он поворошил их, но того, что нужно не заметил. Затем отошел, огляделся и влез под кровать. Там стоял тот самый чемодан, с которым приехала Яра.

Тилль без всякой надежды вытащил его, торопливо открыл замки, едва не сломав их, и откинул крышку. Внутри лежал свернутый в несколько раз плед, а у самого дна — карабин и аккуратно сложенные патроны. Поверх трогательно пристроилось разрешение, выданное Белокосовой Я.В. на ношение и хранение оружия.

Карабин не был привычным оружием для Тилля, тем более этот рудского образца, чуть тяжелее и длиннее, чем использовали в Норнге. Но все равно это куда лучше, чем сражаться голыми руками. Тилль вытащил карабин и зарядил его, в который раз поразившись тому, что хрупкая птичка-Ярина всерьез увлекается стрельбой, а еще не брезгует чистить свое оружие. Карабин был стареньким, но вполне ухоженным и рабочим.

С ним в руках Тилль и спустился обратно в гостиную, где его уже ждал тот самый фей и пышущая гневом Скворцова. Она постоянно мычала что-то и мотала головой, как разъяренная лошадь. Надо признать, злость ей шла, проявляла краски, которых пожалела природа. И глаза казались темнее и ярче, и щеки налились румянцем, и русые пряди на запотевшем лбу лежали в красивом беспорядке. Ей бы не прятать себя, а чаще