Вредина для мажора - Алекс Коваль

и выбирать себе подарок. Ну, в конце концов, кто я такая, чтобы спорить?

В итоге домой я возвращалась с полными руками покупок, улыбкой от уха до уха и ощущением, будто у меня за спиной выросли гигантские крылья и я вот-вот воспарю.

Дом пока еще встречает тишиной, и я, не включая свет, топаю к себе. А уже в своей спальне падаю звездочкой на кровать и, уставившись в потолок с дурацкой счастливой улыбкой на губах, совершенно теряю счет времени, пока мобильный не напоминает о себе звонком.

Ритка.

Так и проходят остатки вечера. За разговором с подругой, которая, кажется, счастлива за меня даже больше, чем я сама. И пока родители накрывают на стол, я успеваю в красках поведать наш сегодняшний день с Максом и с удивлением отмечаю, что стоит только вскользь упомянуть подруге имя друга Сима — Марата, как Рита тут же тушуется и теряется, и тут что-то явно не так! Надо бы вызнать на досуге, а чем вообще закончилась для этих двоих ночь после клуба, когда я в отключке валялась в больнице?

В общем, все было прекрасно, кроме одного “но”. Рядом не было Макса, и эта расставание до утра казалось чуть ли не невыносимым. Немного, но вечер это все-таки омрачало. Просто я не предполагала, что ближе к ночи меня ждет новый сюрприз.

Какой?

Такой, что ужинать с родителями пришлось чуть ли не на бегу и бежать в свою комнату. А все потому, что там ждал Макс!

Сообщение, пришедшее от него пару минут назад, заставило поперхнться и стыдливо потупить взгляд. Оказалось, что этот наглец, снова забравшись через балкон, планировал ночевать сегодня у меня. Поэтому, чтобы, боже упаси, не выдать нас, а я могла, потому что руки дрожали, а ноги нервно постукивали под столом, ужин я запихивала в себя, буквально не жуя, и бегом, на негнущихся ногах летела по лестнице на второй этаж, перемахивая сразу через три ступеньки.

— Ты с ума сошел? — закрывая за собой дверь на ключ, возмущенно зашипела я в сторону развалившегося на моей кровати парня, бесцельно щелкающего пультом, переключая каналы. На мое возмущение Сим даже бровью не повел.

— Мелкая, у нас проблема.

— Да, Макс. И это ты! Я чуть… чуть там… сквозь землю не провалилась!

— Да брось, можно подумать, ты меня не ждала? — и опять эта кривоватая сексуальная улыбка трогает губы, к которым именно в этот момент снова захотелось невыносимо прикоснуться. Нет, ну вот и как на него сердиться, а? Это же просто невозможно!

— Не ждала, — буркнула я. — Но надеялась.

— Иди сюда, вредина моя. Что будем смотреть? — постукивает по кровати рядом с собой Макс, усаживаясь на моей постели и стягивая с себя кофту.

Ох, а вот это он зря. Эта белая футболка заставляет вспоминать не самые невинные моменты нашего с ним “сближения”. Ладошки уже начало покалывать от желания ее стянуть и продолжить то, что было начато тогда, в городской квартире Стельмахов.

— Мы будем спать! — решительно заявила я, махая головой и отгоняя сладкое наваждение.

Нельзя, Летта. Когда дома родители буквально за стенкой и “ни сном ни духом” о том, что один зазнайка у меня тут ночует!

— Исключительно спать, Сим!

— Ты это сейчас мне говоришь или себе? — смеется Макс и притягивает меня к себе за талию. А потом и вовсе валит на кровать и подминает под себя, осторожно прихватывая зубами мочку уха.

— У-у-уй! — прикусила я губу и вздрогнула, когда его холодные ладони, пробравшись под футболку, начали свое странствие по горячей коже вверх, собирая за собой мурашки и заставляя нервно ерзать под парнем.

— Издеваешься, да? — пропищала я.

— А получается?

Еще как получается, но ему я этого говорить не стала. Тем более, позже именно Сим включил режим “антисекс” и целых два часа напрочь игнорировал все мои приставания и заигрывания. Одно тяжелое дыхание парня и крепкие объятия, в которые меня сгребли и не отпускали на протяжении всего фильма, говорили о том, что не одна я тут набираю разгон от искорки до пионерского костра в крови за пару секунд, отчаянно хватаясь за реальность, чтобы не утонуть в ощущениях.

Первый фильм выбирал Макс. Скучный второсортный боевик, который и его-то не впечатлил, а я и подавно почти все два часа успешно проморгала и прозевала, плавая в своих мыслях. Но зато выбор второго был за мной. И что мы, девочки, любим больше всего? Правильно! Слезливые страдашки, под которые можно два часа шмыгать носом! Ну, при условии, что у тебя за спиной не сидит парень, который не устает нудеть:

— Летт, ну, это же девчачий фильм, — фыркает Стельмах мне в макушку, буквально через двадцать минут от начала фильма.

— Мы только начали его смотреть, как это, интересно, ты понял, что он девчачий? — зло бурчу, вытаскивая шаловливые ладони из-под своей футболки.

— По картинке.

— Ты невозможен, Сим-Сим!

— Да, я такой, — посмеивается парень и сильнее сжимает кольцо рук, притягивая ближе к себе и укладывая мою голову себе на плечо. — И герой тут нюня.

— Эй! Неправда! Он классный!

— Классный? Да что в этом отбитом мудаке классного?

— Ну, он просто крут, и не спорь со мной.

— Вот как? Значит, о таких вот вы, девчонки, мечтаете, да?

— Ха! — вырвался у меня грубоватый смешок.

— Что значит “ха”? — рыкнул Стельмах-младший.

— Ничего, — прикусила я язык, сдерживая рвущийся смех. — Забудь.

— Вредина! Я не такой, если ты сейчас на это намекнула!

— Ну да, ну да-а-а…

— Я себя не веду, как ревнивый индюк.

— Нет, конечно! Совершенно точно нет, Сим.

— Что за сарказм, Виолетта? — ущипнул негодяй меня за руку, а когда понял, что не проняло, начал щекотать по ребрам, заставляя завертеться в его руках и сдаться, выдав громкое:

— Ой, да бро-о-ось! — начиная хохотать. — И это говоришь мне ты? Серьезно, зазнайка? — поворачиваюсь в руках парня и заползаю к нему на колени. — Тот, который меня буквально силой вытащил из тачки другого парня!

— Я спасал тебя, между прочим, от неправильного выбора! — сводит хмуро брови на переносице Макс, что вызывает неподдельную улыбку. Как ребенок: разобиделся и бровки домиком сложил. Умилительная картинка.

— Ну, еще губы надуй, — обхватила я ладошками колючие щеки, на которых начала проступать двухдневная светлая щетина. Хм, а мне нравится. Так приятно колется, будоража что-то внутри. Никогда не думала, что может нравится колючая мужская борода, но Максу растительность на лице придает особой серьезности и грозности. Надо будет ему об этом сказать.

— Я не такой, — повторяет Стельмах, устраивая свои ладони