Узы любви - Джоанна Линдсей

— Де Ротон, ты что, следишь за нами? Почему от тебя нигде не скрыться?

Это немного сбило спесь с вновь пришедшего.

— Это означает, что вы скрывались от меня? — вскинулся он.

— Разумеется. Что тебе здесь надо?

Де Ротон побагровел, как свекла, заметив нескрываемое удивление Милисент при столь непочтительном обращении с аристократом.

— Как же ты собирался получить заработанное, если не хотел показываться мне на глаза? — процедил он.

— Вероятно, прибыв в твой замок. Стоило ли гоняться за мной по всему лесу? Но как ты попал сюда именно в ту минуту, когда мы ее захватили?

— Ну… скажем, пока вы следили за ней, я следил за вашими успехами, хотя и несколько запоздалыми.

Эллери слегка смутился. Тон и слова лорда были оскорбительны. Однако Эллери все прекрасно понял. И тут ее осенило.

— Вы должны были захватить меня к определенному сроку? — догадалась Милисент. — Могу я по крайней мере узнать, в чем дело?

Этот человек не удостоит ответом ту, которую повелел убить. К чему тратить время на пустые разговоры? Но Эллери неожиданно вступился за нее:

— Верно. Она заслужила объяснения. Я и сам бы хотел их послушать, поэтому поведайте нам, лорд Уолтер, чем она так вас прогневала.

Как он смеет говорить с бароном в подобном тоне? Ни один высокорожденный лорд не потерпит такого от простого наемника. Но Милисент расслышала в голосе Эллери замаскированную угрозу, и по спине у нее невольно прошел озноб. Де Ротон попытался проигнорировать просьбу-приказ.

— Почему она все еще жива? — вскричал он.

Эллери вынул кинжал. Милисент ощутила, как кровь отливает от лица. Но оказалось, что смерть решила помедлить. Эллери очень спокойно, очень медленно принялся чистить ногти острием. Лишь спустя несколько минут он соизволил поднять голову и посмотреть на де Ротона. Поединок взглядов продолжался, пока барон не уступил.

— Ты должна была умереть еще до свадьбы, — прошипел он. — И тогда союз Криспинов и де Торпов распался бы, не успев состояться.

— Потому что король Иоанн был против? Значит, это его идея? А ты всего лишь его раболепствующий холуй?

Ей не стоило оскорблять его. Ее слова вызвали громкий смех Эллери, что, в свою очередь, еще больше взбесило Уолтера де Ротона, который с нескрываемой яростью вытаращился на Эллери. Странно, кажется, эти двое ненавидят друг друга! Почему же Эллери служит барону?

Но Уолтер все же снизошел до ответа, хотя и исходил злобой:

— Нет, это все придумал я, правда, с молчаливого одобрения короля. После твоей гибели Иоанн предложил бы мою дочь в жены Шеффорду.

— Но мы уже обвенчаны. Ты опоздал.

— Нет, не все еще потеряно, пусть мой первоначальный план и осуществился не полностью. Когда ты умрешь, молодому де Торпу понадобится другая жена, и король наверняка снизойдет до моих просьб, поскольку дружеские узы между Шеффордом и Данбером ослабнут после твоей кончины.

Милисент, не веря собственным ушам, ошеломленно покачала головой. Бесполезно убеждать его, что Иоанн давно уже передумал. Однако она все же попыталась:

— Ты зря тешишь себя несбыточными мечтами. Поговори с королем и поймешь, что он откажется от своего слова. Он убедился, что и отец, и свекор ему верны, и теперь дал согласие на мой брак. И даже разослал людей, чтобы найти тех, кто покушался на меня, с приказом отступиться от своих преступных намерений. Значит, это тебя должны были отыскать его гонцы?

— Лжешь! — прорычал Уолтер, но в его глазах она увидела сомнение.

— Лгу? А что скажет Иоанн, узнав, что ты намеренно ослушался его? Думаешь, что проживешь намного дольше меня? И во имя чего я должна умереть? Чтобы твоя дочь вышла за Вулфрика? Неужели ей так трудно найти мужа, что для этого ты готов пойти на убийство?

Тут Уолтер окончательно вышел из себя:

— Дело не в этом! Это я должен был стать мужем Энн! Много месяцев я ухаживал за ней в надежде получить богатую жену! Но де Торп перешел мне дорогу.

— Ах, вот оно что! Ее золото до сих пор не дает тебе покоя, поскольку сам ты не способен сколотить состояние!

На этот раз де Ротон не выдержал и, шагнув вперед, отвесил ей звонкую пощечину. Милисент сама добивалась этого, злила его, пока он не потерял терпение. Но что ей теперь, когда Вулфрик мертв? Какая горькая ирония, злая шутка судьбы! Чванливый лорд еще не знал, что тот, кого он нанял расправиться с «соперницей дочери», прежде убил человека, которого он надеялся назвать зятем.

Ничего, сейчас она бросит правду ему в лицо. Что он скажет, осознав, что все его гнусные мечты уничтожены одним ударом дубинки? Вот сейчас… сейчас… она справится с душившими слезами и все выложит.

Но она не успела и рта раскрыть. Эллери по какой-то непонятной причине набросился на ударившего ее лорда, схватил за грудки, наградил увесистыми оплеухами и, наконец, вонзил нож в живот по самую рукоятку. Милисент оказалась права — на красивом лице не отразилось ни малейшего волнения, как будто он прикончил бродячую собаку, а не лорда королевства.

Его сообщники были не столь хладнокровны. Оба как по команде вскочили.

— Ты рехнулся! — хором завопили они.

— Ничуть, — бросил Эллери, вытер клинок о котту мертвеца и сунул в сапог.

— Да ты только что прикончил того, кто нас нанял!

— И к тому же лорда!

— Кто теперь отдаст нам денежки?

— В самом деле, мог бы подождать, пока он хотя бы заплатит?

— Эллери, что ты наделал? — охнула Нел. — Теперь тебя затравят за это!

— Ничего, — хмыкнул он. — Кто узнает о том, что случилось с этим спесивым ублюдком? Думаешь, кто-то из присутствующих успеет проговориться?

Намек был столь красноречив, что у Милисент мгновенно вспотели ладони. Это означало, что старики не доживут до утра. Как, впрочем, и она. Его приятели столь запуганы, что не посмеют рта раскрыть, так что их он, вероятно, пощадит.

— Но наше золото! — проворчал один из головорезов. — Как быть с ним? Мы целый месяц трудились не покладая рук и ради чего?

— Перестань ныть, Катред, и заткнись, — брезгливо бросил Эллери. — Я сам отдам вам деньги. Думаю, вы мне больше не понадобитесь, так что возвращайтесь в Лондон. Возьмите с собой Нел и заберите труп. Кинете где-нибудь в лесу.

Оба наемника как по волшебству успокоились. Нел уже переминалась у двери. Олжер схватил тело за ноги и выволок за порог. Катред, оглянувшись на пленницу, спросил:

— Могу я по крайней мере хоть врезать ей хорошенько за ту рану, что она мне нанесла?

— Нет, только я, — я один имею право насладиться ее мучениями. Уходи. Я закончу дела здесь и последую за вами. Увидимся в Лондоне. Не волнуйся, она ответит за каждую царапину.

Катред, похоже, этим удовлетворился, и вскоре дверь плотно закрылась за тремя злоумышленниками. Дождавшись их ухода, Эллери наконец обернулся к Милисент. Старик хозяин припал к своей жене и, дрожа, спрятал лицо у нее на плече. Но Эллери, очевидно, посчитал его столь ничтожным препятствием, что даже мельком не посмотрел в ту сторону. Взгляд его был прикован к девушке.