Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791) - Екатерина Вторая

Последние известия от Витта здесь прилагаю1.

На сих днях пришло судно греческое из Царяграда, и, что показал хозяин оного, у сего подношу.

Трава еще недостаточна для корму лошадей. Как скоро будет велика, то прикажу войскам выступить, и для сего приготовляю мосты на Буге.

Повидимому турки сбираются зделать десант от Тендровых островов на Кинбурнскую сторону и с Сербулату на берегах Таврических. Я приказал предположить меры противу сего. Я сие заключаю из того, что несколько раз в сих местах они показывались на малом судне, делая промеры.

Бомбардиры Преображенские пришли. 25 канонерских судов, построенных в Кременчуге, уже отправлено Днепром. 25 еще готовы и конопатят. Остальные 50 тоже будут скоро окончены, но что делается морскими, то с великою медленностию.

Матушка Государыня, Поль Жонс, как человек предприимчивый, годен будет на хватки, но Кингсберген по нашей службе старее всех здешних необходимо надобен для командования. Наши, ежели знают, то теорию, практикованы мало. Ядрами же почти никто не стрелял, кроме двух кораблей в прошедшую войну. Мне истинно флот по теперешнему состоянию больше в тягость, нежели на пользу. Какая пропорция с числом турецкого, от которого мне нужно его прятать и тем привязывать к одному месту. Ежели бы не то, так бы я впустил неприятеля до самого Перекопа и посмотрел бы, как они попали бы на свои корабли, а теперь много будет хлопот, но надежда на Бога. Какие трудности в починке кораблей, ей Богу, описать нельзя.

Ежели бы Кингсберген мог побольше привести офицеров искусных, хорошо бы было. Пока жив, с непременной преданностию

вернейший и благодарнейший

подданный

Князь Потемкин Таврический

27 марта [1788]. Елисавет

847. Г.А. Потемкин — Екатерине II

Матушка Всемилостивейшая Государыня. Курьер приехал ко мне третьего дни позно, на которого сего дня отвечаю. Донесения Разумовского состоят только в поверхностях; или он мало сведущ, или недовольно попечителей. Мало сказать только, что двенадцать кораблей вооружать велено, но есть ли они? Я мню, что Королю удалось в прошлую войну отвлечь несколько полков из армии, то думает и теперь также услужить туркам1. Во всех посылках к нам подсматривания их и протчее делается так гласно, что кажется больше походит на демонстрацию. Готовиться должно, но не столь уважисто, ибо сим он взъярится. Имея 10 кораблей, несколько фрегатов и других судов, с помощию еще датчан, — нет опасности от десантов. Магазейн его весьма невелик. Нужен бы министр тамо старательный.

Граф Чернышев, прослыша войну, уехал; побывал в Вене, где виделся и сосватал Разумовского2. Потом пожил в Варшаве. Мне все сие мудрено. Не трудно бы было шведам растолковать в теперешнем случае, для чего они не ищут нам доказать доброе свое расположение вместо оказательств недобрых. Они бы могли благорасположением привязать к себе Россию и иметь в ней друга полезнейшего. Я думаю, хорошим объяснением с министром их всех дел — кончится все тихо.

В рассуждении укомплектования, то бы я думал одни только армейские полки да гвардию. Гарнизонных [же] не только половиною, но и меньше, — довольно будет. Мысль Ваша о безпашпортных весьма хороша. Также и церковников, да и мещан3. А после можно их распустить.

Я с часу на час ожидаю прибытия флота турецкого. Во всю жизнь неизменно

вернейший и благодарнейший

подданный

Князь Потемкин Таврический

6 апреля [1788]. Елисавет

P.S. Перлюстрованное письмо сына принца Линя у сего представляю, в котором описаны деяния цесарские4.

848. Екатерина II — Г.А. Потемкину

Любезный друг мой Князь Григорий Александрович. Письмо твое от 27 марта я получила. Замечания твои на польский трактат тем же курьером привезены и теперь на станке. Буде тебе ружья нужны для поляков, то напиши к Кречетникову1. Ему от меня писано, чтоб отпустил по твоему требованию.

Третьего дни с Венским курьером получено известие чрез Венецию, будто турки, Булгакова освобождая, отправляют возвратно, но куда — не ведаю2. Не знаю еще — верить ли сему, понеже глухо Кауниц пишет к Кобенцелю. Увидим, что почта привезет. Она по причине разлитья вод не бывала еще. С первым курьером о сих двух артикулах, то есть, польском деле и освобождении Булгакова яснее писать можно будет.

У нас река прошла и время сырое и холодное; я чаю, у вас потеплее. С наступающим праздником тебя поздравляю. Здесь больных много. Дай Боже, чтоб у вас здорово было. Я щитаю, что ты на сих днях уже войски приведешь в движение, щитая по прошлогодней погоде в тамошних мест[ах], понеже чрез неделю год будет, что я из Киева выехала. Посмотрим, сборы турок куда наклониться удобности найдут. Желаю, чтоб нигде прощелины не нашли. Канонерских судов знатное, кажется, у тебя число. Ни о Пауль Жонесе, ни о Кингсбергене не имею снова известий, разве почта привезет прежде запечатания сего письма, тогда припишу.

Трудности в починке кораблей весьма понимательны, понеже места безлесные около Черноморских наших гаваней. Прикажи для будущих веков горстьми раскидать около гаваней дубовых желудей. Естьли б до нас живущие сие делали, то бы мы нашли лутчие удобности. Не пренебрегай при своих безчисленных хлопотах и сим советом. Adieu, mon Ami, portes Vous bien.

Апр[еля] 14 ч., 1788

849. Екатерина II — Г.А. Потемкину

Апр[еля] 20 ч., 1788

Друг мой Князь Григорий Александрович. Письмы и репорты твои от 6 апреля я получила в самый день праздника, с которым тебя поздравляю, и желаю тебе щастия, здоровья и силы душевной и телесной в высшней мере. Спасибо тебе, что немешкотно ты ответствовал на мои письмы о шведском вооружении. Оне в самом деле существуют, но будут ли употреблены в действие противу нас — сие время докажет. Между тем, здравый рассудок требует, чтоб с той стороны были всячески обезабочены мы, наипаче во всех тех способах, кои от нас самих зависят: и для того на море изготовляются, как тебе уже известно, 10 кораблей и прочее. А вчерашний день я подписала набор из церковников. И так наша постура[339] теперь весьма почтительна. Датчанам также сказано, чтоб свой долг не упустили, в чем не откажут, я уверена. Лишней же тревоги никакой, конечно, не окажем. Нолькен сам собою изъяснился1, по городовым слухам о войне с шведами, с Вице-канцлером и между прочими речами сказал, что Король его без сумашествия подобный шаг предпринять не может, но что от молодежи, его окружающей, всякую нелепо[сть] ожидать немудрено, и естьли сие зделается, то он, Нолькен, поедет жить в Лифляндии. Сказывают, что шведская нация на сие не будет взирать с приятностию, а очень статься может, что Король, выманя деньги у других держав под видом вооружения, потом оные покинет.

Отселе писано к Разумовскому, и надеюсь, что все на речах кончится. Перлюстрированное письмо Линьева сына не великое уважение прибавляет к распорядку нашего союзника; но лутче его иметь для, нежели противу нас, как в прошедшей войне.

Пришли ко мне чертеж двойных шлюпок, как у тебя строятся и какие советуешь употребить. Касательно мещан и ямщиков пришли план и штат, как их формировать на казацкий образец. Я надеюсь теперь получить вскоре известие о выступлении войск, понеже и у нас уже трава показалась и погода весенняя и красная.

Прощай, мой друг, будь здоров и весел. По полученным из Царяграда известиям, то капитан-паша выжидает только первой неудачи турков, чтоб сильно домогаться о мире, и повсюду разнесся, что под осень заключен будет2. Дай Боже. Я сие от сердца желаю и чтоб ты сюда возвратился, и я б не была бы без рук, как ныне.

Как возьмешь с Божиею помощию Очаков, тем и кончится, а Булгакова я щитаю теперь уже в Ливорно, понеже хотели его отпустить в половину марта, морем.

850. Г.А. Потемкин — Екатерине II

Херсон. 28 апреля [1788]

Матушка Всемилостивейшая Государыня. Отправясь из Елисавет, был я здесь, в Кинбурне и у Каменного мосту на Каланчаке, где войски, назначенные в тот деташемент, прибыв, разположились. Был на гребной флотилии, а теперь еду в эскадру на Глубокую. Будучи везде, распорядил, что нужно, и спешу только донесть1. Простите, матушка, возвратясь в Елисавет, отправлю курьера с предположениями кампании настоящей. Будучи по смерть

вернейший и благодарнейший

подданный

Князь Потемкин Таврический

851. Екатерина II — Г.А. Потемкину

Друг мой любезный Князь Григорий Александрович. Сожалею, что ты простудился и от того почти оглох. Прошу вспомнить, что твое здоровье мне нужно, и мои увещания, чтоб иметь о себе всякое попечение. Я вчерашний день из города сюда переселилась, понеже день был теплый, а к вечеру у нас слышен был издали гром. Сегодня год, как я была в Кременчуге.