Насмешка Купидона - Алекс Джиллиан

как же я хочу презирать эту лживую дрянь. Ненавидеть. Жаждать ее смерти долгой и мучительной, но то, что я чувствую, носит совершенно другой характер. Фей опустошила меня своим предательством, вероломным, унизительным, она выставила меня на посмешище, плюнула в душу после всех слов, что мы говорили друг другу, и ночей, что провели вместе. Я растерян, переполнен гневом и болью. Я запутался в себе, в ней. Я не понимаю, кто она. Как может одна женщина соединять в себе столько разных личностей и масок. Я хочу взглянуть в глаза настоящей Фей, и только тогда смогу освободиться от ее колдовского влияния на меня, от одержимости женщиной, которая возможно прямо сейчас зарабатывает под следующим идиотом, глядя на него полными любви и нежности глазами, пока другой недоумок валяется на больничной койке.

Набирая номер Фей, я слишком крепко сжимаю металлический корпус телефона, чтобы не позволить своим пальцам задрожать от волнения. Она снимает после третьего гудка, и я задерживаю дыхание на пару секунд, потеряв дар речи. В памяти мелькает воспоминание о том, как я увидел ее выходящей из стеклянных дверей в сад. Ее сверкающие глаза и волосы, солнце, отражающееся в драгоценных украшениях, улыбка, светящаяся искренним теплом и радостью узнавания. Я был поражен, ослеплён и околдован. Я думал, что снова обрел шанс на счастье, в конечном итоге оказавшийся билетом в нижний круг ада.

Что с тобой произошло, Фей? Как солнечная девочка с мечтами и амбициями стала продажной бл*дью?

— Будешь молчать, или это попытка убить меня презрением? — произносит стерва холодным спокойным голосом. Разумеется, мисс Уокер знает, кто ей звонит.

— Я просто удивлен твоей наглости, Фей, — отзываясь ледяным тоном. — Ты выставила квартиру на продажу? И сутки не прошли после твоего незабываемого выступления.

— Ты хочешь, чтобы я вернулась? — ее голос звучит невозмутимо и даже как-то по-деловому. Я не понимаю, что за игру затеяла эта сука, но ей не удастся снова провести меня. — Скажи, и я передумаю.

— Ты серьёзно? — стиснув зубы, спрашиваю я.

— Абсолютно. Какая разница, кто платит за секс, — насмешливо рассуждает она.

— Скажи мне, Фей, ты больная?

— Ладно, я пошутила. Возвращаться не входило в мои планы, даже если бы ты стал умолять меня об этом, стоя на коленях. А ты бы встал, Джером. Если бы я захотела, — и она смеется.

Эта сука смеётся, бл*дь.

У меня в глазах темнеет от ярости, красные вспышки взрываются под плотно сжатыми веками, мышцы каменеют от напряжения.

— Извини, Джером, вышло неловко, но кто знал, что тебя понесет на мои поиски. Я думала, у тебя были более важные дела, чем слежка за моей давно потерянной добродетелью, — успокоившись, произносит с толикой сожаления. — Ты сам все испортил. Так что не жди, что я верну тебе потраченные деньги. Я их отработала. У тебя есть еще ко мне вопросы?

— Где ты, Фей? — мой металлический голос пропитан опасными нотками. Она замолкает, словно раздумывая над ответом или очередной ложью.

— Не уверена, что хочу тебя видеть. Нам нечего больше сказать друг другу. Прощальный секс меня тоже не интересует. Благотворительностью не занимаюсь.

— Где ты, Фей, — игнорируя встречный провоцирующий бред, дублирую вопрос.

— Не имеет значения, — резко отвечает она. — Забудь обо всем и держись от меня подальше.

— Ты угрожаешь?

— Нет. Советую, по старой дружбе.

— Скажи, сколько он заплатил тебе? — я должен был положить трубку, послав Фей к черту, но ее наглый тон и высокомерие, с которым она разговаривает со мной, сорвали внутри все предохранители. — Неужели больше, чем я? У Зака нет таких денег. Если ты так все рассчитала, то почему он? Я буду иметь все через пару месяцев. Объясни мне…

— Нет, — она резко обрывает меня. — Не хочу ничего объяснять. Менее обеспеченный спонсор лучше, чем мертвый наследник миллиардов. — насмешливо заявляет она. — Пока, Джером. Мы приятно провели время. Не стоит плакать, малыш. Я того не стою, — в снисходительном тоне добивает меня и бросает трубку.

Я в ярости ударяю кулаком в стену, слепым взглядом уставившись на сбитые о гнусную рожу Зака костяшки пальцев. Если бы Фей сейчас оказалась рядом, я бы не раздумывая задушил ее, не колеблясь и с огромным мрачным удовлетворением.

Как она смеет говорить со мной, словно я какой-то мальчишка? Не стоит плакать, малыш?

Я тебе устрою, меркантильная лицемерная тварь. Меня трясет от гнева, от унижения. От ненависти и злости. А ведь у нее есть все основания вести себя так самоуверенно. Она обошла меня, обыграла. Продажная подлая шлюха, смеющаяся надо мной. Неужели Фей думает, что ей все сойдет с рук без всяких последствий с моей стороны? Что я не ударю в ответ? Сумасшедшая или идиотка?

Опустив голову, опираюсь двумя ладонями о стекло, пытаясь привести хаотично беснующиеся мысли в порядок и заглушить рокот ревущего внутри океана ненависти.

— Джером, все в порядке? — раздается за моей спиной голос Брекстона. Я не слышал, как он вошел. Резко оборачиваюсь, бросая на него холодный сдержанный взгляд.

— Вызывай вертолёт, мы летим в Чикаго, — отвечаю бесстрастным твердым голосом.

— Сейчас?

— Да, — киваю я.

Я абсолютно уверен в том, что она там. В гребаном Чикаго. Адрес квартирки, которую снимает для Фей Зак, я запомнил, когда мы забирали ее вещи перед отъездом в Сент-Луис. Она сбежала от него точно так же. Случайный секс и внезапное более выгодное предложение, на которое она ответила согласием. Почему, бл*дь, я не сделал тогда никаких выводов? Где спал мой мозг? Или я думал исключительно половым органом? Сколько раз Зак говорил мне, что Фей обыкновенная шлюха, а я не просто не верил ему, я, бл*дь, вынашивал в себе кровожадные планы мести за оскорбление любимой женщины. Неудивительно, что сучка смеётся надо мной. Моя глупость действительно достойна только насмешки.

Через пару часов я уже стою перед дверью ее квартиры и настойчиво звоню в видеофон. Она увидит, кто явился по ее душу, и если не откроет, то я выломаю чертову дверь. Брекстон напряженно стоит рядом, глядя на меня с нескрываемым осуждением. Мне плевать, что он обо мне думает, и как я выгляжу со стороны. Взбесившийся от ревности рогатый любовник?