Хелена - Мария Хлодвиг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ребята, вам действительно это нужно? Может, я отойду, вы немного помилуетесь, а потом мы просто забудем о произошедшем?
— Нет! — хором воскликнули я и Лионель.
— Ладно, — с деланным "жертвенным" выражением проговорил юноша. — Уговорили. Всё расскажу без утайки. С чего бы начать?..
— Начни с начала, а потом разберёмся, — зло буркнула я. Мне надоели его бесконечные спектакли.
Эйанец как-то сразу ссутулился и словно бы постарел.
— С начала, говоришь? Хорошо. Я помню свет. Он был прекрасен, но пугающ, а всё из-за червоточины, скрытой в сиянии. Она отравляла, оскверняла свет… который притянул меня к себе. Я стал его частью и заразился сам. Было очень больно… Вы — даже ты, воитель — не представляете, как может страдать лишённая тела душа. Это длилось дни, часы, мгновения… Не знаю. Может, там и времени не было, только вечность. А потом нас разделили.
— Миарк… — горечь его слов резанула меня по живому. Но чем я могла помочь? Подобные воспоминания невозможно стереть или облегчить магией.
— Как вы уже догадались, однажды я умер.
Юноша продолжил рассказ не сразу. Мы не подгоняли его — Ларандин ещё находился в беспамятстве, а других причин торопиться, кроме страстного желания принца скорее найти город из Книги и вернуться к невесте, у нас не было.
— Я рос чахлым и болезненным ребёнком. Моя бедная мать, упокойся её душа с миром, наградила меня скрытым дефектом, настолько редким, что не всякий целить Эйана знал его название. Отцу посоветовали забрать меня из Ортано Косом в столицу, и он послушался, хотя из-за переезда ему и пришлось прервать исследования. С каждым годом мне становилось всё хуже и хуже, и в один чудесный весенний день моё сердце остановилось. Как сейчас помню: сквозь раскрытое окно из сада доносился аромат цветущих слив, я лежав на постели в полудрёме… Вдруг что-то внутри меня оборвалось и всё земное потеряло значение.
Миарк умолк, будучи не был в силах совладать с нахлынувшими воспоминаниями.
"Если не можешь, не говори. Я пойму…"
— Через три дня меня вернул к жизни отец. Ему пришлось пойти на риск, но удача всегда улыбалась Ларану. От обладал знаниями, как изменять человеческую плоть, и воспользовался ими на мне. Я очнулся в здоровом сильном теле, лишённым и намёка на неполноценность. Всем оставалось только дивиться моему преображению. Они говорили, меня благословил Бог… В их словах была доля правды. Заражённый свет, поглотивший меня, и был нашим Творцом. Отец исцелил моё тело, но моя душа вернулась осквернённой. Белая ненавидит "сломанные вещи", и я понимаю её. Очень сложно мириться с изъяном, если знаешь, насколько был хорош замысел.
— Что тебе грозит? — тихо спросила я.
— Моё увечье не столь велико, как у Гвиневеры Альбианы. Из-за своевременно вмешательства слияние получилось неполным. Я смог вернуться, но стал другим не только телесно, но и духовно.
— Простите за мерзкое зрелище, которое вам пришлось наблюдать. Я… слаб. Меня легко взять под контроль.
"Как и полукровки, Миарк ничего не может поделать с проклятым телом".
— Тебе не надо за это извиняться. Я знаю, каково чувствовать себя чужаком в собственном теле. Жиюнна… снисходила на меня.
— Но ты была жрицей и знала, на что шла.
Мне пришлось согласиться. В Храмовой Школе от нас не скрывали, чем может обернуться благосклонность богини.
Принц пришёл в себя, когда мы оставили гробницу Гвиневеры далеко позади. Миарк настоял, чтобы мы покинули место экспериментов его отца как можно скорее, чтобы лишний раз не травмировать Ларандина. Он даже вызвался нести брата.
— Что со мной было? — только открыв глаза, спросил сын Белой Королевы. — Помню, как велел идти напрямик, а дальше — пустота.
"Немного лжи, для общего блага".
— Мы наткнулись на руины строений исконных обитателей Ортано Косом. Вы так обрадовались, что упали в обморок.
— Правда? Надо же… — принц действительно ничего не помнил из случившегося. Тем лучше было для нас.
— Перед тем, как потерять сознание, вы кое-что нашли, молодой мастер, — Миарк достал из кармана кулон с синем камнем. — Сказали, что хотите отдать это матушке.
— Какой красивый, — произнёс Ларандин, зачарованно рассматривая украшение. — Мне кажется, он ей обязательно понравится.
Я незаметно прикусила губу. Не хотелось отдавать драгоценность Королеве, но эйанец сказал — так надо.
Спустя двадцать дней мы вышли к границе серой пустыни.
— Скоро мы увидим стены Города! — победно объявил принц, стоял на вершине "сизой" дюны.
Как и говорилось в Книге, серые пески сменились синими, простиравшимися до горизонта.
"Бесплодный, печальный мир. Даже ветер, и тот редко гуляет по его унылым просторам".
Мы обернулась назад, чтобы оценить пройденный путь, и я увидела на блёклом небе крошечную тёмную точку. Она быстро приближалась, и вскоре мне удалось опознать в ней одну из химер правительницы Пустого мира.
Чёрную, не белую.
— О, да у нас гость! — бодро объявил Миарк, но едва слышно мрачно добавил: — Мачеха, будь она неладна, что-то замышляет.
Всадником оказался Кориан.
С самого начала Белая начала относиться к детям как к слугам. Она постоянно поручала им мелкие поручение, зачатую абсолютно бессмысленные. Увидев мальчика на чешуйчатом звере, я, конечно, удивилась, но не сильно.
— У меня послание от Королевы, — важно заявил Кориан, спрыгнув на песок.
— Вести от матушки? — искренне обрадовался принц.
— Госпожа рада Вашим успехам. Она гордится Вами и просит передать Вам свою любовь.
— А моя невеста, Яринна? — порывисто произнёс Ларандин. — Как она переживает нашу разлуку?
— Принцесса с нетерпением ждёт Вашего триумфального возвращения.
На лице мальчике не дрогнул ни единый мускул, когда он произносил заведомую ложь. Зная Белую, я подозревала, что девушка окончательно запуталась и плохо различала собственные чувства и навязанные.
"Должно быть, она сейчас очень несчастлива".
— Она передала что-нибудь для меня?
Если с Яринны было всё сложно, то с принцем, напротив, никаких вопросов не возникало — он любил тейгланку всем сердцем. По крайней мере, Ларандин искренне верил, что завладевшее им чувство — любовь.
— Принцесса не успела ничего подготовить, — уклончиво сказал Кориан. — Но зато Госпожа отослала со мной это.
Он достал из перекинутой через плечо сумки лакированную шкатулку.
— Что же внутри? — несколько разочарованно спросил принц.
— Я не знаю. Её следует открыть в Городе, и только возле его сокровища. Это особое распоряжение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});