Анатомия призраков - Эндрю Тейлор

— А вам обязательно что-то думать?

— Да… он был мне весьма полезен, видите ли. В любом случае, если кому сейчас и нужен друг, так это ему.

— Друг?

Гарри слегка смущенно засмеялся.

— Ну, может, я немного неправильно выразился. Кто-то, способный протянуть руку помощи. Как этот тип, Холдсворт, протянул ее вам.

Аркдейл впервые напрямую коснулся темы сумасшествия товарища. Оба промолчали. Ялик скользил по воде с лентами водорослей, вспугнув пару уток.

— Спросите Малгрейва, — посоветовал Фрэнк. — Я бы поступил именно так.

— Малгрейва? Почему?

Фрэнк остановился, и шест потянулся за лодкой, оставляя на зеленой воде серебряный след.

— Я всегда так поступаю, если мне в колледже что-нибудь нужно. Но что, если Соресби невозможно найти? Вы подумали об этом?

— Что вы имеете в виду?

— Он мог утопиться.

Вскоре после этого они достигли пристани и молча пошли обратно в колледж. Джип находился в Церковном дворе, выгружая чемоданы и коробки Фрэнка из той самой тачки, в которой несколько часов назад находились пожитки Филиппа Уичкота.

— Малгрейв, вы ведь знаете мистера Соресби? — спросил Аркдейл без предисловий. — Сайзара?

— Да, сэр.

— Вы слышали, что с ним случилось?

— Мистер Мепал что-то говорил о пропавшей библиотечной книге, сэр.

— Именно. А вы слышали, что он сбежал? Скрылся под покровом темноты?

— Да, сэр, — Малгрейв водрузил коробку на плечо и шагнул к дверям.

— У вас есть идеи, где он может быть? Его родители живы?

— Насколько мне известно, его мать мертва, сэр, а отец чинит дороги где-то за Ньюкаслом. Но вряд ли он туда отправился, сэр. Между ними давняя вражда.

— К кому еще он мог пойти? Кто еще может знать, где он?

Малгрейв втянул щеки и перехватил коробку поудобнее.

— Полагаю, дядя мистера Соресби может иметь некоторое представление о том, где он находится, сэр.

— Его дядя? Кто это?

Малгрейв почтительно смотрел в землю, но сделал еще шаг к двери, слегка пошатнувшись под весом коробки.

— Ну как же, сэр, золотарь. Том Говнарь.

За исключением служанки миссис Карбери, Сьюзен, и дежурного привратника, никто из слуг не проводил ночи в колледже. Привратник охранял главные ворота всю ночь. Теоретически он регулярно обходил территорию колледжа и никогда не спал, но на практике редко покидал привратницкую и часто храпел так же крепко, как и все прочие в Иерусалиме. За одним исключением — иногда золотарь приходил рано, по специальному уговору с мистером Мепалом, и привратник впускал его в главные ворота.

Поскольку Огастес не мог ночевать в колледже, Уичкот договорился, что он будет проводить ночи в доме миссис Фиар на Трампингтон-стрит.

— Можешь отправляться прямо сейчас, — сказал он, когда церковные часы били семь. — Остаток вечера я прекрасно обойдусь без тебя… неуклюжий мальчишка. Да не забудь передать миссис Фиар мои наилучшие пожелания, и обязательно скажи, что я просил приставить тебя к делу, пока ты находишься под ее кровом.

Огастес медленно шел по Церковному двору, размышляя над возможным будущим, которое не включало его участия в крахе мистера Уичкота. Бейлиф посоветовал ему искать другое место. Можно ли довериться мистеру Холдсворту? Если нет, с чего вообще начать? Его настоящее положение не выставит его в выгодном свете в глазах возможного хозяина. Он сомневался, что мистер Уичкот даст ему рекомендацию. У него нет друзей, а город кишмя кишит мальчишками в поисках работы, у большинства из которых есть дядя или брат, готовые протянуть руку помощи.

Погрузившись в раздумья, Огастес едва не налетел на двух студентов, которые разговаривали в галерее рядом с привратницкой. Съежившись и вымаливая у джентльменов прощение, он узнал Фрэнка Олдершоу и Гарри Аркдейла.

— Эй, парень, — окликнул Аркдейл. — Ты хорошо знаешь город?

— О да, сэр. Я здесь родился — в подвале кишащего крысами здания на задворках Грин-стрит. Все углы и закоулки знаю.

— А Одри-Пассидж знаешь?

— Да, сэр… это рядом с Кингс-лейн, — отчаяние прибавило ему хитрости. — Не так-то просто найти.

— Отведешь нас туда?

— Да, ваша честь. Сейчас, ваша честь?

Олдершоу коснулся рукава Аркдейла.

— Это мальчишка Уичкота. Так и знал, что где-то его видел.

Гарри моргнул.

— Ну да.

— Но я ищу новое место, сэр, — быстро вставил Огастес.

Аркдейл прошептал Фрэнку:

— Что тут плохого? Это совсем другое дело.

— Пожалуйста, сэр, — взмолился Огастес.

Фрэнк пожал плечами.

— Мне жаль любого, кто находится у Уичкота в услужении.

— Надеюсь, вы пойдете со мной? — продолжил Аркдейл, по-прежнему обращаясь к Фрэнку. — По средам в «Черном быке» играет музыка; можно заглянуть туда после, если пожелаете.

Все трое покинули колледж и пошли по Берд-Болт-лейн. Огастес поздравил себя — Одри-Пассидж находился по другую сторону Трампингтон-стрит, между Кингс-лейн и таверной «Черный бык». Он в любом случае пошел бы в эту сторону, чтобы попасть в дом миссис Фиар, а она пока что не ждала его прихода. Ему могли достаться щедрые чаевые — молодые джентльмены склонны сорить деньгами.

Он отвел их на Кингс-лейн и затем повернул налево. Джентльмены уже прижали платки к носам. Они пробирались по узким проулкам и коридорам между зданиями, открытым всем стихиям, пока не дошли до Одри-Пассидж. Это был темный и извилистый переулок, тупик с общественной выгребной ямой на дальнем конце. Булыжники мостовой были скользкими и влажными, несмотря на сухую погоду. Вокруг носились оборванные детишки и костлявые коты.

— Спроси, где живет Том Говнарь, — приказал Гарри неразборчивым из-за платка голосом.

— Золотарь, сэр?

Тот кивнул. Огастес схватил малышку постарше за ухо, и она указала им на дверь посередине переулка. Дверь была распахнута. Девочка сказала, что Том и его семья живут в комнате на верхнем этаже, в самой глубине.

— Вам не стоит туда подниматься, сэр, — сказал Аркдейлу Огастес. — Велеть девчонке сбегать за ним?

Аркдейл кивнул, и девочка умчалась. Гости ждали снаружи. Огастес беспокойно переминался с ноги на ногу. Студентов в таких местах не любят, как и мальчишек-чужаков. Не исключено, что на них нападут. С другой стороны, молодые люди выглядят сильными, особенно мистер Олдершоу, и у них при себе трости.

Девочка вернулась и прошмыгнула у них под ногами, скрывшись в безопасности переулка. За ней последовала женщина, осторожно спускаясь по крутой и узкой лестнице. Сначала Огастес увидел вишневую тапку с острым носом. Через мгновение к нему присоединился собрат. За ними последовал обтрепанный подол темно-синего платья, покрытого зеленой патиной от возраста и износа. Наконец появилась вся женщина целиком, хотя она держалась довольно далеко от двери, как будто боялась, что гости принесут заразу в ее дом.

— Кто вы? — спросил Аркдейл, опуская платок.

— Миссис Флойд, ваша честь.

— Кто?

— Мой муж — золотарь, сэр. Джон Флойд, сэр, его еще кличут Томом Говнарем. Надеюсь, ничего не случилось?

Огастес смотрел на вишневые тапочки. На их носах красовался вышитый шелком изящный геометрический узор, напоминавший ковер в кабинете мистера Уичкота в Ламборн-хаусе.

— Нет-нет, ничего такого, — ответил Аркдейл. — Насколько я понимаю, он… имеет отношение к мистеру Соресби из Иерусалима.

Миссис Флойд присела в реверансе, как будто польщенная тем фактом, что джентльмену известно нечто о семье ее мужа.

— Да, сэр… Тобиас — сын несчастной покойной сестры Флойда.

— Вы видели его в последние пару дней? Мне очень нужно с ним поговорить.

Женщина уставилась в землю.

— Нет, сэр. Он не приходил. Он ученый, понимаете, там, в колледже.

Огастес хмурился, глядя на тапочки. Они ему о чем-то напоминали. Он сознавал, что кругом полно чужих глаз и ушей, что в доме кипит невидимая жизнь.

— Вот что, добрая женщина, — сказал Аркдейл. — Сообщите вашему мужу, что я хочу повидать его племянника и… и я желаю ему только добра. И если кто-нибудь из вас увидит его, немедленно мне сообщите. Адресуйте письмо в Иерусалим… можете оставить его у мистера Мепала, привратника. Меня зовут Гарри Аркдейл.

Женщина снова присела в реверансе, и тапочки на мгновение скрылись из виду за подолом платья. В это мгновение Огастес вспомнил.

Фрэнк повернулся и направился прочь. Аркдейл посмотрел ему в спину, пожал плечами и пошел следом.

— Сэр, — произнес Огастес с кошмарным чувством, будто собирается с закрытыми глазами спрыгнуть с невероятно высокого утеса. — Сэр, сэр!